— Что вы поругались. — Соломон сжал руками столешницу, чтобы Кларк не заметил, как сильно дрожат его руки.
— А про повод рассказала?
— Вроде того.
— Ей кажется, что у нас бурный роман или что-то вроде. — Кларк расхохотался, но умолк, заметив выражение лица Сола.
— Похоже, я в тебя влюбился, — произнес тот, уставившись в пол.
— О нет, приятель, только не это.
— Но почему?
— Ты знаешь.
— О боже, — сказал Сол, — значит, она ошибалась…
— Прости, — добавил Кларк.
— За что?
— Не знаю… что так все сложилось. И я уже не поменяюсь.
— Сегодня самый странный день в моей жизни…
— Аналогично, — кивнул Кларк. — Почему она мне не верит?
— Понятия не имею.
— Мы сломали тебе жизнь, да? Заявились и притащили кучу проблем.
— Ничего вы не сломали.
— Но все ведь наладится, да? Мы еще посмеемся над всем этим как-нибудь.
— Думаешь?
— Уверен на сто процентов! — ответил Кларк. — Если только однажды я не проснусь геем — тогда все останутся в выигрыше.
Сказав это, он поморщился при мысли, что Солу такие шуточки могут быть неприятны. Но Сол понимал, что Кларк просто искал способ поднять ему настроение.
— Не болтай чепухи, — покачал головой Соломон. — И зачем только Лиза познакомила меня с тобой…
— Даже не знаю, как тебе помочь… Прости.
— Ты ее любишь?
— Пожалуй.
— Пожалуй?
— Я прежде ни с кем не расставался. Мне кажется, что я все еще ее люблю, но вдруг я просто не замечаю разницы?
— Ты бы понял, — ответил Сол. — Сравни свою жизнь до появления в ней Лизы с тем, что имеешь сейчас. Какая лучше?
— Не думаю, что это так просто.
— А разве это должно быть сложным?
Соломон спрыгнул с барного стула и поманил за собой Кларка. Они вышли на задний двор и сели рядом с бассейном. Пару минут оба молчали, и со стороны все выглядело совершенно обыденным: парни загорают и наслаждаются тишиной, вот только Сол был близок к тому, чтобы сойти с ума.
— Почему ей не нравится в Апленде? — спросил он Кларка.
— Она не такая, как мы.
— В смысле?
— Куча проблем в семье. Ее мать… далека от идеала. Она хорошая, но уверена, что всё должно крутиться только вокруг нее. И когда всю жизнь проводишь с кем-то вроде нее, начинаешь мечтать о побеге. Думаю, с отцом Лизы так и произошло, хотя она об этом никогда не рассказывала.
— А тебе здесь нравится?
— Вполне. Это мой дом. У меня тут семья. Теперь еще ты появился. Зачем мне куда-то уезжать?
— Вот и мне незачем.
— Старина, не пойми неправильно, но я бы не отказался поменяться с тобой домами.
Соломон верил ему. Оба они нуждались в таком уголке, где можно спрятаться от мира и притвориться, что он никогда и не существовал. И такой уголок у них был, а потом все пошло кувырком. И теперь, как бы сильно он или Кларк ни старались убедить себя или друг друга в том, что все у них по-прежнему, — как раньше уже не будет никогда. Любовь не проходит за ночь, тем более если предмет твоих воздыханий постоянно находится у тебя перед глазами, но вне досягаемости.
26. Лиза Прейтор
— Эй, все в порядке? — крикнула мать Лизы с подъездной дорожки, глядя на дочь: та вот уже десять минут сидела в заведенной машине.
— Что? — тоже крикнула Лиза, открывая дверцу.
— Слава богу! Я уж думала, ты умерла.
— Почему ты дома?
— Надо поговорить.
Лиза прошла за матерью на кухню. Несколько долгих минут она наблюдала, как мать бегает туда-сюда в попытках заварить себе чай. Наконец Лиза не выдержала:
— Мам, у меня был долгий и странный день, так что не могла бы ты…
— Рон получил работу, — перебила та.
— Так…
— В Аризоне.
— Ого.
— И после длительных обсуждений мы решили-таки расстаться.
— Ты разводишься?
— Да.
Поведение матери удивляло: ни слез, ни истерик. Даже казалось, что она испытывала облегчение от обретения свободы, так что Лиза не знала, утешать ее или поздравлять.
— Ты вроде не сильно расстроилась, да?
— Не сильно, к этому давно все шло.
— Ну что ж… Мы снова переезжаем?
— Нет, солнышко. Дом я оставляю себе.
— Слава богу!
— А у тебя что стряслось? Почему ты сидела в машине будто в каком-то трансе?
— Кажется, мы с Кларком расстаемся.
И лишь сейчас мама заплакала. Несильно, но пока Лиза выплескивала все на свете, каждую деталь, начиная с эссе и заканчивая последним разговором с Солом, та едва сдерживала рыдания. А после того, как дочь упомянула Кларка и свои подозрения насчет его ориентации, мать Лизы сказала:
— Не замечала за ним такого. Но что я вообще понимаю? В наши дни каждый второй гей.
— Мне казалось, мы всегда будем вместе.
— В семнадцать так кажется всем, поверь.
— В семнадцать ты уже встречалась с моим папой?
— Ага. И видишь, что получилось, несмотря на мое желание носить фамилию Прейтор до самой смерти. Он не был геем, скорее мудаком. Самым забавным из всех, кого я встречала. Но полным мудаком.
— А Кларк — лучший человек из всех моих знакомых, — вздохнула Лиза.
— И из моих. Но если ты не ошибаешься в своих подозрениях, то что мы можем поделать? В этом хотя бы нет твоей вины.
— Ну да…
— Думаешь, Кларк расскажет об эссе?
— Вряд ли, — ответила Лиза. — Хотя кто его знает… У меня пока не было возможности попросить его не делать это.
— Ты правда хочешь в тот колледж?
— Их факультет психологии на втором месте в стране, — сказала Лиза.
— «Личный опыт общения с психически больными людьми»… Ты могла бы написать про что угодно. А это довольно глупая тема, на мой взгляд.
— Им нужна интересная история. Что-то амбициозное. Смелое.
— Чтобы врать, смелость не нужна.
— Тебе виднее.
— Не дерзи, — велела мать. — И не срывай на мне зло.
— Прости.
— Ну так что же, решишь ты свою проблему?
— Скорее всего, нет.
