Люциус коснулся губами моих губ. В самом центре мрачной
каменной цитадели мы поцеловались — сначала нежно, едва касаясь друг друга,
потом настойчивее. Люциус положил руку мне на талию, словно заявляя на меня
свои права, и поцеловал меня страстно, будто наконец-то смирился с неизбежным.
Я поняла, что пакт будет выполнен.
Люциус отстранился, глядя на меня. В его глаза вернулась
нежность. Я знала, что в Люциусе Владеску еще не один раз проснется
принц-воитель, но его жестокость никогда не будет направлена на меня.
— Нас ждет вечность, Антаназия. — В голосе Люциуса звучали
предупреждение и вопрос. — Вечность.
Он давал мне последнюю возможность уйти — и молил, чтобы я
осталась.
Я не собиралась покидать его объятия. Откинув голову, я
безмолвно дала согласие, и Люциус нашел точку, где кровь пульсировала быстрее
всего. На этот раз он не медлил, и в течение нескольких секунд мы наслаждались
этим моментом. Клыки Люциуса пронзили мне шею, и я тихо вскрикнула, чувствуя,
как он сильно и нежно вонзает их в вену.
— Я люблю тебя, Люциус, — выдохнула я, чувствуя, как мы
становимся одним целым. — И всегда любила.
Мои клыки вырвались на свободу, боль прошла; горло горело от
невероятного, невыносимого удовольствия. Люциус увлек меня на кушетку,
подставил шею, и мне показалось самым естественным на свете прижать губы к его
горлу. Он осторожно приподнял мне подбородок, направляя мои клыки к
пульсирующей артерии. Я вонзила резцы в плоть, пробуя его на вкус, делая его
частью себя. Люциус застонал и прижал меня к себе так, что мои клыки ушли еще
глубже, и теплая густая кровь хлынула мне в рот, сочетая вкус власти со сладким
привкусом любви... В этом был весь Люциус.
Нас соединила вечность.
— Антаназия, — прошептал он, лаская меня. — Я тоже люблю и
всегда любил тебя!
Мы заснули в объятиях друг друга, лежа на кушетке перед
камином, утомленные и совершенно счастливые. Я проснулась незадолго до
рассвета, вспомнив, что мне нужно вернуться домой, a тo мое отречение примут за
чистую монету. Однако Люциус, как выяснилось, обо всем позаботился заранее:
вампиры-стражники под покровом ночи прокрались в замок Драгомиров и уничтожили
записку.
Я свернулась клубочком возле Люциуса, опустив голову ему на
грудь, и его руки защищали меня от всего на свете, а пальцы ласкали ранки на
моем горле.
Кол, упавший на пол, исчез.
Люциус так и не признался мне, что случилось с этим
проклятым куском дерева, орудием страшного убийства. Может быть, Люциус сжег
кол в камине, а может быть, спрятал где-то в замке — на случай, если он вдруг
снова понадобится.
Меня это не интересовало.
Благодарности
Может показаться, что за книгу благодарить нужно только
автора. Однако, закончив роман, я не могу не вспомнить о людях, без которых
никакого романа и не было бы.
Особые благодарности конечно же я приношу своему агенту,
Хелен Брейтвейзер, которая не только доказала издательству, что книга достойна
печати, но и поддерживала меня все то время, что ушло на создание книги. О
лучшем помощнике я не могла и мечтать.
Я также весьма признательна моему редактору, Гретхен Хирш,
за то, что она бережно отнеслась к тексту и не уставала отвечать на
бесчисленные вопросы новоиспеченного автора. Мне с ней очень повезло.
И конечно же спасибо Лиз Ван Дорен — она первой начала со
мной работать.
Наконец, спасибо Кэти Доусон за финальную вычитку.
Что касается моих родных... Я никогда не осмелилась бы
взяться за роман, если бы не поддержка моего потрясающего мужа, Дейва. Он не
только подбадривал меня, но и держал наших буйных отпрысков подальше от
кабинета, чтобы я могла работать. Моим и его родителям отдельное спасибо за
помощь с детьми и за моральную поддержку.
И, говоря о буйных отпрысках, хочу сказать спасибо Пэйдж и
Джулии, дошкольницам, которые не могли понять, что же их мать часами делает у
компьютера, но все равно считали ее самой лучшей мамой в мире. Вот это я
называю поддержкой.
