– Дорогой, мне кажется, у нас его нет…
– Мне мама подарила, в шкафчике возьми, – отвечает он, не поднимая на меня глаз и продолжая щелкать пультом, не в состоянии выбрать канал.
Я выхожу на кухню и открываю холодильник. Игнорирую его просьбу и вытаскиваю заранее охлажденную бутылку шампанского. Сейчас я скажу ему о ребенке, у него сразу поднимется настроение, и это Рождество запомнится нам на всю жизнь. Правда, я сегодня и так уже выпила лишнего, но от небольшого бокала хуже не будет.
– Ты, наверное, рада, что у нас нет детей? – спрашивает Пол из гостиной.
– Что?
– Я имею в виду весь этот бардак. Целый день с ними возишься, без конца на них отвлекаешься, нельзя даже спокойно поговорить.
– Но ведь сегодня все было не так уж плохо, – отвечаю я, возвращаясь в гостиную.
Из моего левого глаза катится слеза, которую я не успела остановить.
– Да нет, с малышами мне нормально. Просто Клэр мне испортила настроение. Я устал от ее наставлений, как нам с тобой жить, она вечно вмешивается, а ты никогда ей даже ничего не скажешь… Это по какому поводу? – спрашивает он, показывая на шампанское.
– Мне кажется, нам нужно отпраздновать…
– За новую книгу мы уже выпивали. Ты что, плачешь?
– Нет-нет, что ты.
– Это из-за того, что Клэр отговаривает меня брать тебя в Америку? Плевал я на ее советы. Несколько недель без тебя она как-нибудь проживет.
– Ты сказал Клэр о книге? Когда?
– Да оно как-то само собой вырвалось, пока ты наверху читала близнецам на ночь сказку.
Понятно, почему она так смотрела на меня, когда мы уходили. В ее взгляде явственно проглядывало предупреждение. Пол продолжает, даже не понимая, что натворил:
– И почему мы не можем об этом рассказать? Ладно, ты права, у нас действительно есть повод для праздника.
Он берет со стола бутылку и открывает ее.
– Что конкретно ты ей сказал? – дрожащим голосом спрашиваю я.
– Пожалуйста, давай уже поговорим о чем-нибудь другом, а не о твоей сестре, ее занудном муже и их кошмарных близнецах.
– Пол, что конкретно ты ей сказал? Это очень важно.
– Да что ты все с ума сходишь? Она тоже смотрела на меня как чокнутая.
– Ее расстроила новость о моем отъезде. Я так и знала. Я же просила ничего ей не говорить.
– Нет, дело не в этом, а в ее идиотских дневниках. Она спросила, почему я сделал тебе такой подарок, и я ответил, что нашел ее дневники на чердаке. И она сразу как будто рехнулась, прямо у меня на глазах.
Его слова гулким эхом отдаются у меня в голове.
– Я же просила тебя не читать эти дневники и не говорить о них Клэр.
– Я их и не читал. Только одну строчку, про две горошинки в стручке. Я ее и процитировал, думал, это звучит смешно, но она, похоже, со мной не согласна.
Две горошинки в стручке.
– Она тебя убьет.
Пол хохочет. Он не понимает, что это не шутка. Клэр никому не позволит меня у нее отнять. Так было всегда. Все эти годы она творила с окружающими самые ужасные вещи. С моими друзьями, коллегами, любовниками – ей казалось, что они для меня недостаточно хороши. Считала, что обязана меня от каждого из них защищать. Когда у нее родились близнецы и появилась собственная семья, я решила, что все изменится, но все осталось по-прежнему, она даже как будто стала еще настойчивее. Вероятно, она даже отчасти радовалась, что я не могла забеременеть, опасаясь, что любовь к собственному ребенку затмит мою любовь к ней. С Полом, знаменитым писателем, все было иначе. Клэр решила, что он мне подходит, и пришла в восторг, когда он с радостью поселился буквально в миле от нее. Он прошел этот тест, потому что не попытался меня у нее отнять. Но теперь он совершил ошибку.
К горлу подступает тошнота. Я знаю, на что она способна. Нужно выйти из комнаты, найти телефон, дозвониться Клэр.
Но она не берет трубку.
Я предпринимаю еще одну попытку, однако опять попадаю на автоответчик.
– Он их не читал. Прошу тебя, ничего не делай, необходимости в этом нет, – произношу я как можно спокойнее.
– Вы что, все спятили? – говорит Пол, выходя вслед за мной в коридор. – Это же ведь обыкновенные детские дневники. Может быть, и правда нужно было их прочитать?
– Если она позвонит или заявится сюда, скажи, что я их уже сожгла. Дверь не открывай и в дом ее не пускай. Где ключи от машины?
– Что ты такое говоришь?
Я подбегаю к комоду и выдвигаю ящик за ящиком – все они набиты всяким хламом.
– Что бы она ни говорила, не верь ни единому ее слову, ты меня понял?
Я нахожу запасной комплект ключей, хватаю сумочку и, даже не проверив ее, бегу к выходу.
– Эмбер, подожди…
Слишком поздно, я уже мчусь по подъездной дорожке, пытаясь сквозь темень и дождь нащупать на брелоке кнопку сигнализации. Пальто на мне нет, и одежда моментально промокает насквозь. Пол появляется на крыльце в своих новых рождественских тапочках и подносит к уху телефон.
– Это я… Твоя сестра очень нервничает. Похоже, это каким-то образом связано с тобой. Позвони мне, пожалуйста, чтобы мы могли это как-то ула…
Я поворачиваюсь и выбиваю у него из рук телефон, который шлепается на подъездную дорожку.
Он смотрит на него, разинув рот, потом поднимает глаза на меня.
– Ты что, охренела?
– Держись от Клэр подальше!
– Ты сама себя слышишь? У тебя крыша поехала! Ты же даже ездить не умеешь. Если перебрала, сиди лучше…
– Я в порядке!
Рядом вспыхивает свет, я вижу, что на порог выходит сосед, и только в этот момент понимаю, что мы орем на всю улицу. Я поворачиваюсь, чтобы сесть в машину, но в этот момент роняю ключи, наклоняюсь и пытаюсь их найти, шаря в темноте: у меня дрожат руки. Когда мои пальцы наконец нащупывают свою добычу, Пол пытается меня удержать. Я отталкиваю его, сажусь, пытаюсь захлопнуть дверцу, и она с силой ударяет его по руке. Он вопит от боли, отдергивает руку, и я наконец закрываю дверь. Потом вставляю ключ в замок зажигания и уезжаю.
Сейчас
Вторник, 3 января 2017 года
– Я ненадолго съезжу домой, проверю, не убил ли Дэвид близнецов или они его, – говорит Клэр.
– Ну конечно, – отвечает Пол.
– Черт, прости. Не надо мне было говорить про близнецов, а уж тем более…
– Ничего страшного.
– Уверен, что мне не надо тебя сменить?
– Не надо. Я не брошу ее снова.
Скрипит отворяемая дверь.
