— У тебя расчеты выглядят так просто… Должно быть, помогаешь детишкам с домашними заданиями.
В кабинете появились Де Риттер и Ронан.
— Вы что, спали вместе, шалунишки?
* * *
Позже, проглотив несколько крох на завтрак, Кост поставил точку. Он попросил Ронана задействовать своих уличных информаторов, чтобы найти связь между Кулибали и Самоем. Сэму досталась миссия контролировать городскую систему видеонаблюдения за телефонной кабиной, откуда журналист Марк Фарель получал информацию. Если немного повезет, там можно будет заметить силуэт той птички, что ему напевает. Де Риттер было поручено связаться с Леа Маркван, патологоанатомом Института судебно-медицинской экспертизы, чтобы уточнить, звонит ли мобильник в грудной клетке Франка Самоя и можно ли сейчас извлечь его оттуда.
— Мне же надо, чтобы вы прикрыли меня; я должен провести день в городе и не хочу афишировать свое отсутствие. Итак, если Дамиани поинтересуется насчет меня…
Сэм перебил его:
— Никакого риска, с чего бы ей заявляться сюда в воскресенье.
Кост почувствовал себя смущенным.
— А что, сегодня воскресенье?
Из-за всей своей работы в выходные и ночей, проведенных в кабинете, он начал чувствовать себя карикатурным полицейским из какого-нибудь телефильма — и понимал, что это нехорошо.
— Когда проверите все это, посидите в ресторане за счет следственной группы, а потом отправляйтесь по домам, увидимся в понедельник.
После его ухода Де Риттер подошла к Сэму и позволила себе проявить любопытство:
— Он часто так уходит, не сказав, куда?
— Он уходит куда захочет и когда захочет — ибо начальник.
— И вы не задаете никаких вопросов?
В разговор вступил Ронан:
— Потому что не хотим никаких ответов. Тебе всего лишь следует знать, что это доверие, так сказать, обоюдно, а карьера полицейского длинная и куда рискованней, чем, например, у булочника. Не сегодня так завтра ты, без сомнения, будешь нуждаться в нем. Пошли, натягивай свое пальто, мы отведем тебя обедать по приказу капитана. Будешь благоразумной — получишь историю на десерт.
28
Между Дворцом правосудия Бобиньи и уголовной полицией 93-го департамента угнездилась улица Эгалите
[23]. Лучшего названия для территории между полицией и правосудием просто невозможно найти. В одноэтажном коттедже Луиджи Мальдонадо со свежеприбывшей из Италии семьей решил открыть здесь «Ла Молизана» — ресторан, главный зал которого находится в гостиной, а терраса — в саду, создавая впечатление, что ты у кого-то в гостях. Прямо на лужайке у дома в качестве рекламы стоял негодный старый «Фиат Чинквеченто», бело-красно-зеленый под цвет флага страны-изготовителя, как будто пьяный разносчик пиццы нашел удачной идею оставить здесь автомобиль, который с тех пор и не трогался с места. Несмотря ни на что, здесь лучшая пицца в районе — отличная жрачка для полицейского. Отсюда и сегодняшний выбор.
Де Риттер встала, не очень уверенно держась на ногах.
— Я позвоню мужу, предупрежу его, что немного задерживаюсь. — Она подняла пустой стакан, который только что уронила на стол. — А еще чтобы он заехал за мной.
Проходя, Йоханна толкнула стул, затем еще два, и Ронан подмигнул официанту, давая понять, что всё под контролем. Сэм же всего лишь перестал жевать.
— Кому?
— Мужу.
— Но разве она не…
— Нет, замужем, двое мальчишек; и этим утром я свалял хорошего дурака.
— Представляю себе этого мужа, который возится с банкой варенья, когда крышка никак не дается…
— Не обманывайся, он скорее датский здоровяк-домосед. Совсем неплохой и к тому же полный дурак.
На обратном пути Йоханна толкнула те же самые стулья, которые поставили было на место.
— О чем вы говорили?
Не давая себе труда приукрашивать, Ронан повторил свои слова. Вторая бутылка полусладкого размыла все фильтры приличий.
— Я говорил, что твой дурак-муж лучше, чем я мог бы подумать.
— Не знаю, должна ли я принять это на свой счет, но по отношению к нему ты очень любезен. Зато я вижу, что ты уже достаточно созрел для сплетен. Так говори же, мужик!
Ронан неуклюже встал в оборонительную позицию в воображаемом сражении.
— Ну, давай, у т… тебя право на два вопроса, не больше, так что не ошибись в приоритетах своего любопытства.
Учитывая его состояние, последние слова этой длинной фразы были сказаны таким заплетающимся языком, что остальные двое из компании покатились со смеху в этом зале, где остались единственными клиентами.
Мгновение Йоханна размышляла.
— Мой первый вопрос касается тебя. Как Кост, выглядящий таким разумным человеком, мог принять к себе в группу тебя, лейтенанта Ронана Скалья? И вообще, Скалья — это Корсика, разве не так? Ты чего делаешь в девяносто третьем?
— С Корсики моя мать, а я никогда туда и носа не совал; я люблю море, но не горы, а еще не люблю взрывов. Это и есть твой вопрос?
Сэм вернул его в рамки.
— Ну да, я же обещал тебе десерт… Как я, Ронан Скалья, мог вступить в группу Корсики.
— Коста.
— Ага, Коста.
Как на театральной сцене, Ронан принялся рассказывать, сопровождая свои слова жестикуляцией — возможно, слишком сильной…
— Несколько лет назад я был начальником следственной группы в комиссариате Обервилье. Меня вызвали на труп — самоубийство, канал Урк, утро, лето. Того типа удалось вытащить из воды, я позвал коллег из речной полиции — на катере с эхолокатором, но никаких сюрпризов под водой не обнаружилось. Единственное, что удалось — это собрать толпу ДЗ.
— ДЗ?
— Это такое расхожее полицейское выражение — дураки-зеваки. Так я продолжаю?
Де Риттер изобразила улыбку.
— Да, пожалуйста, у тебя так хорошо получается…
— Проблемой с тем самоубийством были руки, связанные за спиной; метод довольно редкий, но так делают, и я знаю почему. Только вот дежурный следователь не захотела слушать мои объяснения и передала дело уголовной полиции, убежденная, что это убийство. Первым сотрудником уголовки девяносто третьего, с которым я имел дело, оказалась капитан Лара Жеврик. Хочу сразу сказать, она мне понравилась. Вся такая кругленькая, слишком накрашенная — и сразу принялась орать во все стороны приказы тем гнусавым голосом, от которого мне до смерти захотелось ее прибить. Я попытался донести до нее свое мнение, но лучше б я подождал, пока меня спросят. Жеврик гавкнула, что это не мое дело и что она никогда не видела самоубийцы с руками, связанными за спиной. Тогда я дал задний ход. Вот так я и встретил Коста.
