— Отлично, сюда встань, — показал Люциус на место рядом с жертвой: — Сейчас из него польётся, а наш адмирал просто не переносит грязь на борту. Что же… — одним движением распоров материю шапочки, он осторожно стащил с головы ткань, обнажая небольшую плату, зажатую в небольших держателях, короткие ножки которой уходили прямо в череп.
— Как вы видите, — начал он лекторским тоном: — На голове объекта закреплено некое устройство, несомненно искусственного происхождения и содержащее некие, опять же несомненно, электронные, компоненты. Для более детального анализа данного кейса, — не преминул щегольнуть новым словечком Сэм: — Мы произведём отсоединение искусственной компоненты от биологического объекта.
Надавив на держатель, при этом монах коротко вскрикнул от боли, он отсоединил плату, и она повисла на голове святого отца, удерживаемая только пучком проводов, шедших от неё, через отверстие в крепеже куда-то вглубь черепа.
— Как вы видите, — продолжил Сэм, внимательно отслеживая поведение стоявших у стены монахов: — Данный модуль имеет связь с мозгом нашего биологического объекта и сейчас мы, опытным путём, — ножницы в его руке негромко лязгнули: — Проверим — верно ли утверждение нашего гостя, — выпрямившись, он посмотрел на первого монаха: — Что данное устройство не более чем коммуникатор. Так ведь, святой отец? Молчишь? Ладно. Руки подними, — наклонился он над стоявшим на коленях человеком и когда тот приподнял скованные наручниками руки, продолжил: — Вот это, — между лезвий ножниц оказался ничем не примечательный серого цвета проводок: — Отвечает за работу рук.
Щёлк!
Руки монаха бессильно упали на колени.
— Как мы видим, нарушение связи между модулем и биологическим объектом, ведёт к параличу конечностей последнего, — подытожил Сэм, выпрямляясь: — Конечно, принимая во внимания слова нашего уважаемого гостя, — он посмотрел на первого монаха: — Принимая их за правду, я могу допустить, что таким образом наш подопытный выбирал абонента для связи — модуль отслеживал движения его рук, которыми он нажимал кнопки в списке, который, в свою очередь, проецировался ему на сетчатку благодаря уже вот этому проводку, — теперь между лезвиями оказался синий провод: — Мы сейчас перережем и его, отчего наш объект, — Сэм вздохнул, изображая сожаление: — Ослепнет. Ну так что? — он снова посмотрел на монаха, переходя на нормальный тон: — Ты всё ещё утверждаешь, что это коммуникатор?
— Да!
— Не жалко его? Ослепнет — и это только начало.
— Что есть краткие муки по сравнению с вечной жизнью?
— Дурак ты, — покачал головой Люциус: — Как есть дурак. Патриарх со своей братией сделал из вас марионеток, нашпиговав тела гадостью этой, а ты его выгораживаешь. Я сейчас буду перерезать провода один за одним — отключу всё, кроме речевых функций, слуха и нервных окончаний, а потом подам питание, больше расчётного. Знаешь, что он почувствует?
— Вы не посмеете, — техно-брат, отлипнув от стены, сделал шаг вперёд, не обращая внимания на упершийся ему в живот ствол одного из охранников: — Лучше просто убейте! Имейте же сострадание к пленникам!
— Убью, — Кивнул Сэм: — Именно этим я и занимаюсь сейчас, если ты этого не заметил. А что касательно сострадания… Узнаёшь? — Взяв с подноса извлечённый из Судьи модуль, он поднёс его к глазам монаха: — Вот цена вашему состраданию — вот этот белый кембрик видишь? Знаешь, что было в нём? С чем вы соединили это железо?!
— Знаю… — Опустив голову монах, подчиняясь давлению ствола, вернулся на своё место: — Но терзать беззащитных…
— А тот ребёнок? — Отбросив на поднос и плату, и ножницы, Люциус подошёл к нему и взяв за подбородок, рывком поднял его голову: — На него, что? Сострадания и милости у вас не нашлось? Может это ты, — дёрнув его голову, он заставил монаха поднять глаза: — Может ты убил его? А? Извлёк мозг и засунул в тело того монстра?
— Нет, это не я, не мы, — затряс головой, пытаясь отвести взгляд тот: — Мы только модули управления делали, мозгами на…
— Молчи! — Выкрикнул первый и ударив плечом едва не повалил говорившего на пол: — Брат Пивус! Во имя Веры — молчи!
— В шлюз! — Рявкнул Сэм, понимая, что брат Пивус вот-вот сломается: — И этого тоже, — Показал он рукой на стоявшего на коленях монаха.
— Смотри, брат Пивус, — подтащил он молодого к небольшому окошку в шлюзовой двери: — Сейчас мы начнём медленно стравливать воздух. Асфиксией, думаю тебя не удивить, но вот когда в их жилах закипит кровь, а глаза начнут лопаться — ты будешь смотреть и знать, что их мучения — на твоей совести!
— Не надо, прошу вас, — Пивус попытался отодвинуться от окошка, но заранее предупреждённые бойцы не дали ему это сделать, с силой прижав его лицо к стеклу.
— Начиная стравливать, — махнул рукой Сэм технику, стоявшему у панели управления и тот кивнув начал вращать штурвальчик ручного управления шлюзом.
— Смотри… Смотри… — дверь не пропускала звуков, но через чистое стекло было хорошо видно, как монах с синей каймой принялся массировать горло, в то время как его товарищ с парализованными руками просто задёргал головой.
— Прекратите! О милосердии взываю!
— На твоей совести мучения их! Смотри!
Первым на пол упал монах с белым кантом. Его собрат — с синей каймой, продержался чуть дольше — он сел на пол, привалившись спиной к двери спустя почти полминуты и принялся жадно разевать рот, пытаясь затолкать в легкие хоть какие-то крохи воздуха.
— А вот сейчас начнёт закипать кровь и полопаются глаза. Смотри и запоминай — их страдания на тебе.
— Прошу вас…
— Хочешь облегчить их страдания? — Подойдя к Пивусу, бросил взгляд внутрь шлюзовой камеры Сэм: — Одно моё слово, и они получат лёгкую смерть. Обещаю.
— Что вы хотите?
— Ты всё рассказываешь. Про мозг, мозги те, платы эти — всё, полностью.
— Я… я…
— Поспеши — смотри вот тот уже глаза трёт. Начинается слепота — сетчатка отслаивается, а это и страшно, и больно. Ну? Облегчи страдания своих братьев, прояви милосердие!
— Я всё расскажу… Всё, только прекратите это.
— Клянись! Душой своей и Верой клянись! — выхватив из рук одного из бойцов Книгу Веры, Сэм протянул её Пивусу и тот, положив обе скованные руки произнёс необходимую формулу.
— Пусти давление, — отдав команду, Люциус вновь посмотрел в отсек. Синий стоял на четвереньках, мотая головой, отчего кровь, текшая из его глаз, щедро пятнала пол шлюза. Второй брат сучил ногами, пытаясь сесть без помощи рук.
— Чёрт… Шнек меня убьёт, — глядя на пятна крови проворчал себе под нос Сэм и, повернувшись к Пивусу вздохнул: — Наш адмирал — ну, я уже говорил, помешан на чистоте. А твои весь пол загадили… Эххх… И кто мыть будет?
— Я… Я вымою, дочиста, — торопливо закивал парень: — Я хорошо полы мою.
— Ты?! — Покачав головой и, с сомнением в голосе, посмотрел на него Люциус: — Ты же по платам этим спец. Да и думать тебе сейчас надо о том, что ты мне расскажешь — если смерть быструю и лёгкую, как и они, — он кивнул на окно: — Заслужить хочешь. Да, кстати, — подозвав бойца, Сэм махнул рукой на шлюз: — Пристрели, тела борт.
