Отнюдь! Народ собрался моментально, стоило только Самарину разослать всем сообщение о сборе.
Все эти дни мы готовились к походу.
Прежде всего, нужно было снять информацию с капсул — считать их паспорта, в которых хранились все данные с момента её активации. Данные модели широко применялись как спасательные модули — встроенная в них автоматика фиксировала своё местоположение, при каждой смене координат — получая эти данные от навигационных буёв, с незапамятных времён, раскиданных по большей части известных систем и тотчас внося в паспорт новые данные. Зачем это делалось — понятно, имея такие подсказки можно было легко определить систему, происшествие в которой вынудило человека залечь в сон.
На наше счастье Имперские технологии не отличались излишней сложностью — разработчики предпочитали идти по пути наименьшего сопротивления, размещая паспорт в самом обычном текстовом формате на встроенном накопителе. Собрать эти данные было несложно — втыкай считыватель в разъём и скидывай себе копию. Несложно — физически и весьма сложно — эмоционально. Разъёмы считывателей находились точно напротив лица спящей и волей не волей мы вынуждены были встречаться взглядами со спящими женщинами — должен признать это было не самое приятное зрелище. Не все просто спали, на некоторых лицах я различал застывшие гримасы ужаса, отвращения и отчаянья. Некоторых сон захватил в момент, когда они с кем-то боролись или протестовали — выдержать взгляд открытых, сохранивших эмоции несмотря на ледяную патину глаз, было тяжело.
Со стороны может показаться — а чего такого? Они же просто лежат, как куклы или манекены. Заиндевевшие только. Может и действительно — ничего, но меня порой просто передёргивало, когда, втыкая считыватель в разъём я встречался своим взглядом со взглядом симпатичной девушки, чей рот был перекошен замороженным криком, а глаза просто молили — нет, не надо, спаси!
Проняло даже Самарина — завершив считку данных с очередного конта он вышел из трюма и, усевшись прямо на пол ангара, закурил. Не сговариваясь мы сами себе определили норму — делаем по конту и перекур.
— Ну, что скажешь? — я прислонился к корпусу Вола и вытянул ноги. Вопрос я задал просто так, разговора поддержания для и не надеялся на какой-либо ответ кроме дежурного — типа да ничего, устал или ещё чего-то подобного. Но старпом меня удивил, повернув ко мне бледное лицо он едва слышно произнёс:
— Император. Он не мог не знать. Об этом.
По нему было видно — его привычный мир, основанный на стержне абсолютной веры в Императора, дал трещину. Это для меня — чужака в данном мире, не было ничего необычного, власть, по крайней мере на моей Родине, ни брезговала ничем ради наживы, но тут — тут культ Безгрешного и Мудрого, Заботливого и прочая, прочая, прочая Императора, был возведён в абсолют. Он — святой и мысли Его — только о детях Его. О нас то бишь… И тут — такое. Да, увиденное нами серьёзно разрушало эту веру.
— Ну, — я затянулся. — Он вполне мог и не знать о происходящем. Сам знаешь — до неба высоко, до царя — далеко. — Я снова затянулся. — Вот местные и творят произвол. Власти местные я имею в виду.
— А Особисты что?
— Купили. Не задаром же Копиям их… эээ… эти конты, капсулы — передают. Все и всё на откатах. Круговая порука — слыхал?
— Ты что? Что бы Особый Отдел и брал?
— Да легко. Вопрос цены.
Я сознательно переключал его внимание с августейшей фигуры на чиновников — Самарин слишком болезненно переживал любую попытку очернить Двадцать Восьмого, что, для человека, которому с детства вбиваю мысль об Его непогрешимости, было естественной реакцией.
— Надо Ему доложить, донести до него Правду.
— Угу, надо, — мысленно я вздохнул. Донести. Ага. Два раза. Тебя с этой правдой, в обнимку, там и закопают, прямо перед троном. Дабы не. И в назидание для. Проходили уже.
Но конечно — ничего подобного я говорить не стал, наоборот:
— Только идти, к Нему надо подготовившись, со всеми данными. Да и не нам. Кто мы такие? Тут кто-либо из Его окружения нужен, к кому Он прислушается, понимаешь?
— Чего расселись? — Подошедший Вильсон был далёк от своего весёлого образа, невооружённым глазом было видно, что и на нём сказалась та же эмоциональная нагрузка. Признаюсь — в этот момент я совсем по-другому посмотрел на них. Казалось бы — головорезы, бандиты, преступники — им вырезать экипаж Бабулюса было плёвым делом, да и Чужих перебить тоже, ан нет. Видя перед собой беззащитных, явно насильственно схваченных и замороженных женщин они не то что бы размякли, нет — они скорее были злы на тех, кто совершил это, злы и полны сопереживания, сочувствия к жертвам этого насилия.
— Пошли! — Он пнул корпус Жнеца. — Всё, хватит отдыхать, нам ещё под сотню контов пройти надо.
Проверка всех капсул растянулась у нас на два дня, по завершении которой мы снова собрались в кают-компании.
— Итак, — Весельчак положил на стол бумажку и обвёл нас тяжёлым взглядом. — Знаю, задача была не из лёгких, и все вы порядком вымотались. Понимаю. Но! Господа-Братья! Результат есть. Вот он, — он ткнул пальцем в листок. — Сейчас, имея эти данные мы можем сказать, что.
Он начал загибать пальцы. — Первое. Капсулы поступают не менее чем с четырёх десятков планет.
Второе. На этих планетах производится первичное накопление партий — до заполнения контейнеров. Примерно по достижении десятка готовых контов, они отправляются далее — на точку промежуточного сбора, где из них формируются небольшие партии по две — две с половиной сотни контейнеров. Третье, — он на мгновенье замолчал, переводя дыханье и продолжил. — Третье. Промежуточные партии отправляются различными перевозчиками, легально, под левыми накладными — я задействовал свои связи и проверил — да, официально это перевозка стройматериалов, руды, деталей — да чего угодно! Так вот! Крупные партии перевозятся в точку общего сбора в систему второй звезды созвездия Голова Змеи. Там прибывший груз формируется в крупную партию и передаётся кораблям Копий. Это всё. — он сел и пододвинул лист бумаги на середину стола. — Кому интересно, может проверить.
— Голова Змеи… Голова Змеи — Самарин поднял голову к потолку и прищурился, припоминая какую-то информацию. — Если не ошибаюсь, там — во всей Змее, губернаторствует Герцог Рико. Доверенное лицо самого, — для наглядности он ткнул пальцем вверх. — К нему так просто не подступиться.
— А враги у него есть? — Роже протянул было руку к листку, но в последний момент передумал и отдёрнул её, будто боясь обжечься. — Им слить такой компромат, а?
— Враги у всех есть, — пожал плечами Самарин. — Рико враждует… Ну как враждует, так, не любит, маркиза Сиверса, тот сумел оттяпать кусок его территорий, расширив своё губернаторство. Законно причём — обосновав Двадцать Восьмому преимущества логистики через свои владения. Не то, что бы эти два десятка систем так уж и нужны были герцогу, но сам факт! Факт, что какой-то выскочка увёл у него системы его разозлил основательно, о чём он — наш Рико, не замедлил объявить на Большом Приёме. А так как он — из старых аристократов, А Сиверс выбился в люди, род его, лет так сто — полтораста, назад. Естественно — Двор встал на сторону Рико, сделав маркизика персоной нон-грата, несмотря на то, что Он к Сиверсу был расположен. Выводы?
