Г. Л. Алхимов (слева) и В. А. Коровкин (справа) на фоне кормовых башен главного калибра крейсера «Красный Кавказ»
Другой снаряд разорвался в помещении носовых турбогенераторов.
Взрывной волной с фундаментов были сорваны насосы охлаждения подшипников турбовентиляторов котельных отделений.
Одновременно разрывом третьего снаряда был перебит трубопровод охлаждения подшипников турбовентиляторов первого, второго и третьего котельных отделений.
Вода из перебитого трубопровода стала поступать в котельные отделения, создавая впечатление, что корабль тонет. Но никто из краснофлотцев не покинул боевых постов. О случившемся доложили командиру электромеханической боевой части инженер-капитану 3 ранга Г. И.
Купцу, который принял меры по переключению системы охлаждения подшипников турбовентиляторов. Угроза потери хода миновала.
Мужественно оказывал помощь пострадавшим в бою морякам личный состав медицинской службы, возглавляемой военврачом 1 ранга В. И. Раквиашвили. Десятки раненых были эвакуированы с верхней палубы. В нижних помещениях, где были развернуты перевязочные пункты, им была оказана первая помощь. Много раненых вынес из-под огня санитар И. Гуменюк.
Только в 8 ч 15 мин, когда совсем рассвело, «Красный Кавказ», расклепав якорь-цепь и обрубив швартовы, отошел от мола. Артиллерийские орудия горнострелковых полков и автомашины так и не были выгружены на берег. Их переправили на берег только на следующий день, использовав для этого подошедший со вторым эшелоном транспорт «Азов».
Командир «Красного Кавказа» А. М. Гущин (слева) и военком Г. И. Щербак (справа) на ходовом мостике крейсера, 1942 г.
Выйдя в Феодосийский залив, «Красный Кавказ» занял огневую позицию в 8-10 милях к юго-востоку от Феодосии и сразу же открыл огонь, поддерживая продолжавшееся наступление. Вместе с «Красным Кавказом» огонь по берегу вели «Красный Крым», «Шаумян» и «Железняков». Корректировочные артиллерийские посты кораблей, высаженные вместе с первым броском десанта, вышли на связь только во второй половине дня 29 декабря. От них начали поступать заявки на артподдержку наступающих частей 44-й армии. Около полудня над кораблями появились самолеты противника. Четырнадцать «Ю- 88», разбившись на группы по три-пять самолетов, атаковали крейсера и эсминцы. Корабли встретили самолеты плотным зенитным огнем. Командир крейсера «Красный Кавказ» А. М. Гущин искусно маневрировал – бомбы взрывались за кормой, не причиняя вреда кораблю. В течение дня крейсер «Красный Кавказ» подвергся четырнадцати атакам с воздуха, а «Красный Крым» – одиннадцати. Всего было сброшено более ста бомб, но ни одна из них не достигла цели.
Вечером 29 декабря на крейсере «Красный Кавказ» была объявлена готовность № 2, на юте построились оркестр и свободный от вахты и боевого дежурства личный состав корабля. Моряки отдали последние воинские почести двадцати восьми краснофлотцам и командирам, погибшим при высадке десанта. Среди них были флаг-связист штаба эскадры капитан-лейтенант Е. Васюков, убитый осколком на мостике крейсера, и командир боевой части связи корабля лейтенант А. Денисов. В соответствии с Корабельным уставом была совершена церемония погребения в море. «Красный Кавказ» уменьшил ход, послышалась команда: «Флаг приспустить!» Над водой поплыли звуки траурного марша, караул произвел троекратный салют из винтовок. Когда тела погибших скрылись под водой, оркестр исполнил «Интернационал», и флаг снова взвился «до места».
В течение всего дня 29 декабря в Феодосии продолжалась разгрузка транспортов с частями 44-й армии. Сразу же после отхода «Красного Кавказа» от Широкого мола его место занял теплоход «Кубань». Следующим швартовался пароход «Фабрициус».
В ночь на 31 декабря из Туапсе прибыли транспорты со вторым эшелоном главных сил.
К концу дня 30 декабря крейсер «Красный Крым» и эсминец «Шаумян» ушли в Новороссийск, а 31 декабря огневую позицию покинул и «Красный Кавказ». Кораблям было необходимо пополнить боеприпасы и устранить повреждения. На смену им для огневой поддержки десанта пришли эскадренные миноносцы.
31 декабря все радиостанции Советского Союза передали сообщение: «29 и 30 декабря группа войск Кавказского фронта во взаимодействии с Военно-Морскими силами Черноморского флота высадила десант на Крымском полуострове и после упорных боев заняла город и крепость Керчь и город Феодосию».
С утра 31 декабря фашистская авиация начала наносить массированные удары с воздуха по порту. Было решено срочно доставить в Феодосию зенитный полк в составе двенадцати 85-мм орудий. Выполнение этой задачи возложили на крейсер «Красный Кавказ».
Командир крейсера «Красный Крым» В. И. Зубков
В ночь на 4 января 1942 г. «Красный Кавказ», еще не успевший полностью устранить все повреждения, полученные при высадке десанта, приняв на борт зенитный полк, вышел в Феодосию. Несколько запоздав с прибытием в порт, крейсер заканчивал разгрузку техники, когда уже начало светать. «Красный Кавказ» стоял с внешней стороны Широкого мола, пришвартовавшись правым бортом. Утро выдалось пасмурное, налета авиации не ожидали. На вахту заступила третья смена. Краснофлотцы, свободные от вахт, завтракали. На верхней палубе шла разгрузка зенитного полка. В машинное отделение с мостика поступила команда: «Машины не нужны». Командир дивизиона движения приказал мичману Львову начать осушение и вывод главных турбин из действия. Главные котлы уже были отключены, манометры показывали, что пар в магистралях начал «садиться». Но полностью стравить пар в главный холодильник после разобщения не успели. «Раздался резкий, точно хлыстом, лязгающий удар по корпусу корабля,- рассказывает бывший командир дивизиона движения Г. Л. Алхимов,- всех подбросило вверх, погас свет». В лучах фонарика- жучка, который был в руках Г. Л. Алхимова, как снег падали хлопья асбеста лопнувшей изоляции паровых магистралей. Все находившиеся в машинном отделении с ужасом ожидали стреляющего звука пара из лопнувших паропроводов, но его не последовало – магистрали выдержали. С мостика сразу же последовала команда: «Товсь!» – и вслед за ней: «Средний назад!» Командир дивизиона движения приказал срочно продублировать приказание в машинные отделения, прекратить вывод из действия главных механизмов, снова подать пар в главную магистраль и поднять вакуум в главном холодильнике до нормального. Приказания исполнялись в темноте. Г. Л. Алхимов решил попытаться дать ход, не дожидаясь подъема давления пара в главной магистрали до полного. Правая носовая турбина с места не трогалась, а правая кормовая «понесла» [418]. Г. Л. Алхимов приказал мичману Н. П. Бабенко застопорить правую кормовую турбину и доложил на мостик, что у правой кормовой машины поврежден гребной вал или сорван винт. Когда правая носовая с большим трудом сдвинулась с места, давление пара в главной магистрали стало резко падать – 15, 14, 12… атмосфер. Г. Л. Алхимов доложил об этом на мостик и попросил разрешения вывести из действия обе кормовые машины и обеспечивать ход только двумя носовыми турбинами. Получив «добро», Г. Л. Алхимов скомандовал: «На кормовые пар разобщить!» Одновременно с мостика передали, что перешли на управление кораблем машинами, так как рулевое устройство вышло из строя. «Есть, пар на кормовые разобщить!» – ответил мичман Львов и передал приказание в машины. Наконец, пар на кормовые машины разобщили, и давление в главной магистрали стало приходить в норму. Но Г. Л. Алхимова беспокоило поведение правой носовой турбины, которая никак не могла набрать заданное число оборотов,- из-за борта слышался зловещий скрежет. Как потом выяснилось, на винт правой носовой машины был намотан стальной швартовный трос, а правый средний винт сорван.
