Но видел ли? Огни скользнули вперед, пересекли стоявший у входа автомобиль, салон которого, как оказалось, был пуст.
За рулем никого не было. И никого из департамента шерифа в машине тоже не было. Следовательно, Гиббз приехал один. Значит, и в мотель он отправился в одиночку?
Судя по их телефонному разговору, он ожидал, что она приедет сюда первой, но никто не мог предвидеть задержки, которая случилась в пути. И все же логично было предположить, что он дождется ее, прежде чем заходить внутрь. Если только ничего не случилось.
Эми затормозила и просигналила еще раз.
Затем подождала, не глуша двигатель. Дворники продолжали работать, напряжение нарастало.
Дворники скрипели. Она снова нажала на гудок, вглядываясь в туман, окутавший пустые окна и темную дверь мотеля. Никакого движения, лишь клубы тумана медленно вились вокруг.
Она включила дальний свет, чтобы лучше видеть очертания дома на фоне туманного склона и грозового неба. В окнах по-прежнему не было света, ни малейшего признака жизни где-либо.
Эми просигналила в четвертый раз. Даже если Гиббз по какой-то причине отправился в дом, он все равно должен был услышать шум, который она подняла. Звук ее гудка мог бы разбудить даже мертвеца.
Разбудить мертвеца…
Эми резким движением выключила фары и дворники, потом заглушила мотор, бросила ключи в сумочку, открыла дверцу и вышла в пронизанную холодным туманом ночь.
— Хэнк! — громко крикнула она, приближаясь к дому. — Где вы?
Эхо ее голоса не вернулось из тумана; ни эха, ни ответа.
Эми подошла к правому борту машины Гиббза и заглянула в окна, страшась того, что может увидеть внутри.
Ничего.
Ничего, кроме ключа зажигания, который по-прежнему висел на своем месте. Что это было — рассеянность или следствие спешки? Если второе, то куда он направился?
Нет ответа. Ничего, кроме тишины. Мертвой тишины.
Обернувшись, она вновь посмотрела на мотель. Окна конторы были темными, дверь закрыта или почти закрыта.
Почти? Эми заморгала, всматриваясь пристальнее.
Дверь была приоткрыта.
Возможно, это и был ответ? Предположим, Хэнк зашел внутрь, потому что он был там?
Эми направилась к конторе и, подойдя к двери, тихо окликнула:
— Хэнк…
Ответа не последовало.
Но дверь действительно была приоткрыта. Открыв сумку, Эми достала правой рукой зажигалку, левой застегнула молнию, затем потянула дверь на себя.
За порогом царила темнота, темнота, которую огонь зажигалки мог пронзить, но не рассеять. Если что-то и таилось в этой темноте, зажигалка едва ли могла стать подходящим оружием.
Огонь исцеляет.
Сделав глубокий вдох, Эми крутанула колесико большим пальцем, но тут же погасила пламя. Потому что уловила тот же запах, который витал над местом аварии на шоссе. Но на этот раз бензином тянуло изнутри помещения, на пороге которого она стояла.
— Эрик! — крикнула она.
Какой смысл молчать и прятаться? Запах подсказал ей, кто и чем здесь занимался и что он мог сделать, когда Хэнк застал его врасплох.
— Эрик… Остановитесь!
Но сама она устала стоять у двери и двинулась внутрь, в глубь тишины и теней. Теней от стойки, от восковой фигуры на стержне, теней, лежавших на полу.
И едва не споткнулась о того, кто лежал на полу лицом вниз.
Ее крик разорвал тишину. Эми попятилась к стойке и задела локтем звонок. И в одно мгновение все ожило.
Зазвенел звонок.
Она повернулась к стойке.
В дверном проеме за ее спиной мелькнула тень и что-то блеснуло.
Поворотный механизм заработал, и фигура за стойкой обратилась к Эми лицом.
— Добро пожаловать в мотель Бейтса, — произнес записанный на пленку голос, и Норман приветственно улыбнулся ей своей восковой улыбкой.
А нож уже был занесен над ее головой.
24
Нож со свистом пронесся мимо головы Эми и воткнулся острием в стену, тогда как револьвер человека в форме, стоявшего в дверях, нашел свою цель.
Человеком в форме оказался худой рыжеволосый помощник шерифа по имени Эл.
Эми была безмерно благодарна ему, хотя, будь у нее выбор, она предпочла бы, чтобы ее спасителем стал Дик Рено.
Но Рено уже сделал свой выбор; теперь, когда Энгстром восстановил его на службе, они с Сэнди Оливер предпринимали очередную попытку сойтись. Больше Эми его не видела. Оглядываясь спустя время назад, она думала, что, возможно, это и к лучшему.
А вот с Энгстромом ей довелось увидеться. Но воспоминания о нем были смутными: он был просто одним из персонажей кошмара, последовавшего за событиями в мотеле, кошмара, в котором участвовало так много людей и который, казалось, длился так много дней. Все это время каждый как мог старался оградить Эми от репортеров, хотя исключить их присутствие полностью было невозможно. И пока все это безумие не улеглось, покидать город она не собиралась — едва ли это было бы достойным ответом на ситуацию.
Вот в чем заключалась настоящая проблема — в отсутствии ответов.
Уже никогда никаких ответов не даст Чарли Питкин, который вместе с дочерью выпил упаковку снотворного в ночь происшествия в мотеле.
Никто никогда не получит никаких ответов от Эрика Данстейбла, о чье тело Эми едва не споткнулась в конторе.
Никаких ответов не было от Хэнка Гиббза.
И уже никогда не будет.
Он умер от пулевого ранения по дороге в больницу «Бэнкрофт Мемориал».
25
Гиббз умел прятать концы в воду, и обнаружить что-либо оказалось довольно трудным делом. Несмотря на впечатляющие успехи криминалистики, судебной медицины и других точных наук, все в конце концов свелось к обычной следственной рутине, связанной с установлением фактов.
Партнерство Отто Ремсбаха и Чарли Питкина было полностью подтверждено соответствующими документами. Но пришлось немало потрудиться, чтобы обнаружить скрытую связь между Чарли Питкином и Хэнком Гиббзом.
Во всяком случае, именно это сообщил Эми шериф Энгстром накануне ее отъезда.
— Письменно Гиббз нигде не упомянут, — сказал он. — Но, скорее всего, это произошло бы, после того как Питкин закончил работы по проекту. Тут нет ничего особенного: в завещании Чарли упомянут как исполнитель, и он вложил в дело достаточно собственных денег, чтобы претендовать на эту собственность в качестве возмещения затрат. Дом, мотель, имущество внутри — все в конце концов перешло бы в его руки. И в руки Хэнка Гиббза как его нового партнера.
