Лиза покрутила головой, проверяя, ровно ли легли румяна:
— Все парни озабоченные.
— Люциус больше чем озабоченный. Ему все мало. Когда мы
поднимаемся к нему в комнату, он буквально затаскивает меня в постель.
"Он спит с Фейт?» — возмущенно подумала я.
Мои зубы заныли, и я на секунду подумала, что клыки
прорежутся через десны. Закрыв рукой рот, я скрючилась от боли. И жажда... Мне
страшно захотелось крови... Люциус занимается сексом с Фейт Кросс прямо в моем
доме. Мой нареченный предал меня, свою принцессу.
— А я все время повторяю, что не собираюсь рисковать будущим
ради секса, — продолжила Фейт, не подозревая о моих молчаливых муках. — Вот
мама разрешит мне принимать таблетки, тогда и... Не хочу залететь до
поступления в Стэнфорд.
Ага, значит до секса пока не дошло!
Я попыталась подавить гнев и ревность, однако десны все
равно пульсировали от боли при мысли о Люциусе и Фейт на бархатном покрывале. Я
оперлась о холодную стену в поисках опоры. Меня трясло и мутило.
— Да, — согласилась Лиза. — И почему парням мало... — Она
что-то шепнула на ухо Фейт. Я не услышала что именно, но можно было догадаться
по сдавленному хихиканью.
— Знаю, — засмеялась Фейт. — Это почти то же самое. Но то,
что делает Люциус, лучше, чем...— Она замолчала, словно сообразив, что
сболтнула лишнее.
Мое сердце замерло, и для меня перестало существовать все,
кроме отчаянной жажды и пересохшего горла.
Что? Что он делает?
— Не томи! — воскликнула Лиза, схватив подругу за руку. —
Что он делает?
— Он... — Фейт помолчала, но потом не выдержала: — Он делает
что-то ртом. С моей шеей.
Мое сердце не просто остановилось — его сжала огромная рука
и попыталась вырвать из груди.
«Люциус, не надо! Не предавай нас! Не рискуй навлечь на себя
еще больший гнев, не делай того, что безвозвратно нарушит договор. Не сейчас.
Мне нужно время, чтобы все уладить».
— Что?! — не поверила Лиза. — Поцелуйчики? Да это же для первоклассников!
Кого удивишь поцелуями?
— Нет... — Фейт покачала головой, повернулась к зеркалу и
задумчиво посмотрела на себя. — Это не просто поцелуи. Не знаю, как описать...
это нечто потрясающее. Такое ощущение, что мы делаем что-то опасное, запретное,
по-настоящему плохое. — Она порылась в сумке, нашла резинку и собрала светлую
копну в высокий хвост. — То есть мне нравится, но...
— Слушай, а может Люциус научить моего парня? У Алана совсем
нет воображения.
— Вряд ли этому можно научить. Такое умеет только Люк.
Лиза посмотрела на шею подруги и нахмурилась:
— Знаешь, от ваших игр у тебя царапины остались... Хочешь
замазать?
Фейт пробежала пальцами по красным следам и улыбнулась:
— Лиз, ты даже не представляешь, как это приятно...
— Повезло тебе, подцепила европейского парня, — заметила
Лиза. — Очень повезло.
Они вышли, и я рухнула на пол, тяжело дыша. Боль и жажда,
терзавшие меня, не проходили. Моя вампирская натура стремилась проявить себя и
не желала успокаиваться.
Люциус... Что же ты делаешь?
Глава 48
— Он хочет укусить Фейт Кросс, — сообщила я Дорину.
— Не может быть, — возразил он, посыпав свой кофе корицей. —
Он не посмеет. Наш мальчик на это не пойдет.
— Я столкнулась с его подружкой в школьном туалете. Она
сказала, что Люциус делает что-то странное с ее шеей... Ртом. И у нее царапины.
Дорин поставил чашку. Его усталые глаза затуманились.
— Большие царапины?
— Не знаю. Я не рассмотрела. Это важно?
— Нет, не особенно. А вот если он действительно в нее
вопьется... — Дорин согнул два пальца, изобразив клыки. — Плохие новости.
— Для Люциуса или для Фейт?
— Насчет нее мне сложно сказать. Если он высосет ее досуха,
она умрет на месте, если нет — то станет вампиром. Некоторые девушки, пойдя на
это, потом жалеют. Такие решения нужно хорошо обдумывать. Не все в состоянии
принять наш образ жизни. А если у девушки нет предков-вампиров... через сотню
лет ей становится одиноко, кровь не нравится, начинаются терзания: «Ах, почему
я не вышла замуж за нормального мужчину, почему не родила детей?..» От
новоиспеченных вампиров одни неприятности. Новички постоянно хнычут, на нервы
действуют. Через пару тысячелетий Люциус может пожалеть о своем необдуманном
решении, принятом под влиянием страсти.
— Они обязаны пожениться, если он ее укусит?! — Меня
охватила ревность, боль пронзила десны, и я потерла челюсть.
— Болит? — спросил Дорин.
— Заметно?
— Ну, если знать признаки... Вообще-то беспокоиться не о
чем. Вот если бы твои клыки не болели...
— Знаю, — сказала я. — Прочитала в книге.
— Люциус дал тебе экземпляр «Жизни после смерти»? — Дорин
улыбнулся. — Это же классика!
— Да, полезный учебник, — согласилась я. — Возвращаясь к
Люциусу и Фейт...
— Если Люциус поведет себя благородно — а я догадываюсь, что
так и будет, — они поженятся. Нельзя укусить невинную девицу и продолжать жить
как ни в чем не бывало. Так не принято.
Мои десны запульсировали от боли.
— Вряд ли Люциус захочет провести с ней вечность...
Дорин покачал головой, избегая смотреть мне в глаза:
— Ты права, не захочет.
— А как же благородный поступок?!
— Ох уж мне это благородство... Если Люциус решил нарушить
пакт, совершенно неважно, кого он укусит. Василе не потерпит неповиновения.
Одна из причин, по которой вампиры выжили, — жестокое правосудие. Попробуй
нарушить договор между кланами — и тебя ждет немедленное уничтожение.
Ревность уступила место страху.
— Что?!
— Уничтожение, полное и абсолютное?
Я знала, что Люциуса жестоко накажут, он сам боялся того,
что с ним сделают, но мне и в голову не приходило, что его посмеют уничтожить.
— Он же принц!
— Принцем можно пожертвовать, пока он не король.
Слова застряли в горле.
— Сколько времени даст ему Василе, чтобы выполнить приказ?
— Жизнь Люциуса уже висит на волоске, — признался Дорин. —
Василе хочет добиться повиновения, однако долго ждать не намерен. — Дядя
пронзил грудь воображаемым колом, затем словно задул свечу.
Теплый, пропитанный запахом корицы воздух кофейни показался
мне ледяным.
