Когда Джордж увидел в руках у женщины пакет с эмблемой «NationalMuseet», он пошел в том направлении, откуда она пришла, надеясь найти музей, где можно было обсохнуть и посидеть некоторое время. Но куда бы он ни пришел, везде было закрыто.
Несколько часов Джордж просто гулял под дождем. Он никогда еще так не замерзал и не промокал. Когда он наконец зарегистрировался и попал в свой номер, первым делом он принял горячую ванну, потом сел на кровать в гостиничном халате. Он высушил ноги и продержал полчаса свои вельветовые мокасины под феном.
Он вынул из кармана письмо и посмотрел на адрес. Район Стокгольма, где жила девочка, назывался Седермальм.
Он снял трубку и набрал номер, указанный в письме. Ответил ребенок.
«Алло?» – спросил Джордж.
«Hej», – ответил детский голос.
Потом несколько секунд тишины.
«Ма-ма», – сказал голосок, и Джордж услышал звук шагов. Женщина в трубке повторила свой номер по-шведски.
«Это Джордж», – сказал Джордж.
«Джордж?» – спросил голос в трубке.
«Джордж Фрэк».
Он услышал в трубке чуть слышный вздох удивления, а затем – тишину.
«Это была она?» – спросил Джордж.
Когда он был уже готов повторить свой вопрос, он понял, что женщина плачет.
Он услышал, как девочка сказала своей маме что-то нежное по-шведски.
«Я не ожидала, что ты приедешь в Швецию», – сказала Мари.
«Я знаю», – ответил Джордж.
Потом Мари сказала что-то своей дочке, что той не понравилось.
«Я сказала ей пойти в свою комнату и дожидаться меня там, – сказала Мари тихо, – потому что я собираюсь попросить тебя, Джордж Фрэк, не приходить к нам, если тебе просто интересно, на кого она похожа».
«Я знаю, на кого она похожа», – ответил Джордж, скользнув глазами по дипломату.
«А», – сказала Мари.
«Она знает, кто я?»
«Нет, – ответила Мари. – Хотя она спрашивает меня каждый день, почему у нее нет папы».
«И что ты ей говоришь?»
«Я ничего ей не говорила, пока две недели назад не сказала ей, что ты работаешь в Америке».
«Тогда ты мне и написала?» – спросил Джордж.
«Да, Джордж Фрэк, и ты помнишь, почему я тебе написала?»
«Да, – ответил Джордж, – Странно, не правда ли, как мы делаем то же, что когда-то сделали с нами».
Снова тишина.
«Когда я рассказала ей, она стала развешивать в своей комнате портреты президента Буша, и я поняла, что совершила ужасную ошибку. Я должна была тебе рассказать с самого начала».
«Я не сержусь», – поспешил вставить Джордж.
«Ее зовут Шарлотта».
«Я бы хотел, чтобы она узнала меня поближе», – сказал Джордж.
«Она еще не знает тебя, – ответила Мари, – но она уже тебя любит».
Потом она снова начала плакать.
«Ты замужем, Мари?»
«Помолвлена. А ты, Джордж Фрэк, должно быть, женат, с детьми?»
«Нет, – ответил Джордж, – но у меня был кот».
«Ты встретишься с моим женихом. Он очень хороший, старше меня намного – на двадцать лет, если уж на то пошло. Это он подсказал мне написать тебе письмо».
«Да? Как его зовут?»
«Филипп».
«Похоже, он очень неплохой человек».
«Джордж, дай мне несколько часов подумать, хорошо? Я знаю, что прошу слишком многого, но…»
«Конечно. Я остановился в отеле „Дипломат“ – позвони мне, когда будешь готова».
Джордж повесил трубку и повалился на кровать. Он вынул из дипломата коробочку изюма в шоколаде и положил горсть в рот. Потом он нашел большой конверт с эмблемой отеля. Джордж положил в конверт посадочный талон, шоколадную плитку, которую он нашел чудесным образом держащейся на подушке, перышко, завалявшееся в кармане его пиджака с незапамятных времен, маленькую тонкую пластинку мыла из ванной комнаты и рисунок, сделанный им в самолете, своего усатого соседа.
Потом Джордж взял из стола синюю ручку и написал «Доминик Фрэк» на конверте. После – адрес его сестры.
Он сел на кровать и включил телевизор. Потом снова выключил его.
Джордж снял трубку телефона и набрал номер своей сестры, не забывая в первую очередь набрать цифры кода страны.
Гудки раздавались один за другим.
Джордж подумал, что, может быть, Хелен купала Доминика. Он представил, как стоит рядом с ней с полотенцем в руках. Блестящее от воды лицо Доминика. Облака за окном. Деревья с другой стороны стекла и море неподалеку.
Через несколько минут телефон вернулся к жизни звонком.
«Джордж, – сказала Мари, – я не хочу тянуть время, потому что я боюсь, что ты передумаешь, и в этом буду виновата я».
«Хорошо», – ответил Джордж.
«Встретимся в Скансене через два часа – это парк с животными недалеко от твоего отеля».
«На улице все льет?» – спросил Джордж.
«Нет, Джордж, посмотри за окно».
За окном кружились и падали на землю снежинки размером с пуговицу. Люди на тротуаре останавливались, чтобы посмотреть на них.
Потом он услышал, как на заднем фоне его дочка что-то закричала по-шведски.
«Скажи, она только что закричала, что пошел снег?» – спросил Джордж.
Через несколько часов снег перестал, оставив по всему городу тонкий белый покров – в самый раз, чтобы собирать отпечатки ботинок и велосипедных шин.
Джордж принял душ. Потом он побрился и почистил зубы. Он медленно надел свой лучший костюм. Потом достал и надел новую пару вельветовых мокасинов, привезенных по этому случаю. В носках ботинок была свернутая бумага.
Джордж вышел из отеля и повернул на восток по улице Штрандваген, в сторону моста. Перейдя оживленную улицу, он добрался до развилки. На одной полосе был нарисован силуэт человека, ведущего за руку ребенка, на другой – силуэт велосипеда.
Было очень холодно, и после каждого выдоха Джордж проплывал сквозь облачко своей жизни.
Скансен был парком в парке. Он находился в Джургардене, который когда-то был частным охотничьим хозяйством короля. Мимо проносились бегуны в желтых костюмах из спандекса и теплых шапках. На воде рядком стояли лодки. Джордж догадался, что они развозят туристов по маленьким незаселенным островкам Стокгольма. Большинство лодок было закрыто на зиму, но на палубе одной из лодок горели огоньки. Когда Джордж приблизился к лодке, он увидел несколько работников, разложивших на палубе свои инструменты. Один из них помахал и сказал что-то Джорджу, проходящему мимо. Джордж улыбнулся и помахал ему в ответ.
