— Не беспокойся, я возвращаю его тебе.
— Виктор, мы очень хорошо к тебе относимся, клянусь, но удаление Матиаса от тебя, от девяносто третьего и от работы — самое лучшее, что может с ним случиться.
Кост принялся напряженно размышлять об этом и в размышлении вернулся к себе, собираясь лечь спать. Уже некоторое время он чувствовал, что Обен все больше и больше отдаляется. От него, от остальных, от работы. Отец семейства, лишенный семейства, в навязанном кем-то одиночестве. Он бы так долго не продержался.
Кост ворочался с боку на бок в кровати, а затем взял одеяло и устроился на диване, чтобы убаюкать себя повторами передач на огромном экране — единственном украшении гостиной.
12
Первое анонимное письмо Кост получил в день ухода Обена. Среди обычной служебной корреспонденции, доставленной в секретариат, он нашел конверт со своими именем и фамилией, написанными от руки. Вскрыв его, обнаружил сложенный вдвое листок бумаги, развернул его.
Код 93
Передозировка — 16 марта 2011 года
Сквот в бывшей мэрии Ле-Лила.
Сначала Кост сказал себе, что, похоже, неприятности окончательно подружились с ним. За несколько секунд он подвел итоги, мысленно разложил всё по полочкам и составил список действий, которые должны из этого следовать. Затем взял конверт и письмо за уголок, чтобы оставить на них как можно меньше отпечатков, и, воспользовавшись тем, что в коридорах еще не было оживления, сделал ксерокопию того и другого. Наконец сунул оригиналы в конверт из крафт-бумаги, который спрятал в одном из ящиков своего стола. Крафт-бумага лучше сохраняет ДНК.
Текст письма вернул его к делу годичной давности. И в этом деле, должно быть, содержится ошибка, упущение, какой-то прокол, песчинка, из-за которой он сегодня стал счастливым получателем дополнительной корреспонденции.
На конверте значились его имя и фамилия, но ни единого упоминания ни о звании, ни о службе. Кост счел это большой вольностью и решил, что в настоящее время ему только это и остается.
Семь часов тридцать минут, у него есть еще несколько секунд перед встречей с самыми ранними пташками из полицейских.
С копией в руке Кост направился к архивам службы. Закрыв за собой дверь, он окинул взглядом просторное помещение, заставленное бесконечными рядами тщательно рассортированных папок. Память уголовной полиции 93-го, бортовой журнал преступлений.
На ходу его палец скользил по материалам следственных действий, и месяцы потекли вспять. Перед глазами капитана проходили имена преступников, жертв; сцены совершенных правонарушений снова по-хозяйски расположились в его памяти.
Кост остановился на марте 2011-го, как было указано в письме. Без труда нашел нужное дело, вынул из папки, а затем уселся на тощее ковровое покрытие, чтобы прочесть досье, которое открыл у себя на коленях.
В первых протоколах осмотра места преступления описывалась молодая женщина, найденная мертвой в бывшей мэрии Ле-Лила. Писавший был хорошо информирован. Может быть, другой полицейский?
Присутствие сил правопорядка заставило обитателей сквота разбежаться, расследование по соседству оказалось напрасным. При жертве не было обнаружено никаких документов, она стала «неопознанным трупом». Кост раскрыл запись отчета судебно-медицинского эксперта. Его взгляд перескакивал с параграфа на параграф, задерживаясь лишь на самых важных сведениях.
«Неопознанное тело, женщина, около 20 лет, рост 160 см, вес 49 кг, зарегистрирована в Институте судебно-медицинской экспертизы под номером 11–1237, обнаружена 16 марта 2011 года в 17.30. Вскрытие осуществлялось доктором Леа Маркван».
«Многочисленные вагинальные разрывы, причиненные введением тупого предмета. Точно такие же анальные повреждения. Сильная изношенность промежности».
«Синяки на обеих верхних конечностях, местоположение наводит на мысль об удерживании жертвы. На обоих коленях синяки, соответствующие волочению тела по земле».
«Анализ крови — значительное присутствие героина, кокаина, каннабиса».
«Изъязвление слизистой оболочки носа, бруксизм
[15]с последствиями в виде зубного некроза — привычка, сопутствующая героиново-кокаиновой наркомании».
«Инфекционный некроз в местах уколов: внутренние стороны локтей, пальцы, пальцы ног, ступни — соответствует наркомании героин-кокаин».
«Причина смерти — передозировка при инъекции героина, острый отек легких».
К отчету прилагалась серия фотографий жертвы, подводящая итог образу ее жизни. Или образу выживания? Ночи, проведенные в поисках наркоты, утро уже в отключке. Проведена идентификация отпечатков пальцев. Проведена идентификация по базе ДНК. Была соблюдена стандартная процедура, требующая, чтобы фотографии неопознанного тела стали предметом общенационального распространения.
Кост не забыл этот день. Несколько матрасов, положенных в заброшенной мэрии, два этажа, один из которых целиком занят под туалет, окна, закрытые газетной бумагой. Первое дело Сэма, едва поступившего на службу. Учуяв запах дерьма и гниющих отбросов, он отказался составить рапорт и даже сделать хоть шаг в старый дом. Ронан тогда пошел на хитрость.
— Малышка настолько чувствительна?
* * *
Кост пробежал глазами все, что оставалось в досье. Последние протоколы быстро положили конец расследованию. Обен, занимающийся этим делом, осуществил сопоставление по программе SALVAC. Мелкая наркоманка «разговорила» компьютер; тот нашел совпадение между ее делом и многочисленными другими смертями вследствие потребления героина, в который были подмешаны гипс и стрихнин.
Отзыв прокуратуры, в котором предлагалось передать дело центральному офису по борьбе с оборотом наркотических средств. Было получено согласие отказаться от дела.
Пятьдесят три страницы. Для расследования уголовного дела немного коротковато. Однако Обен, судя по всему, сделал свою работу как следует. Может быть, недостаточно с точки зрения того, кто отправил анонимное письмо. Должно быть, Кост прошел мимо чего-то существенного.
Полицейского такое нервирует.
Восемь часов десять минут. Департамент начинал просыпаться. Кост вышел из зала с архивами, оглядываясь, как если б он был в чем-то виноват, и направился к своему кабинету, ощущая, будто совершил что-то преступное в здании, битком набитом полицейскими.
13
Повернувшись в сторону зимнего сада длиной около десяти метров в полностью застекленном переходе, соединявшем по центру северное крыло здания уголовной полиции 93-го департамента, около восьмидесяти полицейских стояли, вытянувшись по стойке «смирно», неподвижные, некоторые с закрытыми глазами, остальные устремив взгляд в пустоту, соблюдая полнейшую тишину. Накануне в машину одного из коллег на скорости 130 километров в час врезался «Порше Кайенн», за рулем которого сидел грабитель, находящийся в розыске. Коллега умер мгновенно — и за это удостоился посмертного повышения в звании и минуты молчания. Еще только начало года, а полицейские уже второй раз собираются здесь. По статистике, в среднем за год десять тысяч полицейских бывает ранено, около десятка умирает и еще больше убивают себя сами. Без сомнения, это собрание далеко не последнее.
