— Некогда мне с тобой спорить. Оксана, садись подальше от этого типа.
Оксана смотрит попеременно на Генри и Анну. Не может понять их отношения. Генри, почти серьезно:
— Не слушайте ее, Оксана. Я не кусаюсь, не ругаюсь. И вообще, если меня не задирать, я хороший. Особенно здесь, в этом прелестном заведении. Садитесь здесь.
Анна и Эльза уходят на кухню.
— Хорошо, Пьер, но обещайте рассказать мне что-нибудь интересное. Здесь довольно скучно.
Садится напротив Генри.
— А кто заставляет вас скучать в этом сонном царстве? Вы нашли здесь особенный сюжет, пытаетесь схватить его? Расскажите, я внимательный слушатель.
Оксана довольно долго смотрит на Генри, переводя взгляд со стрижки на плечи, руки:
— Рассказывать мне особенно нечего… Пыталась рисовать местные каналы, но ничего интересного не получается. Только раз зарисовала одного попрошайку, довольно колоритного. Я когда-то в колледже художественной академии увлекалась портретами, правда, гротескными.
— В какой академии?
— В Эдинбурге.
— И каким ветром занесло вас в Эдинбург из России? Ведь вы оттуда родом? Мне Анна когда-то говорила.
— Разве это интересно? Знаете, что? Посидите здесь. Я принесу альбом. Попробую вас нарисовать.
Генри передразнивает:
— «Разве это интересно?» Согласен, только если вы потом передадите рисунок мне.
— Пусть хоть так.
Уходит очень быстро наверх. Возвращается с альбомом:
— Сидите спокойно пару минут. Я набросаю лицо.
Быстро, решительными штрихами рисует лицо Генри. Через несколько минут командует:
— А теперь станьте к двери, как будто вы входите.
Генри послушно встает и подходит к двери. Оксана опять быстро рисует в альбоме. Через некоторое время разрешает:
— Можно посмотреть.
Генри с удивлением разглядывает лист, где он стоит в двери, чуть выставив вперед голову. На голове пиратский платок, в руке кривой нож. Лицо искривлено угрожающей улыбкой, на щеке шрам, но все равно, лицо узнаваемо.
— Это вы меня таким представляете?
— Сама удивляюсь. Хотя, наверное, это подсознательно получилось. Признаюсь, я не могу представить вас коммивояжером. Другая речь, совсем другие плечи и руки. Главное, другие глаза.
— Вы меня удивили. Но рисунки, оба, я заберу. Спасибо. Потянулся к альбому, вырвал оба рисунка и свернул в трубочку:
— Странные рисунки, но мне нравятся.
— Только вы не обижайтесь. Я позднее нарисую ваш настоящий портрет. Возможно, в масле. Но небольшой. Как вам его переслать потом? Дадите телефон?
Генри, с некоторым сомнением:
— Не знаю пока. Я все время в разъездах. Давайте, я лучше запишу ваш телефон. Позвоню вам через пару месяцев. А как вы будете рисовать без меня?
Оксана пожала плечами:
— Буду рисовать по памяти. Вы так не хотите давать свои координаты? Ладно, запишите.
Диктует телефон. Генри заносит номер в свой мобильник:
— Обязательно позвоню.
Анна и Эльза возвращаются в зал, несут подносы с обедом. Анна командует:
— Хватит вам болтать, приятного аппетита!
Генри и Оксана замолчали, принялись обедать.
Здесь же через полчаса.
Оксана спрашивает:
— Это был не просто приятель?
— Да, мы были неделю вместе четыре с половиной года назад. Если встречи урывками можно назвать «вместе». Я тогда была еще не замужем. Ждала его больше года. А он так и не появился больше. Современный коммивояжер, разъезжает по всей Европе.
— Мне он не показался коммивояжером. Больше смахивает на военного. Я же, наверное, не зря его пиратом нарисовала. Попробую снова нарисовать, посмотрю, что получится.
— Он произвел на тебя впечатление? Зря, не стоит думать о нем. Уверяю, никогда ты его больше не увидишь и не услышишь. Не позвонит, поверь мне.
Оксана рассмеялась:
— Ну, ты же увидела его. Впрочем, какое это имеет значение? Увижу, не увижу… Не все ли равно?
Анна смотрит на нее с сомнением:
— Смотри, не запади на него. Конечно, он мужчина видный, но не стоит о нем даже думать.
— Анна, мне уже не восемнадцать лет. Не беспокойся.
13:00. Гостиная в доме Ван дер Берга.
Ван дер Берг и Эмма отдыхают на диване после поездки.
— Спасибо, Вилли. Было очень интересно. Я никогда не каталась в экипаже. Чувствуешь себя дамой девятнадцатого века. И каналы симпатичные и Марктплатц — как из сказки о Германии семнадцатого века. Жалко, что мы не смогли попасть в ту большую церковь.
— В кафедральный собор? Да, он не часто открыт. Да и идти в него нужно специально, не спеша. Отдохните и поедем обедать к Монике.
— Почему поедем? Здесь же совсем рядом.
— Привык так. Я в полдень и вечером иду пешком. А на обед езжу. Все разнообразие.
Смеется:
— Стариковские привычки.
Слышен звук подъезжающего такси.
— Пьер, наверное, приехал.
Выходит на улицу встречать.
Генри и Ван дер Берг появляются вместе.
— Все дела переделали, Пьер?
— Да, Эмма, на сегодня все.
Ван дер Берг:
— Тогда поедемте к Монике.
— Я уже пообедал в городе, но посижу вместе с вами.
Поехали.
— Я только приведу себя в порядок.
Эмма уходит на второй этаж.
14:00. Здесь же, после обеда.
Те же. Ван дер Берг:
— Я, пожалуй, пойду отдохну. А вы как?
Эмма смотрит на Генри:
— Я поработаю. Да, Пьер, может вы посмотрите мою статью? Я распечатала ее. Свежий взгляд не помешает.
— Вряд ли я чем-то помогу. Но если нужно, давайте посмотрю.
Ван дер Берг уходит к себе. Эмма раскладывает на столе текст статьи.
Брюгге, Франкфурт, Шмалленберг
Пятница — суббота
14:30. 14 ноября 2015 г., пятница.
Гостиная в доме Ван дер Берга.
Те же. Генри недовольно отставляет в сторону текст:
— Теперь покажите основные материалы расследования.
— Какие материалы?
— Факты: документы, записи бесед со свидетелями.
