В свое время я наслаждался чернотой души Фейт, а теперь моя
бывшая подружка выдвигает против меня обвинение. Ирония судьбы.
Атмосфера в городе накалилась до предела. Скоро меня
выпустят под подписку о невыезде до официального обвинения, однако моя
вампирская интуиция подсказывает, что дело идет к развязке.
Или, говоря нашим языком, взбешенная толпа уже стоит у
ворот.
Ты долго ждал возможности уничтожить меня за неповиновение,
за то, что я отверг договор и разрушил твои планы. Ты хотел вонзить в меня
кол... увы, эта радость достанется американским подросткам. В каком-то смысле
они тебя превзошли, Василе. Наверное, с моей стороны жестоко радоваться тому,
что тебя лишат долгожданного удовольствия. Как прекрасна мысль о том, что меня
уничтожишь не ты! А тебе придется вечно об этом сожалеть...
Я с готовностью иду навстречу судьбе в захолустном городишке
Лебанон, штат Пенсильвания. История повторяется. Еще один Владеску будет
уничтожен. Я приму свою долю так же мужественно и стоически, как мои родители.
Я не уроню честь рода — по-моему, это гораздо больше, чем сделал для клана ты,
Василе.
Я пишу и от имени Джессики. Василе, я так ее и не укусил.
Она останется американским подростком. Не тревожь ее. Мечта о принцессе
Драгомиров умерла.
Что еще сказать? Как ни странно, мое последнее письмо будет
коротким, хотя ты знаешь мою склонность к бессвязным посланиям. Дело в том, что
я уже уничтожен — морально. (Это черный юмор. Считается, что шутить на пороге
смерти — признак мужества.)
Вверяю письмо — последние слова приговоренного к казни —
почтовой службе Америки. Это очень надежная организация, и письмо ты получишь
быстро.
Засим прощай.
Люциус, твой племенник по крови и характеру.
Глава 57
Подковы цокали по мокрому асфальту. Весна еще не наступила,
ночи стояли промозглые. Я не успела даже захватить куртку и дрожала от холода,
мелко постукивая зубами. Грязь из-под копыт Красотки летела в лицо, капли дождя
насквозь пропитали тонкую ткань рубашки.
— Быстрее, Красотка, — просила я, впиваясь шпорами в бока
лошади. Казалось, она услышала мою мольбу и полетела по замерзшему полю. Только
бы не попала копытом в сурочью нору и не повредила ногу!
«Спасти Люциуса... Спасти Люциуса...» — звучало у меня в
ушах.
Амбар Зиннов выделялся на фоне неба, словно могильный
камень. Его окружали машины. Неужели опоздала?! Я спрыгнула с лошади и
понеслась к амбару. Изнутри доносились сердитые мужские голоса и звуки драки.
Я рывком распахнула тяжелую дверь на ржавых петлях.
Внутри царило безумие: травля уже началась. Возглавлял
разъяренную толпу мой бывший кавалер.
— Джейк, не смей! — завопила я.
На меня не обратили внимания, никто даже не заметил моих попыток
оттащить парней от Люциуса. В воздухе мелькали кулаки. Люциус дрался один
против всех, и его силы были на исходе.
— Я убью тебя! — орал Этан Штрауссер, навалившись на
Люциуса.
Я попыталась перехватить руку Этана, но меня отшвырнули к
стене. Я бросилась в гущу схватки, умоляя прекратить это безумие, но никто не
слушал. Всех пьянила жажда мести, страх и ненависть к тому, кто был не похож на
остальных.
— Прекратите! — умоляла я. — Оставьте его в покое!
Люциус, услышав мой голос, на мгновение повернул голову. В
его взгляде сквозили смирение и отрешенный покой.
— Люциус!
Я поняла, что он задумал, и меня охватил ужас.
Люциус повернулся к разъяренным парням и обнажил клыки.
С нападавших слетела напускная бравада.
— Вампир! — испуганно выкрикнул Этан.
— Сукин сын... — Фрэнк Дорманд в ужасе попятился, осознав
всю серьезность ситуации: на волю вырвалась неведомая, непонятная, устрашающая сила.
Этан отполз к стене, пытаясь нащупать что-то на заваленном
сеном пату амбара.
Кол... Самодельный кол — грубый и смертельно опасный. Я
бросилась к нему, но Джейк меня опередил. Схватив кол, он подбежал к Люциусу.
— Джейк! — завопила я и упала на колени, пытаясь схватить
Джейка за ноги.
Люциус с рычаньем бросился навстречу Джейку. Невысокий, но
мощный борец занес кол над головой, рванулся вперед и вонзил острие в грудь
Люциуса.
Время замерло.
Я что-то крикнула... или мне показалось? Слова застыли на
губах.
Через секунду всё было кончено.
«Милый» Джейк стоял над неподвижным телом Люциуса.
Внезапную тишину нарушил мой крик:
— Что вы натворили?!
Джейк сделал шаг назад и выпустил из рук тяжелый, остро
заточенный, окровавленный кол.
— Я свое дело сделал, — сказал он, глядя на меня печальными
глазами.
Я не понимала, что он имеет в виду. Мне было плевать.
— Люциус, — простонала я и рухнула рядом с ним, пытаясь
нащупать пульс. Из огромной дыры в груди вытекала кровь, заливая рубашку.
Я посмотрела на окружавших меня людей: знакомые лица, ребята
из школы. Их гнев прошел, до них начало доходить, что они совершили. Как они
могли решиться?..
— Позовите на помощь, — попросила я.
— Нет, Антаназия, — шепнул Люциус.
Я наклонилась над ним, осторожно коснулась раны, словно
надеялась остановить кровь.
— Люциус...
— Джессика, все кончено. Смирись.
Из темного угла послышался повелительный голос Дорина:
— Убирайтесь отсюда, все до одного! Немедленно! И никогда об
этом не вспоминайте. Никогда. Ничего не произошло.
Мой дядя утратил обычную веселость и говорил с
несвойственной ему властностью. Он возник будто из ниоткуда и взял ситуацию под
контроль.
Подростки повиновались и выбежали из амбара словно
ошпаренные.
Почему Дорин пришел так поздно? Я подбежала к нему и
замолотила кулаками по груди вампира:
— Его убили! Ты должен был защитить его!
— Джессика, уходи. — Дорин удержал мои руки и печально
взглянул на меня. — Это судьба Люциуса. Он так хотел.
Нет. Не может быть. Мы только что поцеловались...
— Что значит «он так хотел»? — завыла я, упав на колени у
тела. — У нас одна судьба, Люциус!
— Нет, Антаназия, — еле слышно произнес он.— Твоя судьба
здесь. Проживи счастливую долгую жизнь. Человеческую жизнь.
Я всхлипывала, умоляя его не умирать, не сдаваться.
— Я хочу прожить жизнь с тобой!
