— Босс! — оторвавшись от прицела, повернулся ко мне Прохор: — Эти суки нашим в тыл зайти хотят! Со спины напасть. Я сбегаю, а? Ну, предупредить?!
— Погоди, — осадил его я: — Вместе пойдём. Мой ствол у тебя?
— Эээ… Да, босс. У меня, — отведя взгляд в сторону он как-то виновато потупился: — А вам-то зачем? Вам, босс, здесь быть надо. И, это, Миха, вон он тоже говорит — мол здесь вам быть. В штабе, мол. Да.
— Ствол гони, — протянув руку я требовательно пошевелил пальцами: — Дробовик мой где?
— Так не нужен он вам, босс. Зачем? Тяжесть лишняя, — ворчал он, отстёгивая от лодыжки подаренное мне оружие: — Вот, держите, — глядя в сторону протянул он мне его.
— Млять! Банкир!
— А?
— Хрен на! Ты где им ковырялся?! — на дробовик, бывший таким ухоженным ещё вчера вечером, сейчас смотреть без содрогания было сложно. И ложе, и ствол — всё было перемазано глиной, поверх засохшей корки которой, на зависть любого художника абстракциониста, красовались хаотичные пятна и потёки крови.
— Ну… было дело, босс. Я это, ну, когда к вам шёл, — уставившись в пол он принялся ковырять утрамбованную землю носком сапога — точь-в-точь нашкодившая школьница, только косичек с юбочкой не хватало: — А там, это — драка, ну. А как я мимо? — он даже пожал плечами, удивляясь самой этой мысли: — Ну, ни как же, босс, да? Как это — парни рубятся, а я значит мимо? Ну и помог им, чего уж. А как отбросили — так я к вам, сразу, ну.
— А грязь откуда? И это? — повернув обрез пистолетной рукоятью к нему я продемонстрировал длинную царапину, тянувшуюся по всему её телу.
— Грязь? — он снова пожал плечами: — Так тесно там было, босс. А это я заполирую — делов-то! Эпоксидкой и полирну! Ещё лучше будет! А ствол хорошо, босс! Я штук пять положил — как выскочу, бах-бах-бах! И готово!
— Штук? Пять штук?
— Ага. Бандитов этих, то есть!
— Штук пять? Людей? Людей, Прохор! Живых людей, а не штук?! — подпуская в голос властные и гневливые нотки, осведомился я, с удовлетворением наблюдая как от его лица отхлынула кровь, и как бы случайно бросив взгляд на свежую царапину, усилил давление: — В порядке? Заполируешь?
— Да, босс, все в порядке буд…
— Молчать! Раззява! Я тебе, а ты… Эх! — сокрушенно вздохнув и сопроводив свой вздох тяжёлым взглядом — Барон судорожно сглотнул, я сунул дробовик себе подмышку так, чтобы скол древесины был у него перед глазами — нехай помучается, сговорчивее будет, я надел шлем и поинтересовался, возясь с его застёжками: — Патроны хоть остались? Сколько?
— Штуки три, может четыре, — старательно смотря мимо меня проговорил он тоном полного раскаяния: — Не считал я, босс.
— Не считал он! Не считал… А бандольера моя где? Там десятка три было?!
— Простите, босс, я её это, ну, в драчке той, его…
— Что его?! Где. Мои. Патроны?! — продолжая наращивать градус своего гнева, и, одновременно, радуясь тому, что моё лицо уже скрыто, раздельно произнёс я, подавляя в нём последние очаги сопротивления.
— Там, босс, — мотнул он в сторону амбразуры: — Ну, когда драка, ну…
— Я же её только купил! — снова радуясь тому, что моё лицо скрыто, я, изображая крайнюю степень недовольства, звучно хлопнул себя по ноге: — Она же новенькая была?!
Сказать, что перевязь, купленная мной на прошлой неделе по каталогу товаров для охотников и рыболовов, была хоть как-то мне ценна, значило бы соврать по-крупному. Да мне вообще на неё было пофиг! Другое дело, что сейчас, из абсолютно ерундовой вещицы, ценой в десяток кредитов, она стала краеугольным камнем вселенной, той осью, вокруг которой кружились галактики, основой мирозданья, жизнь, с утратой которой, полностью теряла весь смысл.
— Босс, вы чего? Я сейчас сбегаю, куплю, тьфу, найду её, вы чего, босс?! — сбивчиво залепетал он, осознавая всю глубину содеянного собой.
— Раззява! — рыкнул на него я, затаптывая этим последние, уже едва тлевшие, угли его сопротивления: — Ничего тебе доверить нельзя! За мной! — сдвинув его плечом в сторону, я, быстрым шагом, направился к выходу из блиндажа.
— Но, босс! Миха, он же…
— Бегом! За мной! — рявкнул я во весь голос, торжествуя первую победу, услыхав его топот за своей спиной.
Расчёт пулемёта, охранявшего подходы к штабу, если, конечно, пустой блиндаж можно было так назвать, пребывал на своём месте. Первый номер, прильнув к прицелу, водил стволом из стороны в сторону, а второй откровенно бездельничал — сняв шлем он сидел с задранным к солнцу лицом, наслаждаясь последними лучами этого жаркого, во всех смыслах, дня.
— Внимание на проходе! Смирно! — вновь рявкнул я, приближаясь к ним быстрым шагом. Всё же военная дисциплина великая вещь! Обоих бойцов мой окрик просто телепортировал к стенке траншеи, где они и застыли, превратившись в наглядное пособие для любого плаца, любой строевой части.
— Бардак! Почему без шлема! Расслабились?! — бросил я, крайне недовольным тоном, практически пробегая мимо них: — Ну да ничего! Вот кончится бой, тогда…
Оставив свою фразу неоконченной — остановиться для детального разноса было бы верхом глупости, я, спорым шагом, стараясь не переходить на бег, двинулся дальше, ожидая окрика или ещё чего в свой адрес. Но, как я уже говорил, дисциплина, помноженная на начальственное недовольство, вкупе с отсутствием рядом непосредственного командира, сделала своё дело — до самой линии траншей я проследовал в полной тишине, если не считать раздававшихся впереди криков, лязга сталкивавшихся клинков и редких выстрелов с обоих сторон.
— А, это вы, сэр! — напрягшийся было и рывком, развернувшийся в мою сторону Михаил, стоило мне показаться из-за изгиба траншеи, расслабился и, запустив руку под брамицу, вытер пот, чуть сдвинув шлем на затылок.
— А что вы тут делаете, сэр? — вернув его на место, поинтересовался он: — Тут всё под контролем, сэр! Идите в штаб, здесь делать нечего.
Словно специально подтверждая его слова о том, что тут делать нечего, впереди раздался чей-то полный боли вскрик.
— Сам решу, — отрывисто бросил я, пытаясь пройти вперёд, но плотная стена из ожидавших своей очереди вступить в бой бойцов, наглядно показала мне, что не я один жажду драки.
— Как ситуация? — привалившись спиной к стенке траншеи напротив капитана, поинтересовался я.
— Победим, но потери, — он грустно покачал головой: — Один к шести — семи платим, сэр. И мужики там опытные, и в броне…
— Сколько?
— Этих, — повернул Михаил голову к лесу: — С полсотни, не больше, сэр. Жаль гранат нет — тогда минут за десять всё закончить бы смог.
— Не успели?
— Угу, — он раздражённо стукнул кулаком по земляной стенке: — Ничего не успели! Ни брони, ни стволов! Ничего, сэр!
— Ладно тебе, — подойдя, я хлопнул его по плечу, отчего он дернулся и зашипел от боли.
