— Антаназия, не суждено...
Веки Люциуса опустились, скрывая от меня черные глаза, в
которых стояли слезы. Я закричала.
Потом приехали родители — не знаю, как они меня нашли, — и
отец силой отвел меня в машину.
Люциуса не стало.
Его уничтожили.
Тела Люциуса не нашли. Дорин исчез. О случившемся никто не
вспоминал, словно произошедшее было сном. Если бы не ожерелье на моей шее, я и
сама решила бы, что мне все привиделось.
Глава 58
— Награда школы имени Вудро Вильсона присуждается... Фейт
Кросс! _ Девушка, виновная в смерти Люциуса, с высоко поднятой головой взошла
на подиум под одобрительный свист и бурные аплодисменты выпускников в синих
мантиях и шапочках. Волосы Фейт победно реяли на ветру, словно флаг. Она
приняла награду и помахала зрителям.
При виде триумфа Фейт оцепенение с меня слетело, и я с
трудом сдержала гневный, полный боли крик. Зачем я пришла на выпускной? Я
отказалась участвовать в церемонии, но все-таки пришла на футбольное поле, где
собрались одноклассники, которых я знала с детства. Участники уничтожения того,
кого я любила больше жизни. Мне хотелось взглянуть на их лица, отыскать следы
зла, совершенного в амбаре. Больше всего меня терзало подозрение, что мои
соученики убеждены: они совершили нужное, полезное дело. Неужели Джейк тоже так
думал? Той ночью он сказал: «Я свое дело сделал». Что он имел в виду?
— Антаназия! — тихо, но отчетливо прозвучало у меня над ухом.
— Не мучай себя. Впрочем, строить планы мести — это очень по-вампирски.
У стенда для пожертвований на нужды школьного оркестра стоял
полноватый лысеющий вампир в синей футболке с эмблемой школы (бульдожья морда с
брылями и надпись: «Буди»),
Появление Дорна напомнило мне о Люциусе — и о том, что
случилось в амбаре. Меня охватил приступ тошноты. Я справилась с собой и,
словно зомби, подошла к своему дядюшке-вампиру. Дорин был частью печального
прошлого, которое меня не отпускало.
За спиной снова раздались приветственные крики: Этан
Штрауссер получил награду за выдающиеся спортивные достижения. Аплодисменты
звучали откуда-то издалека.
— Ох, ты такая бледненькая! — зацокал языком Дорин. — Прямо
настоящий вампир. — Он обнял меня, но я стояла неподвижно, словно статуя. —
Почему ты не отмечаешь выпускной вместе со всеми?
— С кем? Моих друзей здесь нет, — ответила я, высвобождаясь
из его объятий.
— Все-таки ты пришла!
— Дорин, хватит обо мне. Что ты здесь делаешь?
— Сложно объяснить... Запутанная ситуация, — сказал Дорин и
умолк.
— Что значит «запутанная ситуация»? — не столько из
любопытства, сколько из вежливости спросила я.
— В Румынии начались беспорядки, — вздохнул Дорин, избегая
смотреть мне в глаза. — Большие проблемы. От тебя это скрывали, но я решил, что
несправедливо держать тебя в неведении. По-моему, ты должна обо всем знать,
хотя Люциус и просил тебе не рассказывать. Если бы он знал, что я здесь...
Мои колени подогнулись, и Дорин подхватил меня за локоть.
— Люциус?! Просил не рассказывать... Но как? ... Люциуса
уничтожили...
Дорин прокашлялся, виновато глядя вниз:
— Он решил, что так будет лучше... А теперь места себе не
находит, мается, и дома все идет наперекосяк.
Мои пальцы впилась Дори ну в плечи.
— Люциус жив?!
— Да, вполне, — признался Дорин, пытаясь высвободиться. — Во
всяком случае...
Облегчение и счастье смешались во мне с необузданной
яростью. Я молотила кулаками по груди вампира, прижав его к школьному забору,
плакала и смеялась одновременно.
Мы отправились домой, за моим паспортом. Я уезжала в Румынию
— возвращалась на родину следом за Люциусом.
Глава 59
— Без помощи Джейка не обошлось, — пояснил Дорин. — Знаешь,
он восхищался Люциусом рассказывал, как Люциус вступился за тебя перед Фрэнком
Дормандом.
— И поэтому пронзил колом грудь Люциуса? — не поверила я.
— Ну, я немножко его припугнул. Совсем чуть-чуть, —
признался мой дядюшка. — Джейк — милый парень. Хорошо, что Люциус упоминал о
нем в письмах домой.
— Люциус о нем писал?
— Конечно. Все время жаловался на «милого коротышку»,
который путается под ногами.
«Милый». Снова это слово. На этот раз оно вызвало у меня
улыбку.
— Да, Джейк и вправду милый парень.
Если я когда-нибудь вернусь в Лебанон, скажу ему спасибо.
— Хочешь печенья?
— Нет, спасибо.
Мы летели на высоте тридцать пять тысяч футов, приближаясь к
Румынии, месту моего рождения, и Дорин посвящал меня в подробности
произошедшего. Он рассказал, как Джейк согласился участвовать в драке с
Люциусом и понарошку проткнуть вампира колом, но не слишком глубоко.
Джейк несколько перестарался.
— Парень сам не знает своей силы, — вздохнул Дорин, сжимая в
руке пачку печенья, выпрошенную у стюардессы. — Он очень расстроился, я его
потом еле успокоил. Должен сказать, все вышло очень реалистично.
— А просто уехать домой Люциус не мог? — спросила я — и тут
же поняла, что гордый вампир никогда так не поступил бы.
— Не смеши меня! — Дорин словно прочитал мои мысли. —
Люциусу не нравилась даже сама идея привлечь Джейка. Наш принц действительно
хотел умереть и очень удивился, что выжил. Между прочим, он страшен в гневе.
Я посмотрела на облака:
— Но почему он так со мной поступил? Я же думала, что он
умер... Почему он не связался со мной?
Дорин похлопал меня по руке:
— Он считал, что так будет лучше. К сожалению, Люциус очень
хорошо осведомлен о темной стороне своей натуры.
— Люциус может себя контролировать, просто сам себе не
верит.
— Да, нам с тобой известно, что Люциус — человек чести, —
согласился Дорин. — Все это видят. Борьба Люциуса со своей темной стороной —
лучшее доказательство его порядочности. Василе попытался испортить племянника,
сделать меткой в жестокой игре. Люциус не знает, кто он на самом деле:
благородный принц или жестокий демон. Он — вампир, который ведет войну сам с
собой... — Дорин помолчал и добавил: — То, что Люциус купил Чертовку, тоже
внесло свою лепту. Люциус стал одержим кобылой, почувствовал с ней связь,
решил, что обречен и не вправе жить. Что его жизнь принесет несчастье другим.
— Мне.
— Да. Он не желал навсегда связать тебя с чудовищем, с тем,
кто способен на ужасную жестокость, — Дорин задумался. — И теперь страдает.
