— Миш, а у тебя ещё номера регистрационные есть, в Бологом сменим? — свернув голову, через стекло шлема всадница рассматривала мелькнувшие слева задворки Апраксина двора и Сенную площадь. — а пистолет настоящий ты мне под куртку засунул? А заче-ем?
Будь он один, обязательно бы поставил чёрного железного мустанга на дыбы перед Обуховским мостом. Обычай. Но сзади его обнимают любимые женские руки. Как же хочется свернуть сейчас с Московского проспекта и оказаться с ней вдвоём на аллеях залитого солнцем Петергофа. Не теперь.
Летит, летит вперёд дорога под резиновые копыта чёрного мотоцикла, он лавирует между выстроившимися в пятницу на выход из городской суеты машинами, словно амбарный кот между ящиками. Мелькнула слева церковь Вознесения, серой строгой громадой заслонил солнце Технологический институт, запестрела киосками мороженого суетная набережная Обводного канала, блеснул золочёными крестами Новодевичий монастырь. Выросли на пути Московские ворота. Круговое движение увело направо толкотню машин в сторону аэропорта Пулково, трасса М-10 перепрыгнула речку Саблинка и ушла на юг. Всё!.. Пятничная пробка осталась сзади, встречный ветер ударил по коленям, шаловливо защекотал шею. Ну же, жми!..
Эх, отчего у коней не вырастают крылья?.. Разве так волнует нас путь-дорога, однобокая и однообразная через строчку рельсов из окна поезда или электрички, из иллюминатора железной птицы. Отведайте её вот так, сидя за спиной настоящего воина, когда скакун под ним наслаждается собственной мощью и скоростью. И ты чувствуешь, как дрожат его мускулы, как ровно и спокойно бьётся сильное сердце. Вверх по склону холма, вниз к реке. Синь с белыми хлопьями облаков и берёзовые колоннады лесных дворцов, зеркала озёр, волнистый, необозримый воздушный простор. Эх!.. Как хочется сейчас раскинуть по сторонам руки и взлететь над серой лентой асфальта, выше и выше, удивляя попутных ласточек, разглядеть там далеко зелёную маковку собора и розовые стены монастырской трапезной с высоты совиной атаки. Вы ещё никогда не путешествовали из Петербурга в Москву верхом? О, Русь, не так ли и ты несёшься под колёса скатертью самобранкой, распаренная в смеси тумана и солнечных лучей, самоварная, в серых щепочках своих руин и стеклянном обмане напоказ. Голубое небо купается в отражении воды, за задним колесом гонится грозовая туча, свистит ветер. Нет, не догонишь!..
Чудово, Великий Новгород, Валдай… Колокольчиком звенит дорога. Ты хотела покоя, Леночка! Никогда в жизни ещё тебе не было так спокойно, как в эти пару часов бешеной скачки до автозаправочной остановки. Спина мужчины, к которой уже хочется прижаться щекой и скакать, скакать… А мысль, неутомимая, быстрая, благодарно платила мечте образами памяти.
Чёрный конь всхрапнул, замотал мохнатой головой, переступил всеми четырьмя копытами. Свадебный поезд, опушённый соболями, овеянный ладаном, сияющий самоцветами. Крещённая в греческую веру византийская принцесса, получившая имя «мудрости» после имени «жизнь», выдержала страшный ненавидящий взгляд римского прелата. Выносной хрустальный крест, что специально был отдан ей в приданое, дабы предшествовать ходу венчальной процессии, оказался отвергнут духовным пастырем будущего мужа. Не бывать латинскому кресту впереди православного! Ничто не брало бородатого упрямца в белом головном уборе. Ни слово разумное о том, что в Херсонесе Таврическом крест сей обвенчал Русь с христианством. Ни мольба о снисхождении. Ещё в пятнадцати верстах от белокаменных кремлёвских врат ближний боярин жениха, Фёдор Давыдович Хромой, навис, аки тучища с градом и каменьями, над жидковатым папским легатом Антонио Бонумбре и велел тому подчиниться приказу великого князя «крыж» отправить в обоз. Полемика русского медведя с ощетинившимся римлянином была краткой: боярин в ответ на возражения и шипение просто вырвал церковную утварь из рук гостя, да и всё. Не бывать тени латинской веры на земле русской, так сам митрополит Филипп велел! Синьор Антонио тут же вцепился в воспитанницу кардинала Виссариона и стал напоминать Зое Палеолог, какая роль и миссия ей, бесприданнице, доверена в медвежьих лесах Московии. «Не возражайте мне, синьора, вы ведь знаете, что гнев покровителей ваших как медленный яд — убивает на расстоянии, долго и мучительно. Ежели не примет католичество русский государь, как это совершил отец ваш Фома, род ваш проклят будет в назидание и во исполнение того же наказания, на Константина объявленного. Да вы меня не понимаете, синьора? До последней девочки в роду, пятьсот лет потомкам вашим ждать преображения из доли покаянной». София сдавленно отвечала, что не в силах сопротивляться насилию. Требовать даже супруга не всегда может, невесту бесприданницу тут же спровадят восвояси! Сдёрнув с ладони меховую перчатку, что на новой морозной родине назвали varejka, она с робкой надеждой прикоснулась к гладкой поверхности креста. Резное дерево ответило лёгким теплом, горный хрусталь — зимним холодом. Чего же больше будет в её жизни здесь? Племянница последнего императора подняла глаза: на неё почти в упор смотрел статный черноглазый красавец, совсем юноша, прибившийся к процессии в венгерских землях. Кажется, Петр? Из греческих земель. Да, так тому и быть. Надо сказать великому князю Иоанну, что у креста должна быть своя былина: пусть его как бы прислали греческие патриархи во благословение российского государства. И тогда использовать его на процессиях крестных ходов. Ведь впервые именно такой крест явился императору Константину перед судьбоносной Мильвийской битвой с вещим словом «с ним победишь». Как бы ни старались на берегах мутного Тибра выбить из неё веру предков, она была и останется верна греческой церкви. Ведь даже слово Христос, прозвище Спасителя, — греческое. Означает оно мессия. Зоя подняла глаза к тёмному, в редких всполохах голубизны, небу своей новой родины, осеннему небу, ноябрьскому, неприветливому. Губы зашептали странную, нездешнюю и не тамошнюю, неканоническую молитву, идущую от самого встревоженного, пропускающего удары сердца. «Господь вседержитель, оставь нам долги наши. Предаю врагов моих в руки твои, и молю лишь об одном: пусть даже мысль о них не касается ни меня, ни моих близких». Сверлящий неистовой злобой взгляд сеньора Бонумбре гнался за её мыслью, вгрызался в тревожное и радостное ожидание свадьбы с князем. Снова дунул пронизывающий осенний ветер, сорвал с белоствольных берёз золотые сердечки увядшей листвы, закружил их в хороводе.
Всё-таки упрямство русских граничит с полным варварством. В обозе ли место тончайшей работе серебряных дел мастеров? Высший смысл убрать чуждое с глаз долой объяснимо и правильно, но тонкое эстетическое чувство Зои поднимала бунт. И не могла знать будущая София Фоминична, что в этом она никак не права. Привезённый ею в приданое роскошный крест, что назовут корсунским из-за его понтийского греческого происхождения, ждёт славная судьба. Хрустальный выносной крест станет главным украшением ею же задуманного кафедрального Успенского собора Московского кремля, лучшей крепости с инженерной и политической точки зрения, дополняя так-то ещё и его идеологическое объединяющее качество. Спустя полвека с небольшим Симоновский архимандрит Иосиф напишет об этом памятнике благочестию так: «за престолом же крест большой Корсунский обложен серебром, в пяти местех писаны господские праздники мусиею на золотых цках, в нём же в гнёздах сто семь хрусталей». Финифтью, какой позднее славен будет на весь читающий мир славный город Ростов на озере Неру, на середине и по концам в кругах Корсунского креста выведены распятие, благовещение, воскресение, Деисус. Как же красиво!.. Этой же изысканной, трогательной и певучей красотой будет полна и легенда о ключе священного сокровища, что она передаст своим потомкам. На концах корсунских крестов через перемычку крепятся круглые диски, обычно в каменьях самоцветных изображающие святых. Такая же медаль окажется и по центру в пересечении двух перекладин. Однако в княжеском обозе по приказу принцессы ювелир, приехавший ещё из Константинополя, снимет центральную овальную брошь-амулет, заменит её на маленькую раку с мощами. Диск с единорогом, символ веры в Иисуса Христа, сакральная вещь. Даже в Ватикане об этом не догадывались, думая, что рог единорога надо понимать буквально.
