Не тратя время — по тому как Банкира мотало из стороны в сторону было видно, что долго он не протянет, Сэм рванул вверх по лестнице, не обращая внимания на слабо шевелившиеся тела раненых защитников монастыря, нашедших в себе силы выползти из комнат, где они держали оборону сюда, в надежде на помощь.
Второй этаж, третий — как он оказался на крыше Сэм сам и не понял, внезапно обнаружив вокруг себя не стены, а чистое пространство. Перескочив через пару тел, распростёртых подле тяжелого пулемёта, он подбежал к краю крыши и торопливо активировал переговорное устройство:
— Жбан? Жбан, слышишь меня?
— Слышу, чего орать-то? — судя по голосу штурман дремал и, как и любой, выдернутый из сладкой дрёмы человек, был не слишком-то рад возникшему источнику беспокойства.
— Вниз давай! Сигнал давай!
— Чего ещё тебе дать? — зевнув, поинтересовался толстяк: — Не ори, а?
— Млять, Жбан!
— Да слышу я, слышу. Уже спускаемся.
— Быстрее давай!
— Быстрее — не получится. Ты слово волшебное не сказал.
— Млять! Убью нахрен! Бегом вниз!
— Да успокойся, ты Сэм. Уже снижаемся. Не нервничай. Кстати, — хохотнул штурман: — А чего вы там за забег устроили, а? Я в оптику смотрел — классно носитесь.
— Сигнал давай!
— Да рано ещё, Сэм. Минуты три… Может пять потерпи — как в зону уверенного накрытия спустимся — так сразу, — Жбан снова зевнул: — Весело у вас там, не то, что здесь… Я тебе скажу — ну, как сигнал передавать начнём, ок?
Оборвав связь, Сэм опасливо посмотрел вниз.
А там дела у Прохора шли хреново.
Судья, просчитав траекторию его перемещений, переигрывал человека по всем статьям и сейчас Банкир медленно отступал к стене здания, не имея никаких шансов на манёвр — на все его рывки в стороны, машина реагировала с убийственной точностью, выбрасывая клинки в стороны.
Поняв, что все его попытки обречены, Банкир попытался разыграть прежде беспроигрышную карту — картинно схватившись за сердце, он рухнул на землю и замер, уподобившись трупу.
Но сейчас, этот номер, до того позволявший одурачить механизм не сработал — убрав один из клинков, Судья наклонился, и, схватив тело за ногу, поволок его на середину площади.
— Внемлите, грешники! — поставив ногу на спину Прохора, он картинно поднял вверх руку с клинком, другой конечностью указывая на тело в пыли: — Сей грешник, дерзновенно вызов бросить Церкви Святой решил. Внемлите, сей час да будет наказан он! — Убрав лезвие Судья поднял ногу и с силой опустил её на спину бойца — послышавшейся скрежет заставил поёжиться даже Сэма. Нет, сомнений в том, что броня выдержит у него не было, но вот выдержит ли Прохор? Да и сама кираса заканчивалась сзади на уровне пояснице, а что будет, когда железная ступня обрушится ниже, на прикрытую гибкой, набранной из отдельных кусочков, юбкой задницу его телохранителя — об этом думать было страшно.
Нога Судьи поднялась во второй раз и Сэм огляделся по сторонам — стрелять отсюда картечью смысла не имело.
Первая очередь, выпущенная из пулемёта, вспорола воздух выше и левее плеча начавшего вновь поднимать ногу механизма. Выматерив себя сквозь зубы, Сэм снова приник к прицелу, выцеливая грудь Судьи.
Вторая попытка оказалась более успешной — на левом плече ставшего палачом монстра вспыхнули яркие искорки попаданий, а вся фигура, балансировавшая в этот момент на одной ноге покачнулась и закрутила головой выискивая источник новой напасти.
— Ага, тварь, не нравится?! — Прикусив губу, он прищурился и зажав гашетку до боли в пальцах принялся поливать черную фигуру длинной очередью, стараясь класть пули в верхнюю часть туловища.
Результат сказаться не замедлил — совсем по-человечески всплеснув руками, Судья, подчиняясь напору огня, сделал шаг назад, потом другой, оставив без внимания слабо копошащегося на земле Прохора.
— Что, тварь, не нравится?! — прошипел сквозь сжатые зубы Сэм, методично вколачивая пули в его грудь: — Щаз… Погоди, хороший мой, сейчас я из тебя решето сделаю, погоди, милый сейчас я тебя…
Очередная очередь легла очень удачно — хлестнув своим концом как огненным кнутом по шее и квадратному подбородка Судьи, заставляя того дернув головой отступить сразу на два шага, отчего Сэм, воодушевлённый таким успехом, торопливо зажал спуск, намереваясь выторговать ещё несколько метров, но пулемёт, вместо ставшего уже привычным грохота, только впустую лязгнул затвором. Холодея в душе и отказываясь верить, он торопливо передернул затвор — но его оружие снова только холодно щелкнуло как бы говоря — всё начальник, дальше сам давай.
Метнувшись к мёртвым телами расчёта Сэм переворошил лежащие рядом с убитым монахами цинки — увы, они были пусты. Тогда, подхватив винтовку второго номера он принялся посылать пулю за пулей в замершую черную фигуру. И Судья заметил изменение в обстановке. Медленно подняв голову, он отыскал взглядом стрелка, его рука вытянулась в сторону Сэма и машина, совсем как человек, медленно погрозила ему пальцем, одновременно делая шаг к начавшему приподниматься Прохору. Палец Судьи, до этого грозивший Люциусу повернулся вниз, указывая на тело хранителя, а затем, вновь прибегнув к общепринятым среди людей жесту, показал на Сэма, ясно давая понять кто будет следующим.
— Ну что, Сэм, ты там как? Скучал? — Довольный голос Жбана раздался именно в тот момент, когда механизм, демонстрируя уж слишком хорошее знание психологии людей, проводил ребром ладони по своей шее: — Мы в десятке над тобой. Включать сигнал, или как? Пониже спуститься?
— Врубай! На всю мощь давай, — прошептал Сэм, будучи не в силах оторвать взор от машины — теперь она, сложив пальцы в кулак и оттопырив средний демонстрировала очередное оскорбление.
— Что? Не слышу, громче говори.
— Врубай и вниз давай, — поднести переговорное устройство ко рту заорал Люциус: — На всю мощь давай!
— Да понял я, чего орать то?!
— И садись, понял?! Около зданий садись! И Дока сюда!
— Да не ори ты, — даже не видя штурмана, можно было представить, как он морщится: — Сейчас всё будет, мы в семи над тобой. Сигнал, кстати, пошёл.
Отбросив винтовку Сэм подошёл к краю крыши — стоявшая внизу машина, в очередной раз начавшая демонстрировать новое оскорбление, вдруг дернулась и её руки, уже поднятые вверх на уровень головы, дрогнули и на миг застыли, чтобы в следующую секунду рванувшись к голове, обхватить её в жесте человека, испытывающего сильную головную боль.
Послышавшийся в небесах гул заставил Люциуса задрать голову — там, в вышине, медленно росла с соразмерно усиливавшемся рокотом, маленькая чёрная точка.
— Видишь нас? — Коммуникатор ожил голосом Жбана: — Мы уже в пяти, сигнал на максимуме. Как вы там, дивы? Док, если чё — уже у подъёмника со всеми своими причиндалами. Да, кстати, обед готов, ну, ужин, то есть. Так что вы там по-быстрому давайте, разогревать не то. Мы на четырёх уже. Как сигнал? Работает, то есть это, ну — в смысле эффект есть?!
