А сейчас Настя, следуя своему сценарию, начала говорить о том, как трудно в жизни встретить любовь. Или как можно жить, не подозревая, что любовь совсем рядом, стоит только протянуть руку. Здесь девушка сделала паузу и протянула руку, дотронувшись до плеча Алексея, который сидел в кресле и пил вино. По задумке, далее предполагался поцелуй с продолжением. Но вместо этого Алексей как-то странно на нее посмотрел и произнес:
– Мне кажется, ты права. Любовь иногда накрывает в самом неподходящем месте.
Такой финал сцены совершенно не соответствовал духу пьесы, поскольку дурой Настя не была и поняла, что говорит Погудин вовсе не о ней. Девушка подержала паузу, обдумывая услышанное, и сделала «второй заход». Нужна была фраза, которая, с одной стороны, давала надежду, а с другой – позволяла при поражении «не потерять лицо». Слова нашлись:
– Мне очень хорошо с тобой, Алексей! Всегда можно тебе довериться, поделиться. Ты меня понимаешь!
– Спасибо, – и замолчал, сосредоточившись на бокале вина.
Дальше развивать действие и двигаться было нельзя. Никакого эмоционального отклика в единственном зрителе, ради которого и совершалось представление, не наблюдалось, Погудин не принял близко к сердцу ее текст, страдания. Так мужчину мечты легко спугнуть, а у Капцовой были далеко идущие планы. Алексей красив, Настя хочет за него замуж, а его предыдущие браки не имеют никакого значения. Но если это невозможно здесь и сейчас, значит, надо сделать шаг назад, чтобы потом уверенно идти вперед.
– Может, ты хочешь поговорить? Кто растопил лед в твоем сердце? Кого ты встретил в неподходящем месте?
Вдруг удастся разыграть вариант непредсказуемого финала – Погудин неожиданно начинает объясняться ей в любви, называя ее богиней, пленившей его сердце.
Но вместо этого Алексей набычился и резко сказал:
– Отстань от меня, Капцова! Своих дел нету, что ли?! Чего привязалась?
Мужчина быстро допил вино и ушел из номера, никак не обнадежив настойчивую и напористую Анастасию. Она потом долго злилась и недоумевала. Никаких новых девушек в окружении Алексея не наблюдалось. Откуда же взялась подлая разлучница?! Если это питерская история, Настя ее обязательно раскопает. Не может же быть разлучницей Луиза Юнис? Та, которой она доверяла свои тайны? Мысль была глупой, но, с другой стороны, сколько киносценариев держится на таком сюжете?
Потом в дверь постучали. Настя обрадованно открыла, ожидая увидеть Алексея, но за дверью оказался следователь Сергей Александрович Уткин. Выражение лица он имел суровое, так что девушка поняла – что-то произошло!
– Анастасия Михайловна! Открылись новые обстоятельства дела.
– Какого дела?
– Дела вашего убитого коллеги Царева.
– Я не понимаю…
– Вы все очень хорошо понимаете, – следователь словно стал другим человеком, ничем больше не напоминая жалкого мямлю, который восхищался ею и говорил глупые комплименты. – Горничная утверждает, вчера утром вы выходили из номера оператора Царева.
Настя побледнела. Все последующее показалось ей дурным сном.
Сегодня об этом не хотелось думать и вспоминать. Но за Юнис и Погудиным Настя все же решила понаблюдать.
– Настя! Ты как мертвая! Где заинтересованность в диалоге? Участие! – кричала Луиза. – Соберись!
– Хорошо, – автоматически отвечала Капцова и следовал очередной дубль.
Алексей работал отстраненно, как будто не было вчерашних посиделок и разговоров.
– Перерыв! – наконец объявила Юнис, и все пошли пить кофе.
Луиза торопливо рассказала коллегам о том, как ей позвонил следователь и разрешил забирать тело Царева. Завтра тело отправят в Питер на самолете, а сопровождать печальный груз будет гримерша, поскольку больше никто сорваться и уехать не может. Работы на натуре, то есть здесь, в Сибири, еще на четыре дня. Гримерша, конечно, негодует, но другого варианта нет, а на подмогу им администрация обещала прислать специалиста по гриму из местного драмтеатра.
– И Алика в последний путь мы не проводим? – уточнил единственный оператор Ким Васютин.
Настя дослушала и подобралась к Луизе поближе.
– Мне поговорить надо.
– Мне тоже, только лучше вечером, у меня в номере. Юля Сорнева еще приедет.
– Нет, мне надо именно с тобой, без Юли. – заупрямилась Настя.
– Что-нибудь случилось?
– Давай ты первая скажешь.
– Я? – Луиза замялась. Да просто есть обстоятельства, которые нужно обсудить.
– Хорошо, тогда я спрошу, – скажи честно, ты хотела поговорить про Алексея? У вас с ним отношения?
Луиза вытаращила глаза, став похожей на экзотическую рыбку-телескоп, а Настя с удовлетворением поняла – версия оказалась ложной.
Глава 17
Сергей Александрович Уткин не любил свою работу, но ему нравилась власть над людьми, которую давала принадлежность к правоохранительным органам. В детстве Сережа хотел стать водителем автобуса, как папа. Мама работала медсестрой в районной больнице, и семья жила трудно. Мальчиком Сережа Уткин был хилым и маленьким, на физкультуре всегда стоял в конце шеренги, и даже перепрыгнуть через козла у него не хватало сил. Девчонки Сережу дразнили, а особенно усердствовала рыжая соседка Нинка с конопушками по всему лицу.
– Доходяга, доходяга! – громко кричала маленькая дрянь, и ее крики, казалось, разрывали тщедушное тело на куски.
Каждый день мать поила Сережу рыбьим жиром, противный запах которого преследовал мальчика повсюду. Считалось, в нем много витаминов, а витамины нужны для роста. Но вовсе не вонючее «лекарство» сыграло решающую роль в судьбе Сережи Уткина, а боевик с гонконгским актером Джеки Чаном по прозвищу Азиатский ястреб. Посмотрев фильм, где актер выполнял все трюки сам, без каскадеров, потому что прекрасно владел несколькими видами восточных единоборств, Сережа принял эпохальное решение. Он записался в секцию карате. Отец выбор сына одобрил, а мать испугалась.
– Ты такой слабенький, сынок! Как ты справишься с нагрузками!
– Ничего, были бы кости, а мясо нарастет. Занимайся спортом, Серега!
Отец как раз поменял работу и стал личным водителем одного местного начальника. Среди шоферской братии «персональщики» занимали особое место, считались элитой и «белой костью». Выше была зарплата, да и маршрут каждый день выпадал новый, что, несомненно, интересней. Личный водитель – это надежный товарищ и правая рука «самого». Еще, правда, нянька его детей и безотказный помощник жены, но, как говорится, и на солнце бывают пятна.
– Наконец-то мы заживем как люди, – тихо радовалась мама, – и не будем считать копейки от зарплаты до зарплаты.
– Мам, а мы разве живем не как люди?!
– Мы живем как нищие, – утверждала мать, которая уже несколько лет ходила в старом пальто и мечтала о дубленке. – Папа сказал, к зиме можно рассчитывать на обновку.
