— Вовсе нет, я не убегаю...
— Позволь, я подвезу тебя до дому.
Он вытащил из кармана ключи, и припаркованный у обочины
черный «порше» с готовностью откликнулся и мигнул фарами. «Отличная машина», —
подумала Тесс, нисколько не удивившись, что Данте ездит на таком красивом,
быстром и дорогом автомобиле.
— Спасибо, но, знаешь... Такой прекрасный вечер, я лучше
прогуляюсь.
— Могу я составить тебе компанию?
Если бы он произнес это повелительным тоном, что вполне
соответствовало его облику, Тесс мгновенно отшила бы его. Но он спросил
деликатно, словно отлично понимал, что давить не стоит. И хотя в этот вечер,
впрочем, как и в любой другой, Тесс стремилась уединиться, слова отказа
неожиданно застряли в горле, и она неуверенно промямлила:
— Ну, да, пожалуй... если хочешь.
— Очень хочу.
И они медленно пошли по тротуару — как еще одна пара среди
туристов и жителей Бостона, с наслаждением прогуливавшихся по причудливым
улочкам Норт-Энда. Они долго молчали, Тесс потягивала кофе, Данте острым
взглядом осматривал окрестности, вызывая в ней волнение и одновременно вселяя уверенность.
Глядя на лица прохожих, Тесс не находила в них ничего угрожающего, но внутренняя
собранность и настороженность Данте свидетельствовали о том, что он готов к
любой непредвиденной ситуации.
— Тогда в музее ты так и не ответил мне, чем занимаешься. Ты
полицейский?
Данте серьезно посмотрел на нее и сказал:
— Я воин.
— Воин, — повторила Тесс, удивляясь столь старомодному
слову. — Это значит — военный? Спецслужба? Патрульная служба?
— В каком-то смысле я ко всему этому имею отношение. Но,
Тесс, клянусь тебе, я хороший парень. Мы делаем все возможное для поддержания
порядка, не позволяем сильным и бесчестным обижать слабых и беззащитных.
Тесс не рассмеялась, хотя и не была уверена, что все это
Данте сказал серьезно. То, как он представился, напомнило ей о рыцарских
временах, древних идеалах благородства и справедливости.
— Должна признаться, что никогда не встречала подобного
резюме. Что касается меня, я простой ветеринар, у меня небольшая частная
практика.
— А твой бойфренд? Чем он занимается?
— Бывший, — тихо поправила его Тесс. — Мы с Беном давно
расстались.
Данте остановился и посмотрел на нее, тень пробежала по его
лицу.
— Ты солгала мне?
— Нет, я сказала, что пришла на вечеринку с Беном, и ты
решил, что он мой бойфренд.
— И ты позволила мне заблуждаться? Но почему?
Тесс пожала плечами:
— Наверное, мне не хотелось быть до конца откровенной.
— А сейчас?
— Не знаю. Я довольно закрытый человек и людям доверяюсь с
трудом.
— Я тоже, — произнес Данте, глядя ей в глаза. Они снова
пошли вперед. — Расскажи мне, как ты познакомилась с этим... э-э... Беном.
— Мы познакомились года два назад, это было связано с моей
ветеринарной клиникой. Он стал для меня хорошим другом.
Данте ничего не ответил. Впереди засеребрились воды
Чарльз-ривер, по ее берегу Тесс особенно любила гулять. Она пошла впереди,
пересекла улицу и направилась вдоль реки по мощеной извилистой дорожке.
— Ты не очень веришь в это, — сказал Данте, когда они
спустились почти к самой воде, темной, подернутой рябью. — Ты говоришь «хороший
друг» но обманываешь не только меня, но и себя.
Тесс нахмурилась:
— Как ты можешь решать, во что я верю, а во что нет? Ты
ничего обо мне не знаешь.
— Скажи мне, что я не прав.
Тесс начала убеждать Данте, что он ошибается, но его
пристальный взгляд словно прожигал ее насквозь. Он знал. Господи, откуда это
чувство, что она как-то связана с ним? Откуда ощущение, что он читает ее мысли?
Так было с первой минуты их встречи в музее.
— Тогда на выставке... — ее голос прозвучал совсем тихо, —
ты поцеловал меня.
— Да.
— А потом исчез, не сказав ни слова.
— Обстоятельства. Если бы не они, то поцелуем дело не
закончилось бы.
— Но там же было так много людей?!
Данте этого не отрицал, его чувственные губы застыли в
воспламеняющей кровь полуулыбке, и Тесс тряхнула головой, желая избавиться от
этого наваждения.
— Я даже не понимаю, как могла допустить такое.
— Ты жалеешь об этом?
— Какое это имеет значение?
Тесс ускорила шаг, отрываясь от Данте.
— Ты опять от меня убегаешь, Тесс.
— Я не убегаю!
То, с каким испугом она это выкрикнула, поразило саму Тесс.
Она действительно бежала, ноги пытались унести ее как можно дальше от Данте,
хотя Тесс тянуло к нему, как магнитом. Усилием воли она заставила себя
остановиться и стояла так, пока Данте не подошел и не развернул ее лицом к
себе.
— Мы все от чего-то бежим, Тесс.
Она усмехнулась:
— И даже ты?
— И даже я. — Данте перевел взгляд на воду. — Ты хочешь
знать правду? — Он снова пристально посмотрел ей в глаза. — Я бегу всю свою
жизнь, дольше, чем ты можешь себе представить.
Тесс удивилась. Конечно, она почти ничего не знала о нем, но
если бы ее попросили охарактеризовать Данте одним словом, она назвала бы его
«бесстрашным». Тесс даже вообразить не могла, что этот абсолютно уверенный в
себе мужчина хоть на секунду может утратить самообладание.
— От чего, Данте?
— От смерти. — Он помолчал, задумавшись.— Иногда мне
кажется, что если я буду все время двигаться и не позволю надежде или еще
какой-нибудь глупости заставить меня замедлить шаг, то, может быть... — Он
шумно выдохнул и чертыхнулся. — Я не уверен, что можно обмануть судьбу, как бы
далеко и как бы быстро ты ни убегал.
Тесс задумалась о себе, о прошлом, которое много лет
преследовало ее. Все эти годы она пыталась убежать от него, но безуспешно. Оно
омрачало все принятые ею решения, не позволяя начать жизнь с чистого листа.
Тесс казалось, что ей никогда не удастся освободиться от этого проклятия.
— О чем ты думаешь, Тесс? От чего бежишь?
Она не ответила, разрываясь между желанием сохранить тайну и
искушением разделить тяжесть ноши с человеком, который, возможно, не осудит ее
и даже простит, а если нет, то хотя бы поймет.
— Хорошо, — тихо сказал Данте, — не хочешь говорить, не
надо. Давай найдем скамейку и сядем, чтобы ты смогла наконец дать волю своим
маленьким слабостям. Не желаю, чтобы обо мне говорили, будто я лишаю женщин
сладкого.
