Спешка и ее результаты до боли душевной напоминали сборы в поход 2-й и 3-й эскадр в 1904 и 1905 годах. 14 октября командир телеграфировал о только что полученных прицелах 75-мм орудий, о завершении установок минных аппаратов. Спешное оборудование помещений гардемаринов рассчитывали кончить в два дня. Кончили окраску подводной части в кронштадтском доке. А в команде все еще не хватало 150 человек. Только в последних числах октября для 6-дм орудий получили оптические прицелы системы Виккерса. Мастеровые Обуховского завода (их пришлось взять с собой до Либавы) с грехом пополам успели прицелы установить, но изучать и налаживать их в действии предстояло уже в походе, мастеровых успели списать чуть ли не в последние минуты перед уходом из Либавы. И будь время военное, рабочих могли бы попросту счесть мобилизованными и оставить на корабле, как делали на эскадре З.П. Рожественского.
25 октября, определив девиацию и не окончив приемок всех запасов, покинули Кронштадт и ушли в Либаву. 27 октября, вместо обещанных ГМШ 149 человек из команды “Олега”, получили только 30. Бюрократия, как прежде, предоставляла кораблям самим решать свои проблемы. Днем 30 октября по получении телеграммы Морского министра проложили курс на Портсмут. Стоянка в Портсмуте была занята угольными погрузками (приняли 800 т), пополнением запасов и двумя погребальными церемониями в честь английского адмирала, а затем, с участием всех английских кораблей, — генерал-адмирала Алексея Александровича. Флот прощался-таки с цусимской эпохой.
Новая эра наступила и в отношениях с англичанами. Командир в своем рапорте отмечал исключительное внимание и предупредительность флотских и береговых властей. Знаменательна была и встреча “Адмирала Макарова” с флагманским кораблем адмирала Нельсона “Виктори”, на котором теперь спустя 100 лет держал свой флаг начальник базы. Командир был на “Виктори” с визитом, по его сигналу “Адмирал Макаров” приветствовал королевскую яхту “Виктория и Альберт”, на которой возвращался на родину шведский король.
“Адмирал Макаров” в Мессине. 1908 г.
18 ноября миновали Алжир, на следующий день с расстояния 100 миль связались с начальником Балтийского отряда, занимавшегося учениями в Бизертском озере. Получили приказание следовать прямо в озеро, где корабль и отдал якорь днем 19 ноября. В рапорте начальника отряда контр-адмирала В.И. Литвинова (1857–1919) из порта Аугуста от 1 декабря 1908 г. говорилось: “Несмотря на форсированный 16-дневный переход из России, внешний вид крейсера оказался вполне хорошим. Произведя на другой день смотр крейсеру, нашел личный состав бодрым и с видимым желанием потрудиться над приведением корабля в тот боевой порядок, который за недостатком команды летом осуществить было нельзя”. Проще говоря, занятый церемониями корабль не имел ни сил, ни возможности заниматься собственно боевой подготовкой. Как говорилось в том же рапорте, “первую ходовую стрельбу” “Макаров” смог провести только на подходе к порту Аугуста 1 декабря 1908 г.
К концу стоянки в Бизерте иа крейсер перевели 60 матросов и передали гардемаринов, ранее плававших на крейсере “Олег”.
Стоянка в порту Аугуста и выходы в море позволили “Макарову” сравняться с остальными кораблями по программе первого периода стрельб (вспомогательные из учебных стволов).
Ход учения нарушило произошедшее землетрясение в Мессине. Корабли поспешили на помощь. Напряженные спасательные работы для “Адмирала Макарова”, как и для всех кораблей, составили гордость флота и принесли признательность Италии и всего мира. И вместе с другими гардемарины крейсера, бывшие в первых рядах спасателей, до конца своих дней гордились своей принадлежностью к “мессинскому выпуску” и хранили полученную памятную медаль от города Мессина за самоотверженное спасение его жителей.
12. Прогрессивный Вирен и ретроград Крылов
В те дни, когда “Адмирал Макаров” в Портсмуте общался с тенью великого Нельсона, возвращал к жизни в Мессине ее спасенных жителей и у турецких берегов оглашал море раскатами учебной стрельбы, офицеры на корабле подводили итоги его проектирования, сдачи и постройки. Работа эта, начатая с первых походов, совершалась и в продолжение наступившего 1909 года. Мирно плескалась, отливала гладью или грозно вздымала свои валы, кладя корабль на борт до 30°, за бортом лазурь Средиземного моря, бирюза благодатного Атлантического океана и оливко-серые воды Балтики, а на борту “Адмирала Макарова” в замечаниях множились перечни изменений, которые следовало бы осуществить на корабле. Один из первых итогов плавания был подведен обстоятельным актом, составленным в Лас-Пальмасе, о недочетах в артиллерии.
В частности, указывалось на неконструктивность кронштейнов для оптических прицелов. Явно тесными, затруднявшими управление огнем, были рубки башенных командиров. Полный итог состоянию артиллерии и боевой подготовки корабля па основании своего опыта после присоединения в Бизерте к отряду с запиской на 15 листах, составленной в 1909 г., подвел старший артиллерийский офицер лейтенант П.В. Вилькен 1-й (1879–1939, Гельсингфорс). Среди недостатков спешно установленных оптических прицелов значились отсутствие автоматической поправки на свой ход, ограниченность делений целика (до 60 тысячной дистанции) на шкалах ПУАО, временная установка и незащищенность дальномеров (вместо боевой и дальномерпой рубок они стоят открыто на крыльях мостика на походной рубке) и примитивность единственного наблюдательного пункта на единственной мачте (беседка, поднимаемая горденем).
Все это, как надо было понимать, все еще не позволяло кораблю вести серьезный артиллерийский бой. Особенное негодование артиллериста вызвали невесть откуда взявшиеся в проекте 57-мм пушки. Не имея никакого боевого значения, они могли считаться лишь салютными, но в этом качестве они были непомерно тяжелы. Их следовало заменить 47-мм или хотя бы ликвидировать их боезапас, бесполезно занимающий место в погребах. В то же время на это сомнительное вооружение и пулеметы было отведено целых четыре погреба. Из-за них не было места для 6-дм практического запаса. Боезапас 8-дм калибра ограничивался 120 выстрелами на носовую пушку и 100 — на кормовую. В погребах размещалась половина снарядов длиной 2,5 и половина в 3 калибра, но с появлением более длинных снарядов — погреба пришлось бы переделывать. К нестандартным полезным решениям относилась удобная укладка 6-дм патронов в ячейках и снарядов — на тросах.
В Средиземном море. 1909 г.
“Зарядный 6-дм прибор дан на крейсер лишь в марте месяце сего года уже по окончании всех боевых стрельб. Отсутствие его имело большое значение в скорости стрельбы, которая на всех трех боевых стрельбах была очень мала”, — подводил итог первого года боевой учебы с полной ответственностью относившийся к своему делу артиллерист “Адмирала Макарова”.
