Глухарев — представитель какой-то особой ветви страшных вампиров, или он просто обращен слишком поздно? — предложил я два варианта для объяснения этого феномена. Но и тот и другой мне самому казались маловероятными. Во-первых, я вроде знаю все разновидности вампиров (таких, на самом деле, немало), а во-вторых, вампиры обращают, как правило, молодых и сильных людей во избежание вырождения своей расы.
Нет, — махом отмела Амаранта мои догадки. — Он самостоятельно довел себя до такого состояния.
После этих слов мы с Димой крепко призадумались. Каким же мазохистом надо быть, чтобы из крепкого, красивого хищника благодаря собственным усилиям превратиться в старую развалину?
А ты уверена? — недоверчиво переспросил Димка. Ему, как и мне, трудно было представить, что кто-то по собственной воле способен сделать с собой подобное.
Я еще не знаю, зачем Глухареву это понадобилось, но убеждена в том, что доктор — обычный вампир, — четко изрекла Эмми. — Вероятно, когда-то он тоже выглядел как все вампиры, но потом его образ жизни это изменил.
Образ жизни? — уточнил я. — Разве вампиры способны стареть?
Смотря чем питаться. Честно говоря, ему памятник поставить нужно. Я завидую его выдержке.
Эмми говорила непонятные мне вещи, и я решил расспросить ее подробнее:
Какой выдержке? О чем ты говоришь? Я что-то ничего не понимаю, — Дима кивал в знак того, что и он далек от понимания.
Давайте по порядку, — предложила Эмми, и мы тут же согласились. — Глухарев — вампир. Теперь у меня нет в этом сомнений. Единственная причина, по которой я не почувствовала этого еще в поликлинике, заключается в том, что он ведет не совсем привычный для вампира образ жизни, а потому и энергия от него идет иная, нежели от обычного вампира. А происходит это от того, что он питается не кровью людей, как это делают все остальные, а кровью животных. Думаю, преимущественно крупных млекопитающих, — подумав, добавила она.
Но ведь ты, кажется, говорила, что кровь животных не подходит для вас, и, заменяя ею человеческую кровь, можно умереть, — напомнил я Эмми ее же слова.
Не совсем. Можно, конечно, питаться и кровью животных, но вы видели собственными глазами, как воздержание влияет на организм вампира. К тому же не следует забывать о голоде. Его власть очень велика.
Так неужели Глухарев не испытывает голода? — спросил Димка.
Конечно, испытывает, — Эмми нахмурилась. — Думаю, он постоянно борется с ним. Поэтому я и восхищаюсь им. Я бы не смогла противостоять подобному. Должно быть, он очень долго тренировался, прежде чем выработал в себе такую стойкость.
Не знал, что такое возможно, — Дима выглядел потрясенным. — А еще что-нибудь меняется помимо внешности, если питаться кровью животных?
Теряется не только красота и молодость, но и другие свойственные вампирам особенности. Сила, например, выносливость; зрение и слух становятся не такими острыми. Он — почти обычный человек, только страдающий и физически, и эмоционально. Да еще и живущий вечно, — описала Амаранта безрадостную картину существования доктора.
К чему так себя мучить?
Этого я пока не знаю. Но если мы проследим за Глухаревым и посмотрим, чем он занимается, то выяснить это не составит труда, — Эмми победно улыбнулась.
Значит, это он делает из невинных малышей подобие Блэйда? — уточнил Дима.
Получается, что он, — ответил я за Амаранту. — Его кандидатура подходит подо все параметры. И работает он в поликлинике, и сам является вампиром, и беременные ходят к нему на прием. Все сходится в одной точке, и эта точка — доктор Глухарев.
Звучит логично, — наконец и Дима согласился с общим мнением.
Мы снова приступили к активным действиям, причем на этот раз были намного ближе к цели. В сладком предвкушении победы мы засобирались к поликлинике, от-слеживать передвижения доктора Глухарева.
В качестве наблюдательного пункта мы, конечно, использовали машину. Это было очень удобно. Но требовался один доброволец, который бы поднялся к кабинету и уже оттуда следил за тем, что делает доктор. Эмми пойти не могла (Глухарев уже наверняка распознал в ней вампира и теперь чувствовал ее приближение заранее), а я не хотел, и мы решили отправить Диму, тем более что он уже давно жаловался на бездействие и скуку.
Весь день мы с Эмми провели на стоянке в душном автомобиле, а Димка сидел возле кабинета подозреваемого, периодически рапортуя по сотовому телефону о его передвижениях. К тому моменту, когда часы пробили семь вечера, устали все.
В очередной раз раздался звонок, и я, нажав на зеленую кнопку ответа, услышал злой голос брата:
— Он спускается. Я иду следом.
Учитывая, что сегодня Дима только завтракал да перекусывал снедью, купленной в стоящих в поликлинике автоматах, его желудок был пуст, и это отрицательно сказывалось на настроении брата.
Дима нажал отбой, а я завел машину, готовясь к скорому старту. Автомобиль, взятый нами во временное пользование, тихо заурчал мотором, но фары я пока не включал, чтобы нас не заметили раньше времени. Впереди на расстоянии нескольких метров от авто показалась сгорбленная фигура. Судя по высокому росту, это был Глухарев. Он подошел к одной из припаркованных машин и залез внутрь. Почти в ту же секунду задняя дверь открылась, и на сиденье плюхнулся Димка.
— Ну что, погнали, — скомандовал он, как только машина Глухарева тронулась с места.
Я пристроился в хвост Глухареву, так и не включив фар. Минут десять мы колесили по городу, но вот машина доктора свернула на дорогу, ведущую в лес.
Куда это он? — заинтересовался Дима.
Не знаю. — Эмми, сощурив глаза, вглядывалась в лесной массив. — Он живет в черте города, в пяти минутах езды от больницы.
Но где бы ни находился дом Глухарева, туда он сегодня явно не собирался. Мы снова ощутили всю прелесть лесных дорог — автомобиль кидало из стороны в сторону, он постоянно западал то левым, то правым колесом в очередную колею. Но нам повезло: ехавший впереди Глухарев не был лихачом. Лес оказался насквозь испещрен дорогами, которые то и дело поворачивали и пересекались друг с другом, образуя настоящие перекрестки. В нашу первую поездку за рулем сидел не я, и эта особенность осталось за чертой моего сознания. Окружающее скорее походило на лабиринт, чем на обычную проселочную дорогу.
Примерно через полчаса, когда я уже окончательно запутался в количестве сделанных поворотов и надеялся только на Эмми и ее способность ориентироваться, мы, на-конец, достигли цели. После очередного крутого виража нашему взору открылся вид на огромный дом, а точнее, на целый комплекс, включающий в себя несколько построек.
Доктор уверенно утопил педаль газа в пол и вырвался вперед. Я уже собирался последовать его примеру, но неожиданно Амаранта, зрение которой значительно превосходило мое, схватилась за руль и вывернула его в сторону.
