— Худой быть модно, — заметила я. — И красиво.
— Никогда не путай моду с красотой. Поверь мне, мужчинам все
равно, что пишут в модных журналах. Мужчины не думают, что скелетоподобные женщины
красивы. Большинство мужчин предпочитают изгибы. — Он поднес ложку с мороженым
к моим губам. — Съешь. Радуйся своим формам. Присутствуй в мире.
Я слегка улыбнулась, но оттолкнула его руку. Мне и в самом деле
надо сбросить фунтов пять.
— Нет, спасибо.
Люциус испустил преувеличенный вздох и воткнул ложку в
мороженое:
— Антаназия, да пойми же, ты — женщина, которой суждена
неограниченная власть. Ты выше моды, выше злобных насмешек.
— Не начинай, — попросила я, бросив губку в раковину.
Зародившаяся было приязнь к Люциусу испарилась. — И не называй меня эти именем!
— Джессика, я не хотел тебя расстроить, — сказал он,
смягчившись. — Я пытался...
— Ой, да знаю я! Ты каждый день пытаешься.
Мы смотрели друг на друга, Люциус потянулся ко мне, но
передумал и уронил руку.
— Слушай, нам нужно серьезно поговорить, — сказала я. —
Обсудить пакт. И твои «ухаживания».
Люциус помолчал, размышляя над моими словами. Потом, к моему
удивлению, согласился:
— Да, нам стоит поговорить.
— Сейчас же.
— Нет, — возразил он, снова потянувшись к мороженому. —
Приходи завтра вечером ко мне в гости. Хочу тебе кое-что показать.
— Что?
— Сюрприз. Кстати, обожаю сюрпризы — еще одно величайшее
удовольствие в жизни. Обычно. Вернее, иногда.
Сюрпризов в моей жизни и так хватало, но я согласилась, хотя
слова Люциуса мне совсем не понравились. Даже если он преподнесет мне
дарственную на замок, кольцо с бриллиантом и отару овец — или что там дарят
румынским невестам, — я намерена убедить его раз и навсегда, что так называемой
помолвке не бывать.
— До завтра, — сказала я, вытирая стол. — Посуду за собой вымыть
не забудь!
— Спокойной ночи, Джессика.
У меня возникло предчувствие, что утром в раковине
обнаружится немытая креманка.
***
Я засыпала, вспоминая мамины слова; «Отвращение может
перерасти в желание». Со мной этого не случится, правда? Никто больше не верит
в алхимию. Нельзя превратить камни и свинец в золото.
Но когда я заснула, мне приснился сои о Люциусе. Мы стояли в
родительской кухне, и он держал ложку у моего лица. Только на этот раз в ложке
было не мороженое из тофу, а нежнейший шоколадный мусс. «Съешь, — просил
Люциус, поднося ложку к моим губам. — Шоколад — величайшее удовольствие в
жизни. По крайней мере, одно из величайших удовольствий». Я хотела отказаться. Я
слишком, слишком толстая... Люциус, сверкая черными глазами, протягивал ложку,
шоколадный мисс соблазнял, и ни один смертный не устоял бы перед искушением. Я
съела все до последней капли. Шоколад обволакивал язык и нёбо, неземной вкус
ощущался даже во сне. Я схватила Люциуса за руку и закрыла глаза, наслаждаясь
лакомством. Внезапно, как это случается в снах, ложка исчезла. Мои пальцы
сжимали ладонь Люциуса, а моя грудь... ну, все мои изгибы прижимались к его
мускулистому торсу. Люциус улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы. «Ты ни о
чем не жалеешь?» — спросил он и начал целовать мою шею. «Великолепно, правда?»
— прошептал он мне на ухо. Затем заключил меня в объятия, и я стала частью
его...
Я проснулась, тяжело дыша. Приснится же такое!
Утренние лучи солнца заливали спальню нежным светом.
Я свернулась калачиком, вспоминая сон, и вдруг заметила
возле закрытой двери спальни небольшой томик с серебристой закладкой, на
которой играли солнечные зайчихи.
Пока я спала, кто-то просунул под дверь книгу.
Я выбралась из-под одеяла, взяла находку и прочитала
название: «Жизнь после смерти: здоровье, эмоции, отношения между полами.
Пособие для вампиров-подростков». Закладку украшала монограмма «Л В».
Этого еще не хватало! Та самая книга, о которой Люциус
упомянул в день нашего знакомства — после того, как пообещал меня укусить.
Я осела на пол, уставившись на нежданный подарок.
Потом, против собственной воли, раскрыла выложенные страницы
и прочитала название главы: «Как меняется твое тело». Я скрипнула зубами. Красными
чернилами было подчеркнуто несколько предложений: «Поначалу девушку смущает тот
факт, что ее тело меняет форму. Тем не менее это вполне естественный процесс, и
стесняться его не следует. Обретая женственные изгибы, вы становитесь привлекательной
вампиршей».
Я еле сдержала стон. Плевать я хотела на Люциуса Владеску и
его мнение о моих «женственных изгибах». А уж советы о том, как стать
привлекательной вампиршей», мне вообще ни к чему. Кто только напечатал эту
чушь? Кому пришло в голову издать учебник полового воспитания для
несуществующих созданий? Такая книга лишь подтолкнет людей к безумию!
Прежде чем сунуть книгу в мусорное ведро (ей тем самое место),
я заглянула на первую страницу, чтобы найти название издательства. Мой взгляд остановился
на рукописном тексте.
«Дражайшая Джессика!
Мне конечно же никогда не требовались советы в этой области
(особенно по поводу эмоций), но я подумал, что тебе, как новичку, учебник может
оказаться полезным. Да, он написан раздражающе легковесным языком, но
пользуется заслуженной популярностью среди наших сородичей.
Наслаждайся чтением и, если у тебя возникнут вопросы,
обращайся. Меня можно считать экспертом во всех областях. Ну, разве что кроме
эмоций.
Твой Л.
P.S. Между прочим, ты храпишь! Приятных сновидений».
Каков наглец!
Я с раздражением захлопнула книгу и тут заметила, что в ней
есть еще что-то. Между страниц лежал полупрозрачный конверт с фотографией
внутри.
Не может быть...
Сквозь тонкую вощеную бумагу конверта просвечивало
изображение женщины. Моя кровная мать …
Я засунула конверт обратно между страниц. Люциусу не удастся
мной манипулировать, он не сможет навязать мне прошлое, не заставит меня
смотреть на давно почившую безумицу, которая отказалась от меня.
Разозлившись — и на Люциуса, и на дурацкий секрет моего
происхождения, — я швырнула книгу под кровать, чтобы не нашла мама. Надо будет
разорвать эту дрянь в мелкие клочки и спалить в яме с компостом. И тут мне
пришло в голову, что Люциус стоял за дверью в то время, как мне снилось... Я
едва не сгорела от стыда. Откуда взялся этот идиотский сон? И что Люциус имел в
виду, пожелав приятных сновидений? Почему он так написал?
Я отчаянно надеялась, что Люциус подслушал только мой храп
(неправда, я не храплю!), а не какое-нибудь мое сонное бормотание. Потом я
вспомнила, что пообещала этим вечером прийти к Люциусу «в гости», и меня
охватили дурные предчувствия.
