— Наверняка ты жрешь только кошачьи консервы! — вздохнула
Василиса и надела через голову маленькую сумочку. Она всегда носила ее на боку,
чтобы никакой негодяй не сумел вырвать ее из рук.
Мочалко до сих пор не появился и не звонил, поэтому Василиса
решила, что спокойно может прогуляться до соседнего супермаркета.
— Итак, что тебе купить? «Вискас» или «Лапку»? Может
быть, тебе нужен корм для особо привередливых котов? Или специальный корм для
котов частных детективов?
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась пара
коренастых парней в темных очках. Василиса невольно попятилась. Ну у Арсения и
клиенты!
Не здороваясь, парни вошли внутрь и плотно прикрыли за собой
дверь.
— Ты кто? — вкрадчиво спросил один из них, снимая
очки. Глаза у него оказались круглыми и черными. Кроме того, для такой большой
рожи они были слишком маленькими и напоминали дырки от пуль, проделанные метким
стрелком по обеим сторонам носа.
Василиса уже допятилась до подоконника и теперь присела на
него. Окно было распахнуто в пустоту. Седьмой этаж все-таки. Она оглянулась
через плечо и поежилась — далеко внизу по шоссе неслись разноцветные машинки.
— Кто я? — растерянно переспросила она. — Как
кто? Мочалкина секретарша.
Типы изумленно переглянулись.
— Ее фамилия — Мочалкина, — наконец догадался тот
из типов, который снял очки.
— Секретарша, значит, — многозначительно протянул
второй зловещим голосом. — Тем лучше. Начнем с нее? — спросил он
напарника.
Желудок Василисы тут же свернулся трубочкой в предчувствии
беды.
— Сначала все обыщем. Здесь должен быть сейф или
тайник.
Василиса еще раз выглянула в окно.
Справа на расстоянии вытянутой руки уходила вниз широкая
водосточная труба. Кроме нее, ничто не оживляло стену — ни одного балкона или
выступа. Даже карниза вокруг этажа — и того не было. Мерседес тоже запрыгнул на
подоконник и полез к Василисе на руки. Она с благодарностью прижала кота к
себе. Тем временем опасные посетители с завидной методичностью разоряли офис
Кудесникова. На пол летели блокноты и папки.
Тип в очках, изрядно взмокший и встрепанный, в какой-то
момент распрямился и, достав сигарету, жадно затянулся, потом двинулся в
сторону Василисы.
— Может, добром скажешь, где он ее спрятал? —
прошипел он.
— Я не в курсе, — пролепетала Василиса. — Я
Мочалкина секретарша.
Тип оскалился и без предупреждения воткнул окурок прямо Василисе
в руку. Взвизгнув от боли, та подпрыгнула, подбросив вверх кота. Коротко
мявкнув, Мерседес взбрыкнул в воздухе, потом впился когтями в грудь
подвернувшегося бандита. Его жирная мохнатая туша поехала вниз, с треском
раздирая рубашку.
Бандит отшатнулся, молотя руками перед собой. Мат полился из
него, как песня.
— Ах ты, зараза! — закричал второй тип и выхватил
пистолет. Почти бесшумно ствол выплюнул пулю, и подоконник рядом с Василисой
взорвался маленьким фонтанчиком бетона.
Ни секунды не раздумывая, она сначала встала на подоконнике
на четвереньки, потом поднялась, присела и, сгруппировавшись, прыгнула в окно.
Короткая широкая юбка взметнулась вверх. Через секунду она уже обнимала руками
и ногами водосточную трубу и вертела задом, пытаясь скользнуть вниз. Однако у
нее это плохо получалось. Вдобавок ко всему оказалось, что труба нагрелась на
солнце и теперь невыносимо жгла ей живот. Преодолев всего один этаж, Василиса
завопила не своим голосом:
— Снимите меня! Снимите меня!
Поскольку на улице было жарко, почти все окна в здании были
распахнуты, и отовсюду моментально повысовывались головы. Голова, которая
очутилась к Василисе ближе всего, разинула рот.
— Да снимите же меня! — заверещала секретарша пуще
прежнего.
Голова скрылась и почти тут же появилась снова. Теперь перед
ней торчала видеокамера.
— Снимаю! — закричал кретин, улегшись животом на
подоконник. — Это для рубрики «Слабо?», я правильно понял?
Вспотевшее тело Василисы начало рывками скользить вниз.
Проезжая мимо кретина с камерой, она обозвала его неприличным словом и тут же
ободрала живот в том месте, где куски жести были неплотно подогнаны друг к
другу.
— Я истекаю кровью! — жалобно кричала Василиса,
чувствуя, что еще немного, и она сорвется с проклятой трубы и достигнет
асфальта, что называется, своим ходом. Головы, которыми был утыкан теперь весь
фасад, наперебой подбадривали ее, обещая скорое освобождение. Кто-то
сердобольный потыкал в нее палкой от швабры.
Внизу завыла пожарная сирена. Примерно на уровне третьего
этажа Василиса почувствовала, что под нее подставили лестницу. С проворством
обезьяны она начала спускаться вниз, но на середине пути уперлась задом в каску
пожарника. Паникующая жертва изо всех сил лягнула спасителя ногой. Пожарнику
это не понравилось, и он ущипнул завизжавшую Василису за ягодицу. Кончилось
тем, что они подрались. Схватка была жаркой и длилась до тех пор, пока к месту
происшествия не подогнали еще одну пожарную машину и не выдвинули вторую
лестницу. Драчунов с трудом удалось разнять.
— У нее крыша поехала! — оправдывался пожарник, с
которым Василиса сцепилась в воздухе. — Вы только посмотрите на нее!
Взбешенная и раскрасневшаяся Василиса, встрепанная и
окровавленная, горящими глазами шныряла по сторонам. Почти тотчас же она
заметила в толпе бандитов, из-за которых ей пришлось совершить
головокружительный спуск.
— Ага! — завопила она, уверенная, что при таком
скоплении народа они ничего ей не сделают. — Вы еще пожалеете, что
встретились со мной!
Издав боевой клич, Василиса бросилась на обидчиков головой
вперед, однако по пути ее перехватили санитары и быстро прикрутили к носилкам.
После укола она сделалась вялой и с трудом держала глаза открытыми. По дороге в
больницу санитары не обращали на нее внимания и рассказывали друг другу пошлые
анекдоты, хохоча и хрюкая.
В мрачном приемном покое Василису перевалили на каталку и
задвинули к стене в коридоре.
— Ждите, — сказали ей.
Будь у нее силы, она бы сбежала, но укол все еще действовал.
Мимо постоянно ходили люди, некоторые задевали ее локтями, и только один при
этом пробормотал неразборчивое извинение. Через некоторое время к каталке
приблизился довольно странный юноша в круглых очках. Глаза его тревожно
блестели.
— Жизнь прекрасна! — заявил он, вцепившись в
бортик каталки побелевшими пальцами. — Что бы ни случилось, надо жить.
Василиса была с ним абсолютно согласна.
Не обращая внимания на ее бурное одобрение, юноша продолжал:
— Жизнь дается человеку один раз. И прожить ее нужно
так…
— Мальчик, ступай отсюда, — пробормотала Василиса.
«Может быть, безвредного психа врачи выпустили погулять по коридорам?» —
подумала она. Юноша между тем даже не собирался следовать ее совету.
