– Я… Мне поговорить с вами надо. Узнать хотел кое-что.
– Нет. – Доктор Петровский так решительно сжал губы, что его лицо застыло, как каменное. – Я вам ничего не скажу. Это напрасная трата времени. От меня вы ничего не узнаете. Но если хотите узнать – решайте этот вопрос не со мной!
– Простите. Вы о чем, доктор? – поразился Володя.
– Я ничего не скажу, нет, – на лице Петровского вдруг отразилась мука, – вы сами пойдите к ней, поговорите… И тогда…
– Я о сотруднике редакции хотел узнать, – пробормотал ошарашенный Володя, не понимая, что хотел сказать ему доктор Петровский.
– О каком сотруднике? – Теперь, казалось, они поменялись местами, и уже доктор не понимал Володиных слов.
– Его Василий Швец зовут, журналист. Он на пожаре обгорел в Оперном театре. Его к вам привезли, – объяснил Володя, – я подумал, может, вы его оперировали. И сможете помочь.
– Подождите… – Петровский вызвал дежурную медсестру, продиктовал имя и фамилию и отправил в приемный покой.
– Я думал, вы по другому вопросу, – как-то разочарованно и даже грустно произнес он, – думал, что вы осознали.
– Что – осознал? Я вас не понимаю! – Володя смотрел на него во все глаза.
– Не важно, – в сердцах сказал доктор и махнул раздраженно рукой.
Медсестра вернулась очень скоро, держа в руках тоненькую папку.
– Вот оно что… – нахмурился доктор, прочитав, – ну да, помню этот случай. Руки были обмотаны грязными тряпками с паутиной. Он паутину к ожогам прикладывал. Эх, народ, народ…
– В какой он палате?
– Умер ваш Швец два дня назад, – сказал Петровский, – сепсис у него начался, ничего нельзя было сделать. Заражение крови. Мне очень жаль.
Сосновский растерянно смотрел на него и не знал, что сказать. До кабинета Петровского донесся шум.
– Мне надо идти заключение писать, – доктор сдержанно поклонился и вышел в коридор, а Володя увязался за ним. – Еще один странный случай, как в вашем Оперном театре, – продолжал Петровский. – Говорят, там какой-то псих стрельбу открыл… Так и у меня вчера было почти такое.
– Что? Расскажите! – Володя весь превратился во внимание.
Доктор остановился.
– Парня одного привезли с Жеваховой горы, подростка. Наелся он непонятного белого порошка. По-видимому, у него галлюцинации начались, потому что набросился он на своего товарища и зарезал его. А потом умер.
– Кто умер? – Володя не верил своим ушам.
– Парень этот… Что стал убийцей. Судороги у него начались, жуткие. Свидетели рассказывали. И умер. Я ночью делал вскрытие.
– И что оно показало?
– Отравление. Судя по всему, какой-то неизвестный наркотик. В крови его было полно. Компоненты серьезных галлюциногенов, как я и предполагал. И еще какие-то вещества. Анализ позже покажет. Это так, поверхностно. Ну, извините, дела.
И, распрощавшись с Володей, доктор ушел по коридору больницы. Сосновский даже не мог поверить в свою удачу! Значит, причина массовых убийств – неизвестный наркотик! Белый порошок! И связан этот порошок с Жеваховой горой!
Он бросился домой, чтобы все записать… Писал долго.
Наступили сумерки. Чтобы немного отдохнуть, Володя подошел к окну и… не поверил своим глазам!
К выходу из Каретного переулка шла Таня, держа на руках маленькую светловолосую девочку, красивую, как картинка! Володе сразу бросилась в глаза ее красота. Доверчиво обняв одной рукой Таню за шею, другой девчушка держала большой розовый леденец на деревянной палочке, оставлявший на ее щечках розовые разводы. Волосы малышки трепал свежий весенний ветер.
Боль была страшной. Пошатнувшись, Володя хотел отойти от окна… Но не смог. Словно завороженный, он смотрел на Таню, удалявшуюся от него все дальше и дальше.
Утро следующего дня в редакции началось для Сосновского со сводки новостей, которую ему положили на стол. «В квартире на Екатерининской улице, где проживала вдова чекиста Сергея Ракитина, храбро павшего в борьбе в бандитами, произошел взрыв. В результате взрыва никто из жителей квартиры не пострадал. Были разрушены деревянные перекрытия. Причиной взрыва стал, возможно, неисправный газовый баллон».
Таня вернулась в преступный мир? Вдова Сергея Ракитина… Володя давно уже узнал имя того человека, за которого Таня вышла замуж и который оставил ее вдовой. Отца ее ребенка. Сердце выскакивало из груди, а Таня со светловолосой девочкой все еще стояла перед его глазами.
Глава 14
Ссора с Тучей. Дочка Тани. Другой парад. Старая няня
– Что ты молчишь? – рассердилась Таня.
Вот уже битый час она рассказывала Туче про взрыв, вспоминая все новые и новые подробности. В окна особняка Тучи было видно бушующее весеннее море, яростно катившее черные пенистые валы, словно угрожая земле, погрязшей в пороках.
Море было страшным и завораживало одновременно. Против собственной воли Таня иногда бросала взгляд туда, где бились в яростной схватке могущественные валы, кипя и взрываясь так, как кипела ее душа. Но схватка была с ветряными мельницами. Вся мощь валов была безнадежной. Ничего не смывала и ничего не очищала на грешной и равнодушной земле.
Сразу после взрыва на Екатерининской, устроив в безопасности в Каретном переулке Иду и детей, Таня поспешила к Мишке Няге. Она и сама не понимала, почему так сделала. Впрочем, это было вполне естественно, и Таня готова была признать тот факт, что в случае любых неприятностей женщина всегда в первую очередь бежит к тому мужчине, с которым она спит.
Но Мишки не было в городе. Он разъезжал с Котовским, пребывая то в Умани, то в Бессарабии, то в Херсонской губернии. И Таня не видела его уже много дней. Так уж получилось, что она стала скучать по Мишке и вдруг поняла, что относится к нему с непонятной для самой себя теплотой. Няга ей нравился. С ним было легко и весело. Ее увлекал его неистребимый задор. Но в то же время Таня признавала, что он гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Чем-то неуловимым он напоминал ей Володю Сосновского, хотя между ними не было абсолютно никакого сходства, да и не могло быть, слишком уж разными по воспитанию, социальному положению, характеру и уму были эти двое. Но иногда между ними неуловимо проскальзывало что-то общее. И Таня никак не могла этого понять, лишь чувствовала.
Она запомнила, как проснувшись посреди ночи, вдруг обнаружила, что Мишки нет рядом. Накинув на плечи шаль, она пошла на его поиски и обнаружила в гостиной у печки, где он с интересом читал большую книжку в кожаном переплете. Подойдя ближе, Таня не поверила своим глазам! Это был сборник сказок. Еще дореволюционное издание было иллюстрировано картинками. Это была очень красивая и дорогая книга – где только Мишка ее взял?
