Ближе к окончанию конференции все британские начальники штабов выразили желание съездить к Каспийскому морю, расстояние до которого составляло около 170 км. Однако им категорически запретили делать это, и вообще, рекомендовали поменьше «высовываться» за стены посольства. Таким образом, Тегеран стал самой дальней точкой на востоке, где довелось побывать Каннингхэму. За все время почти полувековой службы на фронте ему ни разу не приходилось проходить через Суэцкий канал и побывать хотя бы в Красном море.
По возращении Каннингхэма в Адмиралтейство действия британского флота в последнем месяце уходящего 1943 г. ознаменовались двумя ощутимыми успехами. В Бискайском заливе немцы активно нарушали блокаду французских портов с помощью нескольких быстроходных вооруженных торговых судов. Когда прерыватель блокады возвращался обратно, ему навстречу высылали сильный эскорт эсминцев, которые встречали транспорт в точке рандеву, примерно в 400 милях от своих берегов и сопровождали домой. Англичанам долгое время никак не удавалось их перехватить.
Утром 27 декабря самолет «сандерленд» обнаружил подозрительное судно примерно в 500 милях к западу от мыса Финистерре. Им оказался германский прорыватель блокады, вооруженный артиллерией. В указанный квадрат отправился еще один самолет и разбомбил вражеский транспорт. Его команда оказалась в воде на шлюпках и плотиках.
Немедленно по получении первого сообщения «Сандерленда» крейсеры «Глазго» и «Энтерпрайз» вышли в море, чтобы перехватить эсминцы, которые, как подозревали англичане, будут посланы встречать прорывателя блокады. Изучив инструкции, Каннингхэм обнаружил, что крейсерам предстоит описать полукруг, радиусом примерно в 400 миль, чтобы избежать встречи с авиацией противника. Адмирал сразу понял, что в этом случае их шансы перехватить немецкие эсминцы будут практически равны нулю. Каннингхэм, привыкший к операциям флота под постоянным бомбежками на Средиземном море считал, что в подобных мероприятиях следует принимать риск атаки с воздуха, поскольку вероятность получения крейсерами повреждений от атакующих самолетов в открытом море не столь уже велика. Поэтому он приказал «Глазго» и «Энтерпрайзу» «спрямить» маршрут на 200 миль.
Последующие события подтвердили правоту первого морского лорда. На рассвете 28 декабря самолет берегового командования сообщил об 11 немецких эсминцах, обнаруженных примерно в 200 милях к западу от места потопления прорывателя блокады. Они шли в западном направлении со скоростью 20 узлов. Увеличив ход до полного, английские крейсеры нагнали их и навязали бой. В ходе скоротечного сражения в плохих погодных условиях «Глазго» и «Энерпрайз» потопили 3 эсминца, а остальные успели рассредоточиться и скрыться.
Между тем, этот бой не следует считать таким уж неравным. 5 германских эсминцев типа «Нарвик» имели водоизмещение по 2400 т. и несли по пять 5,9-дюймовых орудий. Остальные 6 кораблей типа «Эльбинг» имели на вооружении по четыре 4,1-дюймовые пушки. Таким образом, против девятнадцати 6-дюймовых орудий английских крейсеров противник имел двадцать пять 5,9-дюймовых пушек и двадцать четыре 4,1 — дюймовых. Немцы также располагали мощным торпедным вооружением и преимуществом в скорости на 5 узлов. Каннингхэм считал, что если бы германские эсминцы концентрированными усилиями обрушились на «Глазго» и «Энтерпрайз» то могли бы добиться большого успеха. Ударившись в бегство, они упустили свой шанс.
За два дня до описанного боя в арктических широтах произошло еще более важное событие, В утренние часы 26 декабря большой конвой JW-55B в сопровождении обычного охранения эсминцев и эскортных кораблей находился примерно в 50 милях от острова Медвежий, двигаясь к северному побережью России. Прикрытие обеспечивало соединение вице-адмирала Роберта Бэрнета в составе крейсеров «Бэлфаст», «Норфолк» и «Шеффилд». Командующий Флотом Метрополии адмирал Брюс Фрэйзер также вышел в море на линкоре «Дюк оф Йорк» в сопровождении крейсера «Ямайка» и 4 эсминцев. Его корабли находились примерно в 180 милях к юго-востоку от конвоя.
С юго-запада дул штормовой ветер, на море было сильное волнение. 19 тяжело груженых транспортов буквально ползли в северо-восточном направлении со скоростью 8 узлов. В 8.40, когда забрезжил серый свет арктической зари, радар «Белфаста» зафиксировал большой корабль на расстоянии 17,5 миль к северо-западу, как раз между крейсерами и конвоем. Крейсеры Бэрнета поспешили на сближение с конвоем со скоростью 24 узла. В 9.21 с мостика «Шеффилда» разглядели германский корабль. Это был «Шарнхорст» собственной персоной, находившийся всего в 6,5 милях от английских кораблей.
Поскольку было еще темно, «Белфаст» выстрелил осветительным снарядом. Несколько минут спустя «Норфолк» открыл огонь из своих 8-дюймовых орудий. Двигаясь со скоростью от 28 до 30 узлов, «Шарнхорст» взял курс сначала на юго-восток, а затем на север. При такой погоде крейсерам Бэрлета не удавалось развить скорость больше 24 узлов. В 10.20 они потеряли контакт с «Шарнхорстом». В Адмиралтействе царило большое воодушевление и беспокойство. Передвижения конвоя и боевых кораблей фиксировались на крупномасштабной карте всякий раз, как только нарушалось радиомолчание.
Предположив, что противник пытается описать круг к северу и снова атаковать транспорты, Бэрнет со своими крейсерами и присоединившимися к ним 4 эсминцами занял позицию в 10 милях впереди по курсу конвоя. Фрэйзер пока пребывал в пессимизме. Он понимал, что при таком шторме «Шарнхорст» будет иметь над крейсерами преимущество в скорости хода на 4–6 узлов. Если контакт с германским линкором не возобновится, у «Дьюк оф Йорка» практически не будет шансов его перехватить.
Предположение Бэрнета оказалось правильным. В 12.05 «Бэлфаст» вновь восстановил контакт с противником с помощью радара. Четверть часа спустя громадный силуэт «Шарнхорста» появился в пределах видимости, и английские крейсеры вновь вступили в бой. Теперь у Фрэйзера появились все шансы встретиться с «Шарнхорстом». 4 эсминца Бэрнета пошли в торпедную атаку, по она не удалась по причине штормовой погоды, а также из-за того, что «Шарнхорст» отвернул и на большой скорости стал отходить к югу. С этого момента германский линкор превратился в преследуемого. Он оставил всякие попытки добраться до конвоя. Это был обреченный корабль, гонимый тремя гораздо меньшими и слабыми противниками, и, по всей видимости, даже не подозревавший о том, что поблизости находится английский линкор, который со всей поспешностью идет на восток, отрезая его от баз в Норвегии.
Бэрнет управлял своими крейсерами и эсминцами мастерски. Он вел бой в течение 20 минут на дистанции от 8 до 14 километров, за время которого «Норфолк» получил два попадания 280 мм снарядами, которые вывели из строя орудийную башню и все радиолокационные станции, за исключением одной. «Шеффилд» попал под накрытие, но его повреждения оказались совсем незначительными. После 12.40, когда эта фаза боя закончилась, Бэрнет держал свои крейсеры за пределами досягаемости и не пытался возобновить сражение, но настойчиво следовал за «Шарнхорстом» за пределами видимости, поддерживая контакт с помощью радара. Он постоянно докладывал ситуацию Фрэйзеру, который теперь находился в идеальном положении для перехвата.
Так продолжалось в течение последующих трех часов, пока в 16.40, уже после наступления темноты, Фрэйзер и Бэрнет установили контакт радарами. Крейсеры Бэрнета сделали выстрелы осветительными снарядами и 8 минут спустя «Дюк оф Йорк» и «Ямайка» открыли огонь с дистанции 11 км. «Шарнхорст» шел на предельной скорости, и бой превратился в преследование его «ДьюкофЙорком» в восточном направлении, продолжавшемся в течение последующих двух часов. Крейсеры открывали огонь всякий раз, когда им представлялась возможность, а эсминцы, жестоко страдавшие от волн, держались от них справа по борту. В течение этого периода боя «Шарнхорст» получил попадания как минимум тремя 356 мм снарядами, из-за чего его скорость заметно снизилась. «Дюк оф Йорк» часто попадал под накрытия.
