Как бы то ни было, в гостиницу мы вернулись в полном составе, и никто из нас, кроме разве что Димы с его разодранной спиной, не пострадал.
15
Добрый Доктор Айболит — 2
— Больно, — пожаловался братишка, осторожно снимая рабочий комбинезон. Времени переодеться у нас не было, и наша одежда так и осталась лежать в ангаре. Запекшаяся кровь намертво приклеила ткань к Димкиной коже.
Эмми поспешила на помощь, а я вытащил из-под кровати нашу походную аптечку, чтобы найти мазь, способствующую заживлению ран. К тому моменту, когда я извлек на свет маленькую стеклянную баночку с темно-зеленой субстанцией внутри, Дима уже сидел на стуле с голым торсом.
Я протянул мазь Амаранте, и та нанесла ее аккуратными движениями, едва касаясь кожи. Стоит признать, со спины Димка и правда выглядел не очень. Пять глубоких порезов тянулись почти через всю спину, а мелких царапин было и того больше. Брат еле слышно постанывал при каждом прикосновении Амаранты, но делал это скорее для проформы: тонкие пальчики девушки вряд ли причиняли ему хоть сколько-нибудь ощутимые страдания.
Как вам пансионат? — спросил я, аккуратными ломтиками нарезая колбасу. Мы сегодня так и не пообедали, а еда лучше всего поднимет Димке настроение.
Он выглядит вполне нормально. Как самый обычный пансионат, — не отрываясь от дела, ответила Эмми. — Уверена, родители отдают туда детей со спокойным сердцем. Происходящее в подвале надежно скрыто от посторонних глаз.
Выходит, добрый доктор уже давно создает в городе свою банду, а об этом никто не догадывается? — усмехнулся я. — Он занял идеальную позицию.
Мы имеем дело с сильным противником, — заметила Эмми, зачерпывая очередную порцию мази. — И у него много подручных. Кто-нибудь сосчитал, хотя бы примерно, сколько всего дампиров мы видели?
Я призадумался. Конечно, не все, кого мы встретили в пансионате, были полувампирами-полулюдьми. Например, рабочие со скотобойни в большинстве своем простые люди. Но по пути к главному дому лично я подметил как минимум десяток дампиров плюс пятеро в подвале и медсестра в холле. Не следует забывать и о палатах в коридоре. Получалось вполне внушительное число, а ведь мы наверняка учли не всех.
Видимо, и Дима, и Эмми произвели те же мысленные подсчеты. В результате Димка тихо присвистнул, а Амаранта тяжело вздохнула.
— Это же целая армия! — произнес Дима с набитым ртом. Забыв о спине, которую Эмми только что закончила обрабатывать, он с удовольствием переключился на бутерброды.
— А нас всего трое, — пробормотал я.
— Четверо, — поправила Эмми, напоминая, что в случае крайней необходимости мы всегда можем позвать на помощь нашего с Димой отца.
— Это ничего не меняет. Все равно нас слишком мало.
Можно заключить союз с вампирами, — предложил Дима, но, заметив мой взгляд, поспешил исправиться: — Или нельзя.
Вампиры, конечно, не годятся, — на этот раз Эмми приняла мою сторону. Девушка сосредоточенно вытирала пальцы бумажной салфеткой, словно важнее этого занятия нет ничего в целом мире. — Но и своими силами нам не справиться. Что, если позвать на помощь других охотников?
Почему нет? — сказал я без энтузиазма, зная, как трудно бывает собрать вместе хотя бы трех-четырех охотников. А для того, чтобы прикрыть лавочку Глухарева, понадобится несколько десятков истребителей нечисти.
Амаранта посмотрела на меня и сразу все поняла. Она опустила голову и глубоко задумалась. Руки девушки непроизвольно комкали пропитанную мазью салфетку. Прядь черных волос упала на лоб, и Эмми отбросила ее нетерпеливым движением. Я с замиранием сердца отметил, как она прекрасна в этот момент: блики от лампы очертили высокие скулы, проложив тени вокруг нежных губ. Невыносимо сильно захотелось дотронуться до Ама-ранты. Это чувство было настолько мощным, что пальцы свело судорогой, так неистово я желал коснуться бархатистой кожи. Каждым поворотом головы, едва уловимым вздохом, несмелой улыбкой на приоткрытых губах Эмми взывала к моим самым затаенным чувствам. Чтобы не думать на эту тему, я переключился на еду и принялся жевать бутерброд, практически не ощущая его вкуса.
И все-таки странный этот Глухарев, — произнес Дима, покончив с едой. — К чему такие сложности? Настрогал бы несколько вампиров, и дело с концом. С дампирами куда больше мороки.
Ими легче манипулировать, — откликнулась Эмми. — Вероятно, он боится соперничества.
Неважно, почему он выбрал именно дампиров, — вмешался я, сосредотачиваясь на разговоре о Глухареве. Это отвлекало от мыслей об Эмми. — Интересно другое. Зачем они вообще понадобились?
Я считаю, — важно начал Дима, — что он пытается возродить сообщество, которое боролось против вампиров.
Может, и так. Только это пока одни догадки.
Тогда их надо подтвердить, — Дима хитро улыбнулся. — Мы должны забраться к доктору в дом. В его личный дом, — пояснил он. — И все выяснить.
Почему ты так уверен, что он хранит все бумаги в городском доме? — спросил я.
Потому что второй раз нам в пансионат не попасть. После нашего визита там удвоили, а то и утроили охрану.
То есть, если я правильно тебя понял, это выстрел наудачу? — Я удивленно посмотрел на Диму, не веря, что он говорит всерьез.
Это запуск колеса фортуны, — радостно провозгласил брат. — Она часто помогала нам, так почему бы не обратиться к ней еще раз?
Вся надежда на сектор «приз», — себе под нос пробормотал я, вдруг вспомнив Якубовича с его «Полем чудес».
Попробовать можно, — робко вступилась Эмми за Димин план. — Небольшой шанс у нас есть.
Я не стал противиться этой идее хотя бы потому, что сам не мог предложить ничего лучше. Правда, не покидало ощущение, что какая-то часть моего «я» знает выход из положения, но ответ скрывался в таких глубинах подсознания, куда даже мне ход закрыт. Что-то постоянно мешало сосредоточиться. Не исключено, что это был инстинкт самосохранения.
На следующий вечер мы отправились в гости к доктору Глухареву. Его жилище оказалось более чем презентабельным. Большой двухэтажный дом, веранду которого украшали резные перила, выгодно смотрелся на фоне своих соседей. Было ясно, что здесь живет обеспеченный человек, обладающий всеобщим уважением.
Несколько рядов клумб опоясывали дом по периметру. Не знаю, кто ухаживал за ними (вряд ли сам доктор стал бы тратить свое драгоценное время на выращивание цветов), но выглядели клумбы идеально. Не дом, а загородная фазенда, и это никак не вязалось со сложившимся у нас образом его хозяина.
— Лучше всего зайти через подвал, — сказала Эмми, направляясь к заднему двору.
Машину мы оставили на соседней улице, опасаясь, что ее запомнят. К дому подошли пешком и теперь решали, как проникнуть внутрь.
Ни одно окно не светилось, и это значило, что хозяина либо нет дома, либо, что более вероятно, он спит, ведь на часах было около двенадцати ночи. Одетые во все черное, чтобы не выделяться в темноте (даже Эмми ради такого случая пожертвовала белым платьем и была в черных джинсах и водолазке), мы крались к зданию.
