Меня затошнило, когда я слушал, через что заставил пройти своего лучшего друга. «Неудивительно, что она отвезла меня в летний домик, — подумал я. — И неудивительно, что она стреляла в меня».
— Я не могла понять, как Тайлер мог так поступить со мной, — сказала Эмбер, уже не пытаясь скрыть слезы. — Отчасти из-за этого я не обратилась в полицию. Я винила себя в том, что сознательно заигрывала с ним, заронила ему в голову эту идею, потому что он всегда был таким хорошим человеком. Казалось невероятным, что такой, как он, совершит нечто настолько ужасное. Тайлер всегда был рядом, когда мне пришлось пережить невероятно трудные времена. Он держал меня за руку и слушал меня, и никогда не просил меня измениться. Он был человеком, которому я доверяла больше всех на свете, но теперь, после того, что он сделал со мной, я уже не думаю, что он остался таким же. Что-то сильно изменилось в нем так, что он смог изнасиловать девушку, которую, как предполагалось, любил.
Она наконец посмотрела на меня, и в ее глазах читались одновременно отвращение и в то же время забота.
— И, честно говоря, Тайлер, я рада, что ты в конце концов признался. Я надеюсь, что ты сможешь понять, что происходит с тобой. Я надеюсь, что тебе окажут помощь и помогут изменить тот образ мыслей, который привел тебя к тому, что ты набросился на меня. Истерзал меня до крови. Я надеюсь, что у тебя есть шанс в один прекрасный день стать тем человеком, которым я тебя всегда считала, а не тем, который сидит сейчас передо мной.
Она смотрела мне в глаза все то время, пока говорила последнюю фразу, и я кивнул ей, надеясь, что она поняла, насколько серьезно я отнесся ко всему, что она говорила. В этот момент я дал себе обещание, как в ту ночь, когда она стреляла в меня. Я начну лечиться у доктора Филипса как можно быстрее. Я должен понять, почему не был способен услышать ее мольбы, оглушенный собственным желанием и убеждением, что мы были созданы друг для друга. И что заняться сексом было нашим обоюдным желанием, даже несмотря на то, что она просила меня остановиться. Я сделаю то, о чем просила Эмбер, — серьезно отнесусь к лечению. Попытаюсь понять, как я мог прожить всю жизнь, не желая быть таким, как мой отец, а закончил тем, что сделал то, что сделал бы он. Я попытаюсь разобраться, в какой момент ход моих мыслей изменился. Я честно расскажу обо всей глубине своего тревожного расстройства. Я с готовностью начну принимать препараты, если доктор сочтет это нужным. Мне нужно будет сделать все возможное, чтобы никогда больше я не причинил никому таких страданий.
— Благодарю вас, мисс Брайант, — сказала судья и дала указание включить показания Эмбер в официальный протокол по моему делу. Спустя несколько минут после того, как я поднялся и официально объявил себя виновным, Питер пожал мне руку и сказал, что свяжется со мной через несколько дней, чтобы мы могли подписать официальные бумаги. Я обернулся посмотреть на маму и на Мейсона, которые тоже поднялись со своих мест. Мама обняла меня, а я похлопал ее по спине.
— Все будет хорошо, — сказал я, она кивнула, шмыгнула носом и выпустила меня из своих объятий.
— Мне пора на работу, — сказала она. — Поговорим вечером. — И она направилась к двери, стараясь не смотреть ни на одного представителя семейства Брайантов, которые стояли неподалеку. Том и Элен обнимали Эмбер за плечи. А спустя несколько минут они тоже ушли, без единого взгляда в моем направлении.
— Итак, — тихо сказал Мейсон, стоя напротив меня.
— Итак, — отозвался я. — Спасибо, что пришел. Это многое значит для меня. — Он кивнул, но больше ничего не произнес, так что я снова заговорил: — Знаешь, мне очень жаль, что все так вышло.
Я пристально посмотрел ему в глаза, чтобы он понял, как много значила для меня наша дружба. Надеясь, что он поймет, что я говорил не только о том, что я сделал с Эмбер. Надеясь, что он найдет в себе силы простить меня.
— Не жалей себя, — твердо сказал он. — Просто стань лучше.
— Это хороший план. — Я протянул руку, и после некоторого колебания он пожал ее.
— Удачи тебе.
Я знал, что мне была нужна не удача. А предельная честность. С другими, конечно, но прежде всего с самим собой. Это означало, что я признаю все ошибки, которые совершил, и улажу все возможные последствия. И после этого, может быть, я получу шанс начать все с чистого листа.
Эмбер
В первую неделю января, чуть больше месяца после того, как я выступила на суде Тайлера с заявлением, я стояла посредине своей пустой спальни в доме родителей. Я внимательно оглядывалась по сторонам, чтобы быть уверенной, что ничего не забыла, когда упаковывала вещи в коробки. Моя кровать, платяной шкаф и тумбочка были уже в машине, которую я наняла, чтобы переехать, вместе со всей одеждой и несколькими коробками домашних принадлежностей, которые понадобятся в моем новом жилище, — посуда, полотенца и все такое. Я устроилась личным тренером в маленьком тренажерном зале в Эдмондсе, очень сплоченном городке к северу от Сиэтла, и нашла крошечную студию всего в нескольких кварталах от места новой работы. Я зарегистрировалась для сдачи экзаменов в Американском университете спортивной медицины в конце месяца, и в последующие несколько лет планировала набраться опыта и создать хорошую репутацию, прежде чем подать заявление на работу в центр подготовки резерва Сихокс. На достижение моей главной мечты стать персональным тренером в команде уйдет пять-восемь лет, но я должна была начать с чего-то, так что переезд в Сиэтл был первым шагом.
За два месяца, прошедшие с того дня, когда я высадила Тайлера у полицейского участка, я проводила несколько часов в неделю на сеансах терапии с Ванессой, разбираясь с моими запутанными чувствами, касающимися всего, что произошло после июля. Еще один час я проводила с Гретой, тем специалистом из больницы, которая помогла мне столько лет назад справиться с неправильным подходом к еде. У нее была теперь частная практика, и она помогала мне и теперь, пытаясь найти другие способы борьбы со стрессами, без ограничений себя в еде.
— Помни, что тебе придется бороться с этим до конца жизни, — сказала она вчера, на нашей последней встрече до моего отъезда.
Я снова набрала около двадцати фунтов, которые потеряла после изнасилования. Но я по-прежнему боролась с искушением найти утешение в ограничении себя в еде, когда меня захлестывали эмоции, казавшиеся слишком сильными, чтобы я могла справиться с ними.
— Как в случаях наркомании и алкоголизма, — продолжала Грета, — восстановление после пищевых отклонений — это процесс, с которым тебе придется сталкиваться всю свою жизнь. И момента, когда ты решишь, что полностью избавилась от зависимости, не существует. Но если ты будешь помнить об этом и обращаться за помощью, когда это будет требоваться, ты справишься. Эта зависимость не обязательно должна управлять твоей жизнью.
Ванесса сказала почти то же самое в отношении изнасилования:
— Это навсегда останется частью твоей жизни. Ты никогда не забудешь того, что Тайлер делал с тобой или как ты на это реагировала. Но ты должна сделать выбор — ты можешь позволить этому управлять тобой или оставишь это лишь в своей памяти как печальный опыт и не позволишь ему определять, кто ты есть на самом деле. Это будет нелегко, но ты найдешь способ справиться с этим.
