— Всё понятно. Заграница нам поможет. Что и требовалось доказать. А Дубна — это по направлению на север. К Волге!.. Ну, ты даёшь.
В три часа пополудни круизный теплоход «Василий Суриков» загудел, предупреждая пассажиров и провожающих о скором отплытии. Опасения Михаила сбылись: за комплексный обед на старой пристани, чем потчевали туристов, господин Паратов велел бы запороть насмерть. Но было ли лишь этим обусловлено заметное напряжение, с каким прощались Лена и Миша?
— Где и когда я увижу тебя? — спросил он, непритворно волнуясь.
— Там, где оставил свою пулю. А когда… Бог даст, яблоки поспеют.
Он поцеловал её в щёку, чувствуя себя по-идиотски. Бросать женщину на произвол судьбы, эвакуируя по приказу командования допотопную хрень, — это не по-мушкетёрски. Как она сейчас к нему относится, как к негодяю или как к идиоту с уставом караульной службы вместо совести? Разведчик молча зверел, зная, что в этот самый момент происходит совсем близко. На том же судне, только со стороны Волги. А туда на самом деле подошла тихим ходом шлюпка с десятком вооружённых мужчин. Группа поднялась на борт и очень быстро растворилась в машинном отделении теплохода.
Почти одновременно с этим в капитанской рубке происходил весьма интересный разговор.
— Пилат на борту. Подошёл на катере во время стоянки в Ярославле.
— Чемоданчик при нём? Как ты в тот раз сказал, с инкубатором?
— Агент Марго докладывает. При нём. Открывал. Там документы и диски. Ещё в отдельном кластере должны быть флэшки с базой данных на всех завербованных и досье по их компромату. Составлял специалист. Тот, кого они же и отравили в Санкт-Петербурге. Гораев, выпускник факультета научно-технической информации РГГУ. Так что архив грамотный, удобный.
— Агент Гречанка выполнила свою часть работы. Выманила Пилата из города. Ему бы на площадях сейчас популярность повышать, а он в регионы поехал вербовать сторонников. Понятно, что не ради этого. С ключом он — президент всей планеты. Без ключа — клоун. Никакой административный ресурс из запуганных иуд не поможет, если массы не завести ненаучный фантастикой. Клад Палеолог. Или «Мир народам, хлеб голодным». Без ключа он так, пустозвон. Такие уже баллотировались в президенты. Помнишь, Коля? Аптекарь был. И второй, как его…
— Мартин Шаккум. Честно, говоря, даже не помню, чем он занимался.
— Сам себя прославлял, вот чем. К делу. Агент Гречанка. Придумала всё здорово, вызвала огонь на себя. Благородно, но не годится. La chevre, по-французски — приманка. Мне бы не хотелось подставлять её как наживку. Риск слишком велик. А мозги у неё, правда, золотые. Что по Филатову?
— Как только получим запись, возьмём с поличным. Гречанка славилась на своём радио тем, что даже чёрта могла в студии разговорить и продержать целый час до новостей в прямом эфире. Хватка у неё бульдожья.
— Стоп!.. А ведь это идея. Успеем установить технику? И в эфир. Сразу двух зайцев убьём. Полная дискредитация Пилата, неопровержимые улики.
— Есть, товарищ генерал. Радио? Но ведь его могут предупредить.
— Блокировать связь на всём теплоходе. WI-FI, сотовые телефоны. Всё.
— Так точно. Сделаем! Как тогда с американцами в Чёрном море?
— За безопасность Елены Кочетовой отвечаете лично. Но она не должна пока ничего знать. Пусть всё будет натурально. Пилат — хитрая бестия, может и не заговорить. Их разговор отследите и выводите в прямой эфир радио «Страна». Лену представьте как политического обозревателя. Как прежде.
«Солдафон, — со злостью подумала Лена, повесив на руку спортивную сумку с новыми нарядами, купленными на казённые деньги специально для опасных гастролей, — приказ он выполняет. Даже не попытался спорить. Всем нужен ключ. Без ключа сокровища Ивановой колокольни — лишь музейные экспонаты. А с ключом — благополучие планеты. В фантасмагорию с пультом от климата не очень верится. Но все неприятности XX века начались с того момента, как Европа очень сильно позавидовала России».
В плетёном кресле на верхней палубе уютно расположилась интересная дама в широкополой льняной шляпе с медового цвета маками. Грациозная и тонкая, как экзотическая змея. Когда Лена прошла мимо к своей одноместной каюте элит-класса, она подняла голову и с улыбкой проводила её глазами.
И поплыли мимо бортов волшебные речные пейзажи. Нежная акварель закатов, свитых из перьев фламинго, аппликации многоглавых соборов, синь неба и финифть облаков. Серебряная и золотая фольга волн, взрезаемых и сминаемых носом корабля. Караоке из нижнего бара: «кондуктор не спешит, кондуктор понимает, что с девушкою я прощаюсь навсегда». Солнце село за березняк где-то по правому борту. Яркие, близкие, переливающиеся звёзды одна за другой стали появляться на фиолетовом бархате неба. Кострома, Ярославль-Рыбинск-Углич-Калязин-Дубна. На каком этапе плавания произойдёт кульминация, а возможно, и развязка всей истории?
«Уж скорее бы… — думала Лена — ждать, пока тебя догонят злейшие враги — не пожелаешь даже бывшему любовнику. Тому, что в Орде».
Поужинав варёным в травах стейком из свежей сёмги и выпив горячего чая с вишнёвым пирогом, она ещё раз обошла по периметру корабль, вышла в интернет с восторженным отзывом о рыбацких лодочках с фонарями, благо на судне работал бесплатный Wi-Fi, и взялась за ручку своей каюты. В зоне солнечного сплетения уже несколько минут свивались саламандры. Чутьё подсказывало чужое недоброе присутствие. Она вошла и включила свет. Во всей каюте, даже на крошечном балкончике с видом на левый берег Волги. Балкончике, половину которого занимал оранжевый спасательный круг.
— Вот уж не здравствуйте. Но я ждала вас, незваные гости.
Довольно просторный номер, почти привычные гостиничные 4*. Слева и справа от жёлтого торшера в креслах сидели двое. Профессор и прокурор.
— Здравствуй, Лена. Давно не виделись — заговорил доктор Onde — вот, что значит порода, Игорь Юльевич. Она за четверть века только красивее стала. Жаль будет такое произведение матери-природы лишать будущего.
— Приветствую тебя, корреспондент. — ровным бесстрастным голосом заговорил тот, кого прозвали Пилатом. — помню, как ты вытрясла из меня на каком-то совещании комментарий про объём экспорта вооружений. Мастер ты была на такие штуки. Гипнозом, что ли, владела? Впрочем, нет. Мы тогда просто были моложе и реагировали на красивых женщин живее. Надеюсь, ты нас не разочаруешь и на этот раз. Гипноз и всё прочее не пригодится? Добро пожаловать, Елена Николаевна. Добро пожаловать на борт. Кто не с нами, тот против нас. Входной билет в нашу кают-компанию — и ты белая королева.
— Да, Лена. В этих шахматах ты — ферзь. С чёрным ферзём мы тебя ещё познакомим. Хотелось бы, чтобы вы стали подругами. Иначе она избавится от тебя как от соперницы. Надеюсь, ты знаешь, о каком билете идёт речь?
Переводя взгляд с одного врага на другого, бывшая журналистка силилась сообразить, кто в этой паре является ведущим, кто — ведомым. От этого зависела бы и её собственная тактика выживания. На профессора, что помнит её девчонкой-студенткой, подействует слезливая драма. На демона прокурора — только издевательская остроумная логика. А на обоих? Она устало опустилась на стул, вздохнула, пригорюнилась.
