Кобыла вскинула голову.
— Тише, тише, — успокаивающе произнес Люциус и обратился к
нам с Фейт: — Бедняга, с ней плохо обращались. Тяжелое детство.
— Тяжелое детство? — озадаченно переспросила Фейт.
— Никогда не приближайтесь к ней с кнутом или хлыстом, —
посоветовал Люциус. — Это настоятельная просьба прежнего владельца. Похоже, у
ее первого хозяина была тяжелая рука.
Тяжелая рука... Я вспомнила признание Люциуса, что в детстве
его часто били. Интересно, случайно ли он выбрал лошадь?
Люциус вывел кобылу из стойла. Мы с Фейт отпрянули.
— Ты собираешься ее оседлать? — недоверчиво спросила я.
— А для чего еще нужны лошади? — саркастически
поинтересовался Люциус.
—У меня есть лишнее седло, — предложила Фейт.
— Ты серьезно?! — укоризненно воскликнула я, хотя Фейт
терпеть не может, когда ей перечат. Но неужели она и вправду решила, что Люциус
намерен оседлать ликую тварь с безумными глазами? — Люциус, не смей!
— Нет, седло ей не понравится, — невозмутимо сказал он. —
Пока. Пусть просто ко мне привыкнет.
— Ты убьешься!
Люциус насмешливо посмотрел на меня:
— Ничего подобного не случится, ты ведь знаешь.
Ни секунды не медля, он вскочил на кобылу с той же
легкостью, с какой закидывал мячи в баскетбольную корзину. Лошадь заржала и
взвилась на дыбы, но Люциус за считанные мгновения совладал с ней, и безумный
наездник верхом на обезумевшем скакуне понесся к центру выездной площадки.
Люциус управлял кобылой коленями и недоуздком. Она то и дело изворачивалась,
пытаясь цапнуть Люциуса за ногу, но, похоже, эти двое нашли общий язык.
— Ну вот. Скоро прыгать начнем, — улыбнулся Люциус.
«Подумать только, он на самом деле приручил эту норовистую
лошадь!» — с облегчением вздохнула я — и тут же сообразила, что это значит для
меня лично. В день соревнований мне придется конкурировать не только с Фейт
Кросс, но с румынским выскочкой и его чертовой кобылой.
Люциус пустил лошадь рысью, затем перешел на галоп. Кобыла
то ли пританцовывала, то ли пыталась его сбросить.
— Ух ты! — восхищенно заметила Фейт. — Он волшебник, что ли?
Я думала, убьется...
— Подожди, — пробормотала я. — Еще немного, и кто-нибудь
точно его убьет.
Глава 20
— Спасибо, что выиграл для меня плюшевый хот-дог. — Я сжала
игрушку, которую Джейк получил за два метких броска мячиком. — Мы здорово провели
время.
— Жалко, что я не выиграл игрушечного медвежонка.
— Хот-дог тоже хорошо. Не так банально.
Мы сидели в машине Джейка перед моим домом, пытаясь
придумать, как попрощаться. Может, мне пора выйти из машины? Должен ли он выйти
со мной?
— Ты… ты потрясающе выглядишь в этом платье! — смущенно
заявил Джейк.
Это я и без того поняла по его глазам, еще когда он и мной
заехал. На лице Джейка появилось такое же восхищение, как и у Люциуса в бутике.
Весь вечер я замечала на себе взгляды парней. Сначала мне было неловко, но к
такому вниманию быстро привыкаешь.
— Твоя прическа мне тоже нравится, — добавил Джейк.
Я нервно поправила выбившийся завиток. Весь день я пыталась
воссоздать тот узел, который Люциус сделал одним движением руки.
— Спасибо.
— Я рад, что ты меня пригласила. Я отлично провел время.
Наступило долгое молчание.
— Знаешь, мне пора, — в конце концов сказала я.
— Ага... Подожди, я дверь открою. — Джейк заглушил мотор и
вышел из машины. Он распахнул дверцу, и я попыталась грациозно выйти из салона,
но каблук зацепился за бортик, и я чутьем; свалилась. Верх элегантности!
Джейк поймал меня, и неожиданно мы оказались очень близко
друг к другу — лицо к лицу.
И он меня поцеловал. По-настоящему. Его губы были мягкими и
немного влажными. Я полураскрыла губы, как делают в кино. Все казалось очень
естественным. Наши языки встретились. Так вот на что это похоже… Током меня не
пронзило, но ощущение понравилось. Наши языки снова сплелись. Джейк обнял меня
сильными руками борца, погладил по спине. Неплохо. А если попрактиковаться,
станет еще лучше. Может, почитать «Космо»...
Джейк опомнился первым:
— Мне пора, дома ждут. Я позвоню, ладно?
Я изо всех стиснула набивную игрушку:
— Конечно.
Он наклонился и снова поцеловал меня — легко и нежно.
— До встречи.
— Пока.
Грузовик отъехал, свет фар растворился в ночи.
Я пошла к крыльцу. Мой первый поцелуй...
— Ну и как тебе? — донеслось из темноты.
Я замерла и вгляделась в сумрак:
— Люциус?
— Он самый.
Люциус сидел ил веранде, рядом с фонариком-тыквой, внутри
которого тускло горела свеча.
— Ты следишь за мной?
— Сегодня же Хеллоуин, я конфеты раздавал. Вот... — Люциус
протянул мне миску. — Хочешь? Правд, ваши конфеты почему-то никому не
понравились, почти все соевые бобы остались.
Я взяла миску и села рядом на ступеньку:
— К нам немногие заходят. На расстоянии мили никто не живет.
Люциус пожал плечами:
— Я думал, только я не выношу сою. — Он взял у меня из рук
игрушку. — Твои родители не потерпят в доме хот-дог. Даже игрушечный. Этот приз
коротышка выиграл за демонстрацию физической силы?
Я пропустила насмешку мимо ушей.
— Признавайся, ты меня ждал?
Люциус уставился в темноту.
— Ну и как тебе?
— Ты о чем?
— Он тебя поцеловал. Ну и как тебе?
— Мило, — улыбнулась я, вспоминая свои ощущения.
— Мило? — Люциус язвительно усмехнулся. — Этого
недостаточно.
— Перестань! — попросила я. Да что он понимает в
романтических моментах, нахальным румын!
— Когда целуешь того, кто тебе предназначен, это намного
лучше, чем просто «мило», — проворчал Люциус.
— У тебя нет права так говорить. — Я встала, расправила
примятую юбку.
Он не испортит мне настроение. Не испортит!
— Прости, — неожиданно сказал Люциус. — Очень грубо с моей
стороны. У меня нет права так говорить... — Он похлопал по ступеньке: —
Пожалуйста, составь мне компанию. Сегодня мне грустно.
— Надо было пойти на карнавал. — Я села.
