Ну и шуточки у мамы!
— Да, — подтвердила она. — От вампиров. Среди вампиров, которых
я в то время изучала, были и твои родители.
В нашем доме нередко говорят о феях и маленьком народце, о духах
земли и даже о троллях. Дело в том, что мама изучает фольклор, предания и
легенды, а отец в своей йога-студии иногда проводит семинары «по общению с
ангелами». Но при чем тут монстры, придуманные в Голливуде? Неужели Нед и Дора
верят, что мои кровные родители превращались в летучих мышей, рассыпались в
прах при солнечном свете или отращивали клыки?!
— Вы говорили, что изучали какой-то культ, — возразила я, —
необычные ритуалы и все такое... Но вы никогда ничего не упоминали о... о
вампирах!
— Джессика, тебе всегда было свойственно логическое
мышление, — ответила мама. — Тебе не нравится то, что нельзя объяснить с
помощью науки. Мы с отцом боялись, что правда о твоих родителя тебя
растревожит. Так что мы... не выражались слишком конкретно.
— Вы хотите сказать, что мои родители считали себя вампирами?
— почти вскрикнула я.
Мама кивнула.
— Они не просто «считали себя вампирами», — встрял Люциус,
прыгая на одной ноге — он пытался надеть сапог. — Они и были вампирами. Самыми
настоящими.
Я с недоверием взглянула на Люциуса. Мне представилась
отвратительная картина: ритуалы, о которых говорила мама...
— Они же не... Они что, пили кровь?
Выражение маминого лица говорило само за себя, и я подумала,
что вот-вот упаду в обморок. Оказывается, мои настоящие родители были чокнутыми
кровососами!
— Между прочим, это очень вкусно, — сказал Люциус. — У вас,
случаем, не найдется... вместо чая...
Мама бросила на него предостерегающий взгляд.
Люциус нахмурился:
— Что ж, нет так нет.
— Люди кровь не пьют. — Я пыталась говорить убежденно,
однако в моем голосе послышались истеричные нотки. — И вампиров не существует!
Люциус сложил руки на груди и сердито посмотрел на меня:
— Прошу прощения, но я стою прямо перед тобой.
— Люциус, перестань. — Мама говорила с ним спокойно и
серьезно, как с трудным учеником. — Дай Джесс время переварить информацию. У
нее аналитический ум, что мешает ей верить в сверхъестественное.
— Ты хочешь сказать, в невозможное! —- воскликнула я. — В
нереальное!
В этот момент вернулся отец с заплесневелым свитком.
— Исторически сложилось так, что к вампирам относятся
предвзято, — произнес он, осторожно положив свиток на стол. — В восьмидесятые
годы прошлого века вампирам в Румынии приходилось особенно нелегко. Погромы
устраивали каждые несколько месяцев, погибли многие достойные вампиры...
— Твои кровные родители пользовались значительным влиянием в
своем кругу и понимали, что в любой момент могут подвергнуться нападению. Они
доверили тебя нам — в надежде, что в Америке ты будешь в безопасности, —
добавила мама.
— Люди кровь не пьют. Не пьют! По-вашему, мои родители вели
себя как вампиры? — с вызовом спросила я. — Клыки выпускали? Кровь у невинных
жертв высасывали? Вы что, своими глазами вес это видели? Я знаю, что не видели.
Потому что так не бывает!
— Нет, не видели, — призналась мама, снова взяв меня за
руку. — Нас не допустили к этому ритуалу.
— Потому что его не было и быть не могло, — настаивала я.
— Нет, — возразил Люциус — Потому что укус вампира — процесс
интимный. Вампиры — весьма страстные существа, но чувств своих напоказ
выставлять не любят.
— Суть ритуала от нас не скрыли, — добавила мама. — Джесс,
умоляю, не расстраивайся. Для вампиров пить кровь — вполне естественное
занятие. Если бы ты выросла в Румынии, среди вампиров, ты бы не видела в этом
ничего предосудительного.
Я отдернула руки:
— Вряд ли!
С глубоким вздохом Люциус продолжил расхаживать по кухне.
— Ох, надоело мне смотреть, как вы ходите вокруг да около.
Все очень просто: ты, Антаназия, — последний отпрыск влиятельного вампирского
рода, королевской династии Драгомиров.
Я не выдержала и истерично всхлипнула:
— Вампирская династия. Королевская. Понятно.
— Да, именно королевская. Впрочем, твои родители не сказали
тебе самого главного... — Люциус наклонился через стол и пристально на меня
посмотрел. — Ты — принцесса вампиров, наследница Драгомиров. Я — принц
вампиров, наследник клана Владеску, не менее знатного, чем твой род. Нас
обручили сразу после нашего рождения.
Я взглянула на маму, ища поддержки.
— Церемония была очень эффектной и впечатляющей, —
подтвердила она.
— Обручение проходило в Карпатских горах, — добавил отец. —
В огромной пещере, при свете свечей и факелов. — Он посмотрел на маму с
восхищением. — Кроме нас, никто в мире не видел подобного зрелища.
Я уставилась на родителей:
— Так вы были там? На этой церемонии?
— Понимаешь, когда мы познакомились с вампирами, нас стали
приглашать на всевозможные культовые мероприятия... — Мама улыбнулась своим
воспоминаниям. — Почитай при случае мою статью в журнале «Культура народов
Восточной Европы: Антропологи ее высоко оценивают.
— Дайте закончить, — сердито сказал Люциус.
— Полегче, — мягко заметил отец. — Здесь у нас демократия, и
каждый имеет право высказаться.
По презрительному взгляду Люциуса можно было понять, что он
невысокого мнения о демократии.
— Помолвка связала наши судьбы, Антаназия, — ораторствовал
юный Дракула, продолжая мерить кухню шагами. — Сразу по достижении
совершеннолетия мы поженимся. Наши семьи объединятся, сила кланов сольется, и
это положит конец долгой вражде и войнам. — Черные глаза безумного гостя
заблестели, а лицо приняло мечтательное выражение. — Наше восшествие на престол
станет поворотным моментом в истории. Пять миллионов вампиров — твоя семья и
моя семья — объединятся под нашей властью. — Мой нареченный вернулся к
реальности, посмотрел на меня и фыркнул: — Все вопросы управления я конечно же
возьму на себя.
— Вы сошли с ума, — решила я, переводя взгляд с одного на
другого. — Безумие какое-то.
Люциус присел передо мной на корточки, и мы оказались лицом
к лицу. Впервые в его темных глазах мелькнуло не презрение, властность или
насмешка, а любопытство.
— Антаназия, неужели мысль о браке со мной тебе
отвратительна?
Мне показалось, что он говорил не о политической стороне
брака, а о... о романтическом союзе влюбленных.
Я ничего не сказала. Неужели Люциус Владеску решил, что я
влюблюсь в него из-за смазливого лица? Потрясающей фигуры? Неужели он решил,
что меня волнует запах его одеколона — самый сексуальный аромат на свете?..
