— И ей самой этого хотелось, верно?
— Да, — сказал я, но мой голос дрогнул, и я покачал головой. — Я думал, что это целиком и полностью ее идея. Я не отрицаю, что тоже хотел этого. Ты и сам это знаешь. Но ты видел, как она танцевала со мной. Ты видел, как она поцеловала меня?
— Да. — Мейсон не произнес больше ни слова, он просто выжидательно смотрел на меня.
— Я думал, что наконец это случилось, веришь? Она осознала, что сделала ошибку, обручившись с Дэниэлом. А на самом деле ей нужен только я. Она начала испытывать сомнения относительно помолвки. И с момента ее возвращения она флиртовала со мной… мы оба флиртовали друг с другом. Я знаю, что это так. И когда мы поднимались по лестнице, мы целовались на каждой ступеньке, пока не добрались до спальни. Нам не терпелось добраться туда. И это не игра моего воображения. Я знаю, что все было именно так.
Голова заболела, но я старался вспомнить в точности, как все происходило. Как я положил руку ей на колено и стал медленно задирать юбку. И какой горячей и влажной она была, какой готовой принять меня. Я помню, как перекатился на бок и накрыл ее своим телом. И тут снова в моей голове взорвались эти два слова: «Тайлер, подожди!»
— А ты убедился, что она хотела того же, что и ты, да? — тихо спросил Мейсон.
Я не ответил, но в глубине души был убежден, что, конечно же, Эмбер тоже желала этого. Она не стала бы так танцевать, если бы не хотела заняться сексом. Она не позволила бы мне так интимно прижиматься. И она не стала бы так целовать меня и не позволила бы мне увести ее в спальню. Она всеми своими действиями показывала, что хочет секса так же сильно, как и я. Я подумал об Уитни и о том, что мне никогда не приходило в голову останавливаться и спрашивать, хочет ли она переспать со мной. То, что она с такой готовностью пошла в мою квартиру в первый же день нашего знакомства, то, как она позволила мне ласкать ее, было достаточно убедительным ответом.
«Но Эмбер сказала тебе, чтобы ты подождал», — подумал я. И когда я осознал, что ничего не понимал, что мог не услышать ее слов из-за того, что желание полностью захватило разум, мне показалось, что меня вот-вот стошнит. «А что, если я услышал ее? — задал я себе мучительный вопрос. — И все равно не остановился?»
— Тайлер, — сказал Мейсон достаточно громко, чтобы я оторвался от своих мыслей. — Пожалуйста, скажи мне, что ты спросил, согласна ли она с таким развитием событий? Скажи мне, что она не сказала тебе «нет».
— Она ни разу не произнесла это слово, — сказал я, и мой голос дрогнул. Я поспешно откашлялся. — Но мне кажется, что она просила подождать. Возможно, она просила меня остановиться.
Я сделал глубокий шумный вдох, чувствуя, что кислород с трудом поступает в мои легкие.
— Господи, — сказал Мейсон. Он недоверчиво потряс головой, а его толстые пальцы вцепились в подлокотники стула. — Ты шутишь? Я сразу подумал, что с ней что-то не в порядке. Она казалась какой-то дерганой и не замечала того, что происходило вокруг. Как будто она была в состоянии шока. Но я списал это на выпитый алкоголь. Я уверил себя, что недостаточно хорошо знаю Эмбер, чтобы понимать, почему она так себя ведет.
— Мы были пьяны, — сказал я. — Оба. Так что, может быть, сейчас она раскаивается в содеянном. Может быть, ее мучает вина из-за того, что она изменила своему бойфренду, поэтому и ведет себя так странно.
— Ты имел в виду ее жениха, — со значением сказал Мейсон.
Я встал с дивана и принялся расхаживать по комнате, отчаянно пытаясь придумать какое-нибудь другое объяснение вместо того, которое выставляло меня чудовищем.
— Может быть, она просто сбита с толку, как и я. Может быть, у нее в голове все перемешалось от того количества текилы, которое мы выпили. Может быть, она тоже пытается вспомнить, что именно произошло.
— Может быть… — протянул Мейсон, но было видно, что я его не убедил.
— Я никогда не причинил бы ей боль! — воскликнул я, внезапно остановившись. Я умоляющим взглядом посмотрел на напарника. — Ты знаешь меня. Я любил ее всю свою жизнь. И единственное, чего я хочу… и чего всегда хотел… быть с ней рядом. Сделать ее счастливой.
— Я тебя понял, — сказал Мейсон. — Но ты не хуже меня знаешь, что под влиянием алкоголя люди способны на самые сумасшедшие поступки. Сколько нам с тобой довелось доставлять в больницу пьяных водителей после того, как они задавили насмерть кого-нибудь? Большинство из них даже не могли вспомнить, что случилось. И они все как один уверяли, что не хотели причинить никому вреда. Но тот факт, что они были пьяны, не избавлял их от ответственности за их поступки.
— Ты хочешь сказать, что я изнасиловал ее? Что я мог сделать такое?
Напряжение, которое нарастало во мне с того момента, как я вышел из дома Эмбер, и усилившееся после встречи с инспектором, выписавшим мне штраф, достигло предела, Казалось, что мое сердце вот-вот разорвется.
— Я думаю, что при определенных обстоятельствах, — осторожно сказал Мейсон, глядя мне в глаза, — почти любой человек способен на чудовищный поступок.
Я молча стоял, вцепившись пальцами в спинку дивана, и не отводил от него глаз. Я старался по мере сил вникнуть в слова Мейсона, все еще гоня от себя мысли о самом плохом, что могло случиться тем вечером. Это должно было быть просто обычным недоразумением. Может быть, нам с Эмбер следует восстановиться после тяжелейшего похмелья, а потом попытаться снова поговорить. Даже в самые трудные минуты мы всегда находили возможность решить все наши проблемы. И я пытался уговорить себя, что так будет и на этот раз. Мы с Эмбер все обсудим и докопаемся до правды, и все снова будет замечательно. Я должен был повторять про себя эти слова снова и снова, потому что мир без Эмбер, мир, в котором я совершил этот чудовищный проступок, был не тем миром, в котором я бы хотел жить дальше.
Эмбер
— Я убью его, — сказал мой отец после того, как я закончила рассказывать родителям о том, что произошло между мной и Тайлером на вечеринке. — Я разорву его на части!
Он встал и принялся расхаживать по комнате, сжав руки в кулаки. Я никогда прежде не слышала, чтобы он говорил таким голосом, полным глубокого презрения и отвращения, и испугалась, не приведет ли он в исполнение свои угрозы.
— Папуля, нет, — сказала я, хлюпая носом и вытирая глаза рукавом. Я не называла его папулей с тех пор, как мне исполнилось восемь лет.
Он остановился и посмотрел на меня синими глазами, полными слез.
— Деточка, — выговорил он. Его голос прервался, и он не стал продолжать. Казалось, папа с трудом сдерживает себя.
— Я не могу в это поверить, — сказала мама. Слезы катились по ее щекам. — Не могу. Как он мог сделать такое?
— Он не единственный виноват в этом, — пробормотала я, откидываясь на подушки. Я с трудом могла раскрыть глаза, так они опухли от слез, которые я проливала уже четырнадцать часов. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой уставшей и опустошенной. И мне хотелось лишь одного — заснуть. Мне нужно было забыться. — Я тоже была пьяна. Я не должна была так танцевать с ним. Мне следовало…
