— Ну вот и отлично. Давайте и посмотрим, как вы тут обжились. Жилые помещения у вас же тут? — я ткнул рукой в дверь, украшенную табличкой «Кубрики 3-10». — Пойдёмте.
Для описания того, что открылось моему взору внутри можно было применить и слово «рай», и слово «ад» — всё зависело от стороны, с которой вы смотрите. Так, для любого нормального мужика, вид девиц, замерших по стойке смирно около своих коек, и учитывая, что на многих, да что на многих — на большинстве, из одежды были только трусики — это был, безусловно, рай. А вот для их командира, с учётом прибывшего с ним высокого начальства, картина более всего соответствовала термину ад.
— М-да! — скользнув взглядом по обилию обнажёнки я, со вздохом, отвернулся и отыскал глазами, очень осторожно, признаюсь, отыскал, единственную здесь одетую девушку — ту самую, с повязкой: — Дежурный! Даю три минуты на приведение личного состава в порядок! Курить здесь можно?
— Есть сэр! — она махнула рукой и за моей спиной почувствовалось движение, сопровождаемое приглушёнными смешками и шелестом ткани: — Сэр! Курилка внизу, сэр! Здесь не курят сэр! — закончив этот короткий доклад она вытянулась по стойке смирно, да так, что я всерьёз забеспокоился за материал мундира — про ту его часть, которая была на её груди.
Гадать об этом мне пришлось не долго — гораздо раньше, чем истек отведённый мною срок, дежурная ожила, и, бросив ладонь к берету, доложила:
— Командующий! Личный состав привёл себя в порядок.
Кивнув ей — понял мол, я неспешно и, старательно изображая скуку, повернулся к рядам коек.
«Твою же дивизию за ногу и об пень!» — примерно так, но нецензурно, едва не выматерился я вслух, наблюдая новую шоу программы.
Млять!
Девушки, действительно привели себя в порядок и теперь всё разнообразие их, столь пленительных для мужского взгляда, прелестей, оказалось упаковано в кружева эротического белья, или укуталось в почти прозрачную дымку тончайших пеньюаров, скорее подчёркивая, нежели скрывая то, что у нормальных дам обозревать удаётся с таким трудом.
— Так… — призвав на помощь всю свою выдержку я постарался сохранить на лице всё тоже — скучающее, выражение. Ну, в конце концов, что я голых девок не видел? — спросил я сам себя, скользя безразличным, как я надеялся, взглядом по всем этим, таким волнительным выпуклостям и впадинкам. Да сто мильёнов раз видел! Пффф… Нашли чем удивить! Меня — и вот таким бюстом? Ммм… А хорош, да! А вот её соседка — её бёдра совсем даже… Аааррррхххх!!!
— Лейтенант! — рывком повернувшись я уставился на Мрака, изображая негодование и, по-честному, испытывая от смены картинки облегчение, смешанное с сожалением — чего уж врать-то… Так бы смотрел и смотрел.
— Лейтенант Мрак! Что вы тут за бордель развели?! — мой разнос ему был частью нашего плана, обсужденного и согласованного по пути сюда, но, судя по его вытянувшемуся и изрядно побледневшему лицу, Мрак, про наши договорённости — забыл.
— Почему личный состав одет не по форме? Что за самоуправство?! — орал я на него, радуясь возможности сбросить напряжение и, одновременно, понимая, что он то, всё это воспринимает за чистую монету!
— Я зачем, по-вашему фонды выделял, а? — подцепив со спинки ближайшей ко мне кровати, висевший там лифчик, и попутно отметив, мысленно, разумеется, его красоту — невесомая деталь гардероба казалось состояла из одних только дырочек, я поднял его на высоту лица двумя пальцами: — Что за бардак в подразделении?! Сейчас это! — взмахом руки я отправил бюстгальтер на койку, но он, несомненно вследствие своей непонятной аэродинамики, резко сменил курс, приземлившись на пол. Сделав вид, что ничего не произошло, я продолжил разнос: — Сейчас у вас бельё по казарме разбросано, а завтра, завтра я вас спрашиваю — что? Прокладки и тампоны? Ну, лейтенант! Чего вы замолкли?
Заметив, краем глаза, что одна из девиц зарделась, и, не меняя своей позы принялась осторожно что-то запихивать ножкой под тумбочку, я записал себе победное очко. Теперь следовало вывести Мрака из ступора — набрав в грудь воздуха, я повернулся к нему, и…
— Господин командующий, — от послышавшегося за моей спиной ангельского воркования, я едва не поперхнулся, и, медленно выпуская воздух — со стороны это должно было походить на шипение змеи — злой и очень опасной, развернулся лицом к новой угрозе.
Чёрт побери!
Угроз оказалось пять, и они шли на меня выставив наперевес своё оружие развернутой шеренгой, поливая меня очередями соблазна, без промаха поражавшими моё сердце и ниже.
— Господин командующий, — снова проворковала шедшая по центру рыженькая лисичка, выводя меня из ступора: — Ну зачем вы на нашего мальчика ругаетесь? Он же душка!
Подтверждая её слова, пришли в движение и остальные девушки — закивала головой самая левая — пухленькая блондинка, затянутая в нежно розовый пеньюар, рядом с ней, изогнулась, демонстрируя гладкий, с очаровательным рельефом мышц, животик, шатенка, а расположившиеся справа от лисички — брюнетка в красном купальнике, состоявшим казалось из одних верёвочек и смуглянка в эффектно оттенявшем бронзу её кожи белье, картинно выдвинули вперёд свои стройные ножки, демонстрируя себя с самого выгодного ракурса.
— Душка? — переспросил я, бросая короткий взгляд на красного, и, вроде как уже дымящегося, Мрака: — Лейтенант Марков — душка?!
— Ну да, командующий, — кивнула, наклоняясь в мою сторону рыженькая, бывшая, несомненно, лидером этой банды: — Он такой миленький, просто ми-ми-ми! С виду, наш лейтенант, строгий, гоняет нас, — закатив глаза и откинув голову назад она повела плечами, глубоко вздохнув, отчего её формы, прелестно приподнялись: — Ох, как он нас гоняет, но, в душе, он просто чудо. — выпрямившись она бросила короткий взгляд и фланг построения, сформированный блондинкой и шатенкой, принял боевую стойку — полную аналогичность той, в которой пребывали брюнетка с шатенкой.
— И мы очень, очень рады, господин главнокомандующий, что вы нашли время нас проведать, — с придыханием произнесла она: — Мы считали дни, ожидая вашего визита — когда же вы нас навестите?!
— Ну вот, навестил, — кивнул я, из последних сил сопротивляясь их чарам: — Так… Кхм… Бойцы! Эээ… Жалобы, просьбы?
— Да, командующий, — всё с тем же придыханием произнесла она: — У нас есть жалоба! На вас, сэр!
— На меня?!
— Да, сэр — на вас, — кивнула она и остальные хищницы тотчас поддержали её слова дружными кивками: — Вы совсем забыли про нас. А мы — скучаем… После вашей речи мы всё ждали, что вы посетите нас, — грустно, почти на грани рыданий, она вздохнула, не оставляя сомнений, что вот ещё чуть-чуть и по её красивому лицу потянутся дорожки девичьих слёз: — А вас нет и нет… Сэээр…
Несмотря на всё понимание, головой — разумом, то есть, её игры, я чуть не дёрнулся к ней, желая утешить расстроенную из-за моего поведения, красавицу.
— Это — всё?! — на то, чтобы произнести эти два слова спокойным и отстранённым тоном, у меня ушло столько же сил, как если бы я разворачивал нашего Весельчака в ангаре, нацеливая его носом на выходные врата.
