— Да, это все из семейного сервиза моего покойного мужа.
Торжественно приносит бутылку с коньяком двенадцатилетней выдержки, наливает в две рюмочки, но бутылку ставит на большой стол. Туда же ставит пепельницу, кладет зажигалку и пачку сигарет:
— Не волнуйтесь, месье Генри, чай и все прочее — это мое угощение.
Генри пожал плечами, обозначив свое спокойствие.
Он не знал, что во Франции во все времена приглашение на чаепитие на открытом воздухе считалось единственно верным началом продолжительного знакомства. Но сразу же подумал — это все неспроста. Нужно поддерживать светский разговор. Но как? Кажется, положено за таким торжественным чаем говорить о погоде. Или это в Англии так положено?
Но Софи начала разговор сама:
— Месье Генри, вы в первый раз у нас в Мозеле?
— Да, как-то не приходилось раньше здесь бывать. И вообще в Лотарингии никогда не был.
— Многое потеряли. У нас очень красиво. Если бы у вас было время, можно было бы прокатиться на пароходике по Мозелю. Он здесь не такой широкий, как в Германии, но места не менее красивые.
— Да и природа здесь впечатляет, и женщины очень красивые, основательные.
Софи улыбнулась, явно примеряла комплимент на себя: — Не мне судить, вам мужчинам виднее.
Она разлила чай по чашечкам и добавила в него коньяк из рюмок:
— Попробуйте, у нас так принято пить чай.
Генри подносит чашку к носу, старательно вдыхает аромат. Добавляет еще немного коньяка. Софи тоже подливает себе, берет бутылку с соседнего стола и переставляет рядом:
— Чтобы не ходить несколько раз.
Чувствуется, что ей не терпится задать кучу вопросов. Но Генри не хочется выдумывать на ходу еще одну версию своей жизни. Поэтому перевел внимание на другое:
— Давайте выпьем по рюмочке за знакомство.
— Хорошо, только я принесу яблоки: не закусывать же хороший коньяк лимоном.
Приносит на тарелочке. Да, это не Израиль и не Россия — это Франция, коньяк здесь лимоном не закусывают. Выпили по две малюсенькие рюмочки, Генри отдал должное пирогу:
— Прекрасный пирог, от него пахнуло чем-то домашним, тем, чего я лишен.
Но Софи на лесть не откликнулась, до пирога не дотронулась. Вслушивается в наступившую в поселке тишину:
— Слышите, какая тишина? Поселок как будто вымер, ни звука вокруг. Даже собаки не лают, а ведь еще не так поздно.
И вдруг спохватилась:
— Вы, наверное, отдыхать хотите, а я вас задерживаю. Пойдемте в дом.
Спать, хотелось, но только Генри задремал, как почувствовал рядом с собой теплое плечо Софи. Она прильнула к нему и прошептала:
— Я сама, сама все сделаю.
Через некоторое время она ушла, но рано утром, когда птицы только начали свои песни, Софи снова успешно атаковала Генри. И они уснули вместе.
14 мая 2015 г., четверг.
Проснулся Генри довольно поздно от веселого голоса Софи:
— Вставайте, Генри, завтрак давно готов.
Было уже восемь утра. Минут через десять он сидел за столом и думал, как будет объяснять внезапный отъезд. Но этого делать не пришлось.
— Генри, я приготовила вам в дорогу кое-что поесть.
Кое-что оказалось сумкой, в которой лежало несколько свертков, источающих волнующие ароматы, и хорошо упакованная бутылка вина.
— Софи, спасибо большое. Вы просто прелесть. Сколько я вам должен?
— Не обижайте, Генри, вы у меня гость. И в будущем желанный гость. Будете в наших краях, обязательно загляните.
— Спасибо, Софи, за приглашение, но я тоже так не могу.
Вынул из бумажника бумажку в сто евро и положил на стол:
— Купите красивые цветы, Софи. Мне будет приятно, если, глядя на них, вы вспомните меня.
Брюгге
Четверг — суббота
8:30. 14 мая 2015 г., четверг.
Задним ходом Генри выбирается из узкой улочки, где так хорошо отдохнул. Впереди дорога через Люксембург. Он уже определил для себя, что поедет в Бельгию и остановится на денек где-нибудь рядом с Брюгге. В Брюгге приходилось бывать и по работе, и просто так. Город великолепен для отдыха своей тишиной, какой-то патриархальностью.
Ехать решил через юго-западный Люксембург и сразу же в Бельгию. Сперва с километр на юг, чтобы выйти на трассу A4. По высокому мосту через Мозель, и тут же свернул на A31. Самое время сменить машину. Теперь восемь километров на север, и уже Амневиль. Но не доезжая до Амневиля, остановился около «Макдональда» в Мон-деланже.
Свою машину оставил с открытым окном на стоянке. Вернулся на А31 и ждет попутного такси в Тьенвиль. Такси нет, но Генри подхватывает машина, которую ведет пожилая женщина. В Тьенвиле около торгового центра «Режьеналь Жерик» выходит, благодарит женщину-водителя, наклонившись к окну. Та мило улыбается ему и уезжает.
Генри проходит мимо ряда машин, останавливается около «Citroёn C4 Picasso» и уезжает на ней. Прости, хозяин, возможно, тебе ее вернут. И все по той же A31 едет двенадцать километров до дороги A13.
Это уже Люксембург. По южной окраине этого государства нужно проехать километров двадцать пять. Важно не спутать дороги, можно вместо Бельгии опять попасть во Францию. Но в машине удачно оказалась подробная автомобильная карта Франции, Германии и соседних стран.
Генри время от времени смотрит на показания GPS, проверяя путь. Пересек границу с Бельгией. Через каждые три — пять километров то слева, то справа мелькают городишки, дорога старательно минует их. Выдержал эту унылую поездку до Намюра и начал искать место, где можно съехать с дороги и найти кафе или ресторан. На пересечении A4 и N80 пришлось покрутиться, чтобы спуститься с трассы. Пять минут мимо аккуратных полей, и машина въезжает в Комонь. Справа пиццерия «Колоссео» — к сожалению, открывается в шесть вечера. Едет дальше, еще через пять минут показался поселок Ведрен. Вокруг чистенькие двухэтажные дома.
Около церкви «Notre-Dame Carmel Vedrin» машина остановилась у пиццерии «Pizzeria Casa mia». На вывеске знак, который Генри видел в Палермо на каждом шагу: три-накрия — головка с тремя ногами (как трехногая свастика). Пиццерия открыта, хотя в ней нет ни одного посетителя.
К Генри сразу же со всем вниманием устремился хозяин. Усаживает за стол у окна, ставит перед ним художественно украшенную пиццу и кружку пива, присаживается рядом. Генри сосредоточенно жует это произведение искусства, вполуха слушая длинное повествование хозяина.
— В нашем поселке дела у всех идут плохо. Работы мало, соответственно и посетителей почти нет. Разве что вечером старики заходят выпить пива. Дочь уехала с мужем в Брюссель. И сын не хочет продолжать семейное дело, уехал куда-то в Германию. А ведь наша пиццерия уже почти семьдесят лет носит гордое название «Pizzeria Famiglia dell’Aquilla».
