Подбежав к двери, он рухнул на колени хватаясь за ручку и, как выброшенная на берег рыба, разевая пересохший рот, в который, словно издеваясь над ним, надоедливый сквозняк забрасывал всё новые и новые порции горячего, напоённого острым перечным вкусом, воздуха.
— У те… бя… — хрипя, он привалился лбом к теплому металлу двери: — Фляга… Есть?
— Нет, — прохрипел Витус, усаживаясь рядом: — Там же… Холодно было…
— Чёрт… Мы прошли? — Окинув взглядом опустевшее помещение, Сэм, с трудом выпрямился.
— Вроде да… — Встав, псионик вцепился в ручку двери: — Если бы нет… Жратва… Тогда… Осталась бы…
— Выпить бы сейчас, — облизнув губы, Люциус дернул створку: — Чёрт. Заперто?
— Не может такого быть! — Подергав рукоять, колдун покачал головой: — Это магия гоблинов. Мы тройное проклятие словили. Ослабели.
— Отказами? — Постучав по дверному полотну, он посмотрел на Витуса: — Хлипкая. Если вдвоём ударим — С разбега, то…
— Давай! — Приняв его план с полуслова, он, покачиваясь, отошел на пяток шагов: — Думаю хватит. Идешь?
— Сейчас. — Отлипнув от двери, Сэм добрел до него и мужчины обнялись, нацелившись плечами на закрытые створки: — Ты только руки не распускай, — попробовал пошутить инквизитор: — Я ж не такой демократичный…
— Пошли! — То ли не расслышав его слова, то ли не приняв шутки, хаосит качнулся вперёд и обнявшаяся парочка, перебирая ногами скорее чтобы не упасть, нежели для скорости, рванулась к двери.
Бах!
Сильный удар на миг остановил их бег, дверные полотна вздрогнули, прогибаясь в попытке сдержать их натиск…
Но — объединенные силы светлой и тёмной сторон оказались сильнее!
Протестующее, вскрикнув выламываемыми из стен петлями, дверь рухнула, освобождая проход, а люди, до конца не растратив накопленную в коротком забеге силу, покатились по вымощенному узорчатой плиткой пола, тормозя о встреченные на путь предметы, большую часть из которых составляли вычурные невысокие табуреточки — их ещё называют пуфиками, подушки и что-то ещё — тоже мягкое и легкое, разметав которое Сэм наконец врезался боком в нечто восхитительно твердое, наконец остановившее его кувыркание, хоть и выбив, взамен, дыхание.
Бульк!
Плюх!
Звук воды раздавался совсем рядом с его головой и перепутать его с чем-либо ещё было просто невозможной.
Приподнявшись на руках, он разобрал, что преграда, остановившая его движение, являлась бортиком бассейна, примерно на треть метра, выраставшим из красиво оформленного пола.
А по ту сторону покрытой изразцами стенки, текла, шла небольшими волнами, освежающая одним своим видом… ВОДА!
— Как думаешь, — увидев голову Витуса поднявшуюся над соседней стенкой, мотнул головой на бассейн Сэм: — Нам пить уже можно?
— Думаю да, — кивнул тот в ответ: — То искушение завершено и…
Не слушая его, Люциус опустил голову в колышущуюся среду.
Пить… Как это было прекрасно!
Пить, глотая пусть и тепловатую, но воду.
Пить… И ничего, что она отдаёт душистым мылом…
Пить, и пофиг, что в висках заколотило от нехватки воздуха — главное — пить.
И он пил, пил, широко разевая рот, заталкивая в себя все новые и новые порции этой живительной влаги.
Наконец, когда счет перешёл на десятки литров, он, осоловело качая головой оторвался от водной глади.
— Ох… Хорошо-то как! А, Вит?
В ответ раздалось что-то неразборчивое, но с явными нотками удивления.
Смахнув рукой в броневой перчатке влагу с лица, Люциус оторвал взор о водной поверхности — насытив тело он любовался игрой струй, излечая душу, и поднял голову.
Ноги.
Вернее — ступни ног. Маленькие, с крохотными пальчиками, каждый ноготок которых был украшен затейливым рисунком.
Розовые и очень нежные.
Ступни пошевелились и Сэм, действуя инстинктивно, посмотрел выше.
Тонкие щиколотки — вокруг одной блестела золотом затейливая цепочка.
Стройные икры.
Совершенные колени.
Спортивно подтянутые бедра…
Дальше его взор на миг споткнулся о тонкую веревочку ультра-мини и, оправившись, заскользил выше — по красивому, с приятным глазу рельефом, животу и выше — к аккуратной небольшой груди, едва прикрытой треугольниками всё того же мини и…
Красиво очерченный рот, пухлые, но не перекаченные губы, тонкий носик, два огромных, по кошачьи зелёных глаза, разлёт собольих бровей…
Всё это богатство было увенчано волнами светло золотистых волос, красиво ниспадавших на плечи красотки.
— Эээ… Здравствуйте, — пропела она приятным голоском, немедленно вызвавшим в душе Сэма желание защитить, прикрыть и всё такое.
— Здравствуйте, — повторила девушка, видя, что он завис: — С вами всё в порядке? — при этом она чуть пошевелила изящной ступней, рождая серию волн, вызвавших биение струй в водной глади, а раздавшийся «Бульк!» напомнил ему всё, только что произошедшее.
— Имидж ни что, жажда — всё! — Победным тоном произнес он, вставая: — Я… Мы… Мы вас напугали, мадемуазель?
— О… Мой герой… — Встав, до этого она сидела на небольшой скамеечке, девушка обошла бассейн, оставляя милые влажные следы на плитке, и замерла перед Люциусом, глядя прямо не него.
— Как же ты мог меня напугать, — тонкий пальчик скользнул по нижнему обрезу его кирасы: — Мой спаситель… Ты же явился сюда, преодолев искушения этих мерзких гоблинов, именно ради меня, да? — Подняв голову она заглянула ему в глаза, отчего сердце Люциуса пропустило сразу два такта: — Эээ… Ну…
— Ничего не говори, — оторвавшись от брони, пальчик прижался к его губам, наполняя воздух ароматом свежести и юности: — Я всё вижу сама… — Привстав на цыпочки, она потёрлась макушкой о его подбородок и Сэму вновь перехватило дыхание ароматами весенних цветов: — Ничего не говори, — откинувшись назад, вид, открывшийся ему, был на девять по пятибалльной шкале, она прикрыла глаза и требовательно постучала ноготком по металлу брони: — Снимай! Это железо такое холодное… Дай мне тебя обнять и согреть…
— Ээммм… Милая, — осторожно отстранив красотку — её глаза мгновенно наполнились готовой пролиться влагой, он отвёл глаза в сторону: — Прости, но я спешу.
— Я тебе не нравлюсь? — Первые, пробные дорожки влаги перечеркнули приятное личико: — Скажи… — Сделав брови домиком, девушка подняла голову, шмыгая носом: — Совсем-совсем не?
— Ты прекрасна…
— Я всё поняла, — закрыв лицо ладонями, красавица отступила, вздрагивая плечами — Сэм дёрнулся было следом, но возникшая из пустоты упругая воздушная волна, качнула его раз, другой — помещение стремительно заполнялось девушками.
