— Просто отдохни, моя радость, — прошептала она, и я поняла, что она знает, что я не сплю.
Я думала, что опять стану плакать; я боялась, что буду лежать без сна, прокручивая в голове все, что случилось, как это было ночью. Но усталость победила, и я крепко заснула, так крепко, что даже не видела снов. И проснулась спустя несколько часов от стука в дверь. Кто-то произнес мое имя, и дверь отворилась.
— Эмбер? — сказал Тайлер, и я внутренне вся сжалась. Мое горло перехватило так, что я даже не могла вздохнуть.
«Что он здесь делает? Кто впустил его?»
Конечно, мои родители. Они же не могли знать. Я ведь не сказала им, что он сделал.
— Ты в порядке? — спросил он, закрывая дверь и подходя ко мне. — Я беспокоился, когда проснулся, а тебя там не было.
Я села в кровати и прижалась спиной к стене. Он что, рассчитывал, что я останусь там и буду мирно спать в его объятиях? Под глазами у него были круги, и было похоже, что он не переодевался и не принимал душ. Он хмурился, и у него был грустный вид. На мгновение я смягчилась, по старой привычке готовая утешить его. Но тут же вспомнила, как его тело навалилось на меня, как он резко вонзался в меня, и меня охватила паника загнанного в угол животного, дикого и готового на все, лишь бы обрести свободу.
— Убирайся, — прошептала я.
— Эмбер… — выговорил он, подходя ближе ко мне.
Я не могла пошевельнуться. Я не могла дышать. Он присел на край моей кровати, и ко мне вернулся голос.
— Убирайся! — закричала я с такой силой, что все мое тело задрожало, а мышцы шеи напряглись. Я пнула его обеими ногами, изо всех сил, и спихнула его на пол. Я боролась так, как должна была бы бороться прошлым вечером. А вместо этого я позволила ему причинить мне боль. — Убирайся к черту!
— Господи, Эмбер, — пробормотал он, с трудом поднимаясь с пола.
— Убирайся! — завизжала я. — Убирайся! Убирайся! Убирайся!
Это было единственное слово, которое я могла сказать.
Он поднялся, глядя на меня широко раскрытыми зелеными глазами. И тут в дверях появились мои родители. Они запыхались, очевидно, оттого, что бежали по лестнице.
— Какого черта здесь происходит? — спросил мой отец.
— Прогоните его! — сказала я с трудом. — Прогоните его!
— Что? — спросила мама, переводя изумленный взгляд с него на меня и обратно. На ее лице было написано замешательство. — Тайлер…?
Но Тайлер не сказал ни слова. Он просто повернулся, обогнул моих родителей и выскочил за дверь.
Мои родители несколько мгновений стояли неподвижно, очевидно, шокированные тем, что только что увидели.
— Золотце, что случилось? — спросила мама, подходя ко мне и садясь на кровать. Она обняла меня и прижала к себе, и я снова расплакалась.
— Вы что, поссорились? — спросил отец.
Я рыдала, не в состоянии сказать ни слова. Я почувствовала, как прогнулся матрас, когда отец сел по другую сторону от меня и тоже обнял меня.
— Все в порядке, детка, — сказал он, и я почувствовала слезы в его голосе. — Мы с тобой. Все будет хорошо.
Не знаю, сколько времени мы просидели так, обнявшись. Наконец мои слезы иссякли. Мои глаза опухли так, что я с трудом могла открыть их. Мое тело казалось опустошенным, я была обессилена настолько, что едва могла пошевелиться, едва могла дышать.
— Расскажи нам, — попросила мама дрожащим голосом. — Пожалуйста.
И тогда наконец я подняла голову и посмотрела на родителей. И каким-то чудом нашла в себе силы сказать им правду.
Тайлер
«Что, черт возьми, сейчас произошло?» — размышлял я, захлопывая за собой дверь дома Брайантов и направляясь к дороге, где я припарковал у обочины свою машину. Я взобрался на водительское сиденье, вцепился в руль и включил зажигание. Перед моими глазами все еще стояло лицо Эмбер. Ее глаза были расширены, а на лице появилось выражение страха, когда я вошел в ее комнату. Она боялась меня. Она была охвачена ужасом. Я резко рванул с места, и шины взвизгнули. Я направился к своему дому, трижды проехав на красный свет светофора, распугивая пешеходов.
— Осторожнее, придурок! — крикнул мне мужчина, практически выпрыгнув у меня из-под колес.
Но я лишь показал ему средний палец, а потом подрезал три машины, чтобы первым выехать на шоссе.
Что-то пошло совсем не так. Когда я проснулся в постели, а Эмбер рядом не оказалось, я позвонил ей, но ее телефон был отключен, и работала лишь голосовая почта. И я решил, что лучше будет направиться к ее родителям, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до дома, и узнать, почему она так рано ушла с вечеринки. Учитывая, сколько я выпил текилы, мысли все еще путались у меня в голове, а воспоминания о прошлой ночи были бессвязными и нечеткими. Я помнил, как мы с ней танцевали и как она первая поцеловала меня. Как повела меня наверх в спальню, как сорвала с меня одежду, прижалась ко мне и потянула меня к кровати. Я помнил, как восхитительно это было — оказаться внутри ее. А что было после этого, я не мог при всем желании вспомнить. То, как мы занимались сексом, почти стерлось из моей памяти, за исключением нескольких несвязных моментов. Почему она боялась меня? Почему при виде меня начала так кричать? Не был ли я слишком груб с ней? А может быть, я сделал с ней что-то во сне?
При мысли о том, что я мог причинить боль Эмбер, моя нога машинально надавила на газ, увеличивая скорость до шестидесяти миль в час, потом до шестидесяти пяти, семидесяти, а под конец до восьмидесяти. Кровь стучала у меня в висках, выброс адреналина заставил мои мышцы напрячься. Мне было необходимо расслабиться. «Что со мной происходит? Черт, да успокойся же, наконец!» — подумал я. От бессилия я так сильно ударил по рулевому колесу ладонью, что мою машину наполовину вынесло на соседнюю полосу. Позади послышался визг тормозов, и водитель принялся яростно гудеть мне.
— Вот дерьмо! — выругался я, стараясь вернуться на свою полосу. Но было уже поздно. Позади меня показались мигающие сине-красные проблесковые маячки, и послышался рев сирены. Мой пульс ускорился, и я сбавил скорость, включил сигнал поворота и свернул на обочину дороги. Заглушив мотор, я повернулся к приближающейся машине с горящими мигалками, доставая из бумажника водительское удостоверение, и из бардачка — документы на машину.
Когда женщина-офицер подошла ко мне, я даже не потрудился заговорить с ней. Я просто протянул в открытое окно мои документы, отчаянно желая лишь одного — добраться до дома и попытаться разобраться, почему Эмбер пришла в такую ярость при виде меня.
— Вы знаете, почему я остановила вас, сэр? — светлые волосы женщины были уложены в пучок у основания шеи, а ее губы были такими тонкими и бледными, что казалось, будто у нее вовсе не было рта.
— Я превысил скорость, — коротко сказал я.
«Пожалуйста, не нужно проверять меня на алкотестере», — мысленно взмолился я. В моей крови могло еще циркулировать большое количество алкоголя, превышающее допустимый уровень.
