— О, ваш патрон, сэр, — второй боец ловко поймал его на лету и протянул мне: — Возьмите, сэр, у меня карабин.
— Крос, — кивнул ему на меня капитан: — Держите выход. Если что — сообщу, — он хлопнул ладонью по бруску рации, торчавшей из его разгрузки.
— Нас не ждали, сэр, — повернувшись ко мне он коротко кивнул на один из коридоров: — Думаю, дело будет лёгким.
Из другого коридора послышался выстрел, другой, а потом, как мне показалось, весь корабль затрясся от стрельбы, захлестнувшей его потроха.
— Хм… Или нет, — он покосился на первый коридор — оттуда стрельбы, на мой взгляд, раздавалось меньше, и, бросился во второй, на ходу доставая рацию.
— Вот вечно так, — проводив его взглядом, печально вздохнул Крос: — Никакого веселья. Сэр, — он поднял мой патрон пулей вверх, демонстрируя мне чёрный поясок вокруг её ската: — А разрывные-то вы зачем взяли? Мы ж на корабле, сэр?!
— Эээ… Видишь ли, Крос, — я попытался что-то придумать, но в голову, не иначе как из-за стрельбы, нёсшейся уже со всех сторон, ничего не лезло: — Других не было.
— Может я вам нож дам, сэр?! Пока вы тут всё не разнесли, а? Сэр?
— Крос, дружище, — стыд и злость, терзавшие меня всё последние минуты, требовали выхода и вот, наконец-то — подходящий объект!
— Послушай, боец, — мысленно потерев руки, начал я, готовясь постепенно, плавно, растягивая удовольствие от самого процесса, перейти от мирного, практически дружеского тона к Генеральному Разносу, после которого он ещё долго будет стоять с открытым ртом, впитывая мой Высочайший Гнев.
Увы! Замереть, с открытым на середине фразы ртом пришлось мне — на небольшой коробочке, прикреплённой к переборке, справа от меня, вдруг появился и принялся требовательно моргать, огонёк входящего вызова.
— Это местная связь, сэр, — приподняв край брамицы, прошептал Крос: — Местная, корабельная, то есть, линия, сэр. На инкассаторах охрана каждый рейс меняется, вот всех, кроме экипажа и маркируют жёлтым, сэр. Наверное, это из рубки — видят пару жёлтых на плане, ну и звонят, уточнить — кто здесь, сэр.
— Точно?
— Да, сэр, — он тихонько погладил коробочку рации в своей разгрузке: — У нас же своя связь, сэр.
Утомившись безответно моргать, огонёк погас, но, спустя пару секунд, в коробочке что-то щёлкнуло и, из забранного мелкой решёткой динамика, раздался недовольный женский голос:
— Пост восемнадцать, ваш статус?
— Чего говорить-то? — всё тем же шепотом поинтересовался я у своего спутника, но тот, в ответ, только развёл руками.
— Эээ… Какой пост?
– [censored]! Понаберут же! — вполне определённо откомментировала мои слова неведомая собеседница: — Кто на посту у аварийного три? Говорит рубка! Капитан Софрина на связи. Ваш статус… Пожалуйста! — самое последнее слово далось ей с явным трудом.
— О! Капитан! — я чуть было не ляпнул «коллега», но вовремя прикусил язык: — Эээ… Да, мы у аварийного, номер… Номер… — заметив краем глаза, что Крос тычет рукой куда-то в сторону, я проследил его взгляд — там, прямо на стене, крупными красными буквами было выведено трафаретным шрифтом «Ав. л-к 3».
— Да, мэм! Верно! Мы у третьего аварийного, мэм! — выпалил я, автоматически добавив в конце: — Спасибо!
— О Боги! — из динамика послышался вздох, в котором уже были слышны первые, пока слабые, но уже ощутимые раскаты Генерального Разноса: — Млять! За что спасибо?!
— Эээ… Ну, вы нам определиться, где мы, помогли, мэм. — понесло меня: — Коридоры вашего корабля такие… Такие… — я покосился на своего спутника, но Крос стоял у противоположной стены, изо всех сил стараясь не заржать. Погрозив ему кулаком, я продолжил: — Такие чистые, мэм, что видно, что вы, мэм…
— Заткнись! Ваш статус?
— Всё чисто, мэм! Как и везде…
— Чисто? То есть у вас не стреляют? Хорошо! Направляю к вам группу прорыва — прижмите ту сволочь, что посмела на нас напасть!
— Напасть? Мэм? В гипере?
— Наверное где-то на корабле прятались, суки! Значит — у вас пока чисто… Тьфу! Тихо?
Подскочивший ко мне Крос отчаянно замахал руками и провёл ребром ладони себе по шее, хотя и без его пантомимы было ясно, что нам тут посторонние не нужны.
— Никак нет, мэм! Сюда нельзя! Тут… Тут пожар, мэм!
— Какой, к дьяволу, пожар? На датчиках — чисто! Ты пьян, боец?
— Я?! Что вы, сэр! То есть — мэм! Мадам! Я — трезв! — я выразительно ткнул пальцем в грибок пожарного датчика, торчавшего из потолка, и, сжав кулак, несколько раз согнул большой палец, изображая зажигалку. В ответ, он только развёл руками — не курю, мол.
— Мэм! Вот честно — две недели не пил! — быстро проверяя кармашки разгрузки — точно помню, что брал с собой и сигареты и зажигалку, продолжал тянуть время я: — Платят нам, сами знаете — крохи… Во, мэм, а вам повар не нужен?
Наконец выудив её из кармашка, я перекинул небольшой цилиндрик Кросу, и тот, встав на цыпочки, принялся водить огоньком прямо по грибку.
— Я хорошо готовлю, мэм! Могу и диетические блюда делать! Здоровый образ жизни и всё такое. Коктейли, для похудания, опять же, мэм, вы же похудеть хотите? — язык я прикусил слишком поздно — увлёкшись, он вынес меня на крайне опасную, при беседе с любой женщиной, тему.
— Заткнись! Идиот! Я не толстая!
— Что вы, мадам! Вы само сове…
— Ты как меня назвал? Значит я и толстая, и старая, да?!
— Девушка, да что вы…
— Я?! Ещё и девка?! Ну… — её голос ощутимо звякнул чем-то тяжёлым и металлическим: — Готовься. Боец у аварийного люка номер три! Оба — готовьтесь! Я вас пометила — как с этими закончим, так ко мне! Бегом! — она на миг смолкла и добавила: — Козлы!
Хрясть!
Приклад карабина Кроса раскрошил передатчик, ставя окончательную точку в нашем диалоге.
— Ну и правильно, — я наподдал самый крупный обломок переговорного модуля ногой, отправляя его в дальний полёт по коридору: — Всё одно — так себе пообщались.
— Чего это вы тут за футбол устроили? — из-за изгиба коридора, куда только что улетел пнутый мной обломок, появился, судя по голосу, Михаил, тащивший на плече с трудом переставлявшего ноги, бойца.
— Что с ним? — подскочив к нему, мы с Кросом подхватили тело и осторожно усадили его на пол у стены.
— Да, блин, — сняв шлем, капитан вытер пот краем своей банданы, повязанной на южный манер — так, что её край закрывал нос и рот, делая его похожим на жителя пустыни: — Гарс подставился.
— Ранен?
— Нет. Вспышкой шарахнуло. Сейчас оклемается.
Я кивнул — действительно, вспышка — так на местном сленге обзывали световые гранаты, была самым подходящим оружием при абордаже. Простой гранатой, даже безоболочной, можно было легко разнести — заодно с целью, и всё корабельное хозяйство по соседству, со всеми, понятными каждому, последствиями. Швырять шумовые? В ограниченном пространстве? А потом что? Уши, извините, из задницы вытаскивать? Так что единственным вариантом оставались только световые — дающие ослепительную вспышку в месте взрыва.
