— Что случилось? — спросил мужчина, пока они вдвоем осторожно вытаскивали Тайлера с переднего сиденья.
Я напряглась и посмотрела на Тайлера, не зная, как он сможет отреагировать на этот вопрос.
«Он может с легкостью взять реванш, поменявшись со мной ролями, — подумала я. — Он может сказать им, что я похитила и пыталась застрелить его, и тогда вся эта сумасшедшая ночь, все мои страдания будут напрасными. Все может закончиться тем, что вместо него за решетку попаду я».
— Мы осматривали пистолет ее отца в летнем домике, — сказал Тайлер сквозь стиснутые зубы, издавая негромкие стоны, когда его перекладывали на каталку. — Мы не знали, что он был заряжен. Это был несчастный случай.
У меня вырвался вздох облегчения.
— Это правда? — скептически поинтересовалась женщина.
Я судорожно глотнула, размышляя над тем, могла ли она почувствовать, что он лжет. Не думала ли она, что он пытался напасть на меня и я выстрелила в него из чувства самообороны? Или что я просто выстрелила в него по какой-то другой причине?
— Да, — выдохнула я, и несмотря на то, что все мои нервы были напряжены до предела, мне удалось сказать это спокойно и с бесстрастным выражением лица.
— Мы должны сообщить об этом, — сказал мужчина, везя каталку к входу, в то время как я следовала за ними на расстоянии всего нескольких футов. — Дежурный регистратор, скорее всего, уже оповестил полицию. Таков у нас протокол.
— О’кей. — Я не знала, должна ли остаться с Тайлером или нужно ждать у стойки регистратора.
Мне не хотелось находиться в его обществе дольше, чем это было необходимо, но я беспокоилась о том, что он расскажет врачам или полиции, если меня не будет рядом. Я была на грани срыва и не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы скорее доставить его в Беллингхэм, в полицейский участок, и убедиться, что он сделает признание.
Когда Тайлера вкатили в маленькую палату, женщина сказала, что они оба всего лишь санитары, а врач скоро будет здесь. Они начали проверять жизненные показатели Тайлера, его кровяное давление, и поставили капельницу. И они сняли марлю, которую я налепила ему на плечо, чтобы проверить состояние раны. Женщина записала наши имена на табличку, которую повесила в ногах его кровати.
Я старалась держаться как можно дальше от них, чтобы не мешать. Вскоре появился невысокий полный мужчина в светло-голубой пижаме и представился доктором Моррисом. После этого он выслушал санитаров об их оценке состояния Тайлера.
— Пуля прошла навылет, — пояснил санитар. — Как они утверждают, это был несчастный случай. Полиция уже на пути сюда.
Доктор Моррис взглянул на меня. Я стояла в углу палаты со скрещенными на груди руками.
— А кто вы?
— Друг, — ответил за меня Тайлер. — Мы живем в Беллингхэме, но у родителей Эмбер есть летний домик неподалеку отсюда. Мы подготавливали его к зиме, и, к несчастью, когда она взяла в руки пистолет, он неожиданно выстрелил.
— Я не знала, что он заряжен, — сказала я, повторяя то, что Тайлер уже говорил санитарам, и надеясь, что мои слова звучат убедительно.
— Понятно. — Доктор принялся осматривать рану Тайлера, дав указание подготовить рентген и МРТ, чтобы оценить степень повреждения. — Похоже, вам удалось остановить кровотечение довольно быстро, — сказал он.
— Я парамедик, — пояснил Тайлер. — И у меня в аптечке была гемостатическая марля.
— Это хорошо, — сказал доктор Моррис. — В зависимости от того, что покажут тесты, мы, возможно, сможем обойтись без операции.
Он быстро дал указания санитарам, после чего ушел вместе с женщиной-санитаркой.
Я наблюдала за тем, как санитар повесил пакет с прозрачной жидкостью на капельницу, стоявшую у кровати Тайлера, а потом ввел шприцем что-то прямо в трубку, которая была подсоединена к вене на руке Тайлера.
— Что вы вводите ему? — спросила я, опасаясь того, что, если Тайлер перестанет соображать от всех этих болеутоляющих препаратов, он может начать болтать о том, что произошло на самом деле.
— Обезболивающее, — сказал санитар. — Совсем немного.
— Ясно, — сказала я, чувствуя, как слово застряло в моем и без того пересохшем горле. У меня не было ни капли жидкости во рту уже много часов, и уже больше суток я не спала. Мои веки казались свинцовыми и шершавыми, когда я моргала. Я устремила взгляд на лицо Тайлера, молча заклиная его держать рот на замке.
— Не беспокойтесь, — сказал санитар. — С ним все будет в порядке. Если не потребуется операция, вы сможете забрать его домой уже сегодня днем.
— Спасибо, — сказала я, и он тоже вышел из палаты, оставляя меня наедине с Тайлером.
Его кожа была такой же белой, как и простыни, на которых он лежал. Он, видимо, был так же обессилен, как и я. Возможно, даже еще больше, учитывая рану, которую я нанесла ему. И я снова разрывалась между сочувствием к мальчику, которого любила, и желанием, чтобы мужчина, который меня изнасиловал, испытал страдания. И эти два противоположных чувства боролись во мне, и это невыносимо мучило, может быть, даже больше, чем само изнасилование.
— Даже отсюда чувствую, как ты нервничаешь, — сказал Тайлер, поворачивая голову, чтобы видеть меня. Его голос смягчился, и я предположила, что болеутоляющие уже начали действовать.
— Я не нервничаю, — солгала я, стараясь выглядеть более уверенной, чем была на самом деле.
Он по-прежнему умел читать мои мысли до того, как я произносила их вслух. Найдется ли человек, который будет знать меня так же хорошо? Смогу ли я чувствовать себя в безопасности с кем-то еще так, как я привыкла чувствовать себя в безопасности с Тайлером?
— Нет, нервничаешь. Поверь мне, у тебя нет для этого оснований.
Я сделала несколько шагов к умывальнику, находящемуся на противоположной стороне палаты, схватила маленький бумажный стаканчик, наполнила его водой и жадно выпила. Потом снова наполнила стаканчик и пила до тех пор, пока наконец не утолила жажду. Я повернулась к Тайлеру, собираясь напомнить, что он лишил меня возможности верить ему, когда держал меня пленницей в той кровати — но не успела я открыть рот, как в комнату вошли двое полицейских в форме. Я замерла на месте, все еще держа в руках пустой бумажный стаканчик.
— Эмбер Брайант? — спросил один из полицейских, глядя на меня. Он был молод, может быть, даже моложе меня, худой, как тростинка, и высокий, с коротко постриженными черными волосами и голубыми глазами.
— Да, — попыталась выговорить я, но мой голос не слушался меня, так что пришлось откашляться и повторить попытку: — Это я. — Смяв бумажный стаканчик, я бросила его в мусорную корзину, стоявшую под умывальником.
— А вы Тайлер Хикс? — спросил второй офицер, который был постарше. Это был плотно сбитый мужчина с проседью в волосах и с большими усами.
— Да, сэр, — ответил Тайлер.
