Но на отряде халатность Посьета, видимо, хорошо помнили. Последующий лабиринт проливов (Скагеррак, Каттегат, Зунд) преодолевали в тумане почти на ощупь, становясь на якорь и делая промеры. Выяснилось, что в таких условиях крайне важно, не теряя времени на набор и подъем сигнала "флот идет к опасности", уметь встать на якорь за секунды и буквально замереть на месте. Это пробел в правилах сигналопроизводства был на ходу и оперативно исправлен радиоприказом командующего отрядом. Сигнал подавался серией пушечных выстрелов. В тумане проделали и весь путь до Киля. Шедшей головной "Славе" пришлось своим днищем нащупать одну из невесть откуда взявшихся (несмотря на присутствие на мостике лоцмана) отмелей.
Утром 20 марта на рейде Киля застали почти все главные силы германского флота. В угольной погрузке (всего приняли 1477 т) наибольшей скорости (58,8 т/час) достигла "Слава".
Предварительная проверка знаний гардемаринов перед экзаменами обнаружила, что не все подготовлены должным образом, а некоторые и не были озабочены преодолением своего отставания. Дворянское происхождение, как об этом писал лейтенант Вердеревский, не давало гарантии всегда высокого чувства долга. Разночинцы, наверное, более ответственно относились бы к предоставлению им права на высшее образование. Жесткий график плавания, заставлявший спешить на родину, не позволил воспользоваться полученным от германских властей приглашениями на официальные приемы и чествования.
Пополнив запасы продовольствия, отряд 27 марта снялся с якоря и утром 29 марта прибыл в Либаву.
Готовя своих воспитанников к экзаменам комиссии возглавляемой контр-адмиралом Матусевичем, совет офицеров кораблей отряда (появилась и такая форма военной демократии) признал необходимым не допускать к экзаменам 9 гардемаринов. Поддержав мнение совета, командующий отрядом капитан 1 ранга А.И. Русин докладывал в МГШ (теперь он, в числе главнейших задач отвечал за подготовку офицерских кадров), что трое их них вообще недостойны офицерского чина. Они заслуживают лишь чинов гражданского ведомства. Остальных следовало произвести в подпоручики по Адмиралтейству.
Экзамены по пяти дисциплинам проходили перед представительной комиссией из 47 человек. Ее составляли большинство специалистов кораблей в чине от подпоручика (трюмные механики) до капитанов 1 ранга, включая и командиров кораблей. Половину состава комиссии представляли офицеры других кораблей, специалисты по механике, артиллерии и кораблестроению. Не было лишь включавшихся прежде в комиссии "свадебных" вельможных генералов и адмиралов. Вместо них было только два контр-адмирала, чей боевой опыт и заслуги ни у кого не вызывали сомнений Это было Н.О. Эссен и председательствующий в комиссии А.Н. Матусевич. Они были достойны представлять новый флот.
Результатом экзаменов стало пополнение флота 97 мичманами, 31 подпоручиком механиком и 5 подпоручиками судостроителями. Приказ об их производстве на основе Высочайшего повеления был объявлен по отряду 16 апреля 1907 г.
Спустя четыре месяца, получив разрешение сделать последнюю попытку пересдачи экзаменов, к произведенным присоединились еще несколько человек. Полностью потерянными для флота оказались всего трое. Остальные даже из числа отнесенных А.И. Русиным к безнадежным, были все же произведены в подпоручики по Адмиралтейству. Этого требовала острая нехватка офицеров. Риск оправдался. В береговом составе в конце концов остались лишь двое. К 1908 г. отставших подпоручиков произвели в мичманы.
Осознав "грехи молодости", все они служили не хуже своих ранее произведенных товарищей. А "проваливший" перед комиссией два экзамена гардемарин Ю.В. Шевелев (после пересдачи был произведен в мичманы в 1907 г.) ощутил такой вкус к науке, что в 1910 г. окончил штурманский, а в 1913 г. артиллерийский офицерские классы.
В полной мере сказался здесь давний принцип цивилизации, гласящий, что главная цель университетского образования — "научить учиться". Успешно выдержали свои экзамены и ученики строевые квартирмейстеры. Задача первого плавания гардемаринского отряда была признана выполненной полностью, а формирование отряда — безусловно оправданным.
6. Балтийский отряд
Волнения возвращения на родину, гордость удачей завершенного плавания, радость от успехов завершившихся экзаменов, воодушевление от производстве в офицеры, "наполеоновские планы" предстоящей службы и сколько еще других чувств, надежд и ожиданий царили на кораблях в апрельские дни 1907 г. Кают-компания "Цесаревича", как и остальных кораблей, гудела от неслыханного собрания офицеров. Помимо штатного состава на кораблях оказались 35 мичманов, 11 подпоручиков (механиков) и два подпоручика судостроителя (оба — А.И. Маслов 1884–1968 и А.Н. Щеглов 1886–1954) стали видными конструкторами боевых кораблей). Эти 20-23-летние молодые люди составляли надежду флота, залог его возрождения и процветания. Они достойно поддержат вековую славу андреевского флага и уже не позволят совершиться ни Порт-Артуру, ни Циндао, ни Цусиме, ни мятежам "Потемкина" и "Памяти Азова".
Вот-вот должна была отойти в вечность цензовая система, понемногу сдавала свои позиции рутина бюрократических порядков. Казалось, что флот, как и Россия, придет к тому благоустройству, с каким отряд встретился за границей. Хотелось закрыть глаза на все еще не завершенное сооружение Любавского порта с его почему-то мелеющим аванпортом. Здесь как и во время пребывания эскадры Рожественского, кораблям опять приходилось своими боками "углублять" мелководную стоянку. Недоразумением считали и мятеж кораблей черноморского флота в мае 1907 г.
Думать о мятежах и их причинах почему-то не хотелось. Ведь перед флотом стояло столько неотложных задач восстановления и реформирования. И далеко не все еще уроки войны были осознаны и учтены.
Во всем преобладал чисто "технарский", как бы мы сегодня сказали, подход, а заботу об устранении то и дело проявлявшей себя розни между матросами и офицерами, столь же глубокой, как и между рабочими и фабрикантами, предпочитали оставлять на откуп жандармам и полиции. Усиливался лишь надзор за командами, да в помощь офицерам пытались поднять авторитет кондукторов и сверхсрочнослужащих. Но это не удалось. Слишком мало было желающих остаться на сверхсрочной службе, так как "на воле" матрос, имеющий техническую специальность, мог заработать в несколько раз больше. "Экономия" продолжала вредить флоту. Начавшееся в 1905 г. внутреннее брожение на флоте полностью заглушить не удавалось. Впереди были новые потрясения.
Но пока не вступили в строй новые корабли, на которые придут еще более "распропагандированные" в гражданской жизни матросы, гардемаринский отряд сохранял видимость ничем не колеблемой стабильности. Благополучно провели ремонт после плавания, и уже 30 сентября начали из Либавы новый поход с новой сменой гардемаринов. Состав отряда был прежний. Столь же насыщенной была и программа обучения. "Цесаревич" под командованием Н.С. Маньковского оставался флагманским кораблем, державшим контр-адмиральский флаг нового "командующего отдельным отрядом судов, назначенных для плавания с корабельными гардемаринами".
А.А. Эбергард, всю войну состоявший в штабе наместника, а потому столь виновный в гибели флота в Порт-Артуре, в силу особого, остающегося неразгаданным до настоящего времени расположения императора продолжал делать головокружительную карьеру. После недолгого командования в 1905–1906 гг. броненосцами "Император Александр II" на Балтике и "Пантелеймон" на Черном море, он в 1907 г., обойдя на 2 года А.И. Русина, получил чин контр-адмирала и назначение командующим единственным на Балтике соединением крупных боевых кораблей. Показательна и дальнейшая карьера: вице-адмирал в 1909 г. (раньше героя войны Н.О. Эссена), адмирал в 1913 г.
