— И мне это нравится.
Он усмехается, но потом понимает, что я говорю серьезно.
— Никому не может это нравиться. Давай же, мне нужно твое согласие, иначе ничего не выйдет, — настаивает он. — Я подожду, пока придет твой отец, и попрошу у него твоей руки. Он скоро вернется?
Мое сердце в страхе сжимается при мысли о том, что Влад может пообщаться с родителями и вообще хоть как-то проникнуть в мой мир. Сейчас он прикидывается милым, но кто знает, что будет, когда его терпение иссякнет. Мне нужно выгнать его из дома; мне нужно время, чтобы составить план.
Я поднимаюсь, стараясь скрыть дрожь в коленях.
— Мне нужно время, — требую я.
— Время? Что тебе нужно обдумать? Я предлагаю тебе вечную славу.
— Ты пытался меня убить.
— Я не знал, кто ты, — небрежно отвечает он, словно отмахиваясь от глупого ребенка. Но заметив, что это не приводит меня в экстаз, добавляет: — Я понимаю твое удивление и твои сомнения, дорогая, я понимаю. Я сожалею, что не успел поухаживать за тобой и проявить больше... нежности. Вот что я тебе скажу: я пройдусь немного по окрестностям, а когда я вернусь, ты дашь мне свое согласие.
— Мне нужен месяц, — говорю я и тут же сожалею о том, что не сказала «столетие». Или «эон». Или эон, умноженный на десять в миллионной степени.
Влад отрицательно качает головой:
— Это и так заняло гораздо больше времени, чем я ожидал. Я полагал, что вампирские корни должны возвышать девушку, которую я искал, над ее человеческими сверстниками. Вот почему я начал с твоей сестры. Я и не предполагал, что ты окажешься... — Он прерывается, выбирая слова. — ...неограненным алмазом. Решено: я дам тебе один день, чтобы ты осознала, что я не тот, кого стоит бояться.
Я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Одного дня недостаточно. Я так поглощена своими мыслями, что не сразу слышу, как к дому подъезжает машина и Марси кричит Кэролайн, чтобы та вернулась и помогла ей донести до дома всю ту диетическую газировку, которую ей пришлось купить. Вот оно. Сейчас все столкнутся со всеми, и у меня нет никакой возможности избежать этого. Я поднимаю глаза, ожидая увидеть его торжествующий взгляд, но вместо этого он смотрит на дверь с откровенным страхом, почти зеркально отражающим мой собственный.
— Мне нужно, чтобы ты ответила мне сейчас, — рявкает он. — Твоя сестра пишет мне бесконечные письма, умоляя сказать ей, что пошло не так в наших отношениях.
— Неделю, — торопливо говорю я. — Дай мне неделю.
Он колеблется. С крыльца раздается звук шагов.
— Неделю, — настаиваю я.
— Ладно, — отвечает он. — Теперь, быстро, покажи мне, где черный вход. Она не должна видеть меня здесь. Я тысячу раз твердил ей, что мы слишком разные люди. Я не знаю, что еще я могу ей сказать.
— В течение недели ты не должен приходить сюда, — уточняю я в тот момент, когда мы уже слышим скрежет ключей в замочной скважине.
— Хорошо! — кричит он. — Где выход?
Я указываю на комнату позади меня. И, со свистом рассекаемого воздуха и звуком падающего стула в гостиной, он наконец покидает мой дом.
С грохотом хлопнув дверью, в прихожую вваливается Кэролайн, сжимая упаковку из двенадцати банок диетической газировки.
— Почему на улице припаркован серебристый «хаммер»? — взволнованно спрашивает она, вытаскивая из ушей наушники от айпода. — Да что с тобой такое? Ты стоишь посреди комнаты, как будто произошла какая-то катастрофа.
— Я только что проснулась, — отвечаю я, но это звучит странно даже для меня.
— Ладно, хорошо. Проехали, — говорит Кэролайн, оглядывая комнату. — Влад здесь?
Ревность в ее голосе недвусмысленно напоминает мне о том, в какую жуткую ситуацию я ввязалась и как сложно мне будет обеспечить всем безопасность.
— С чего здесь быть Владу? — спрашиваю я как можно более небрежно.
— Я думала, может быть, он получил мою записку и...
— Его здесь нет, Кэролайн.
— Ох, — говорит она. Ее надежды явно рухнули. — В любом случае, имей в виду — Марси бегала сегодня утром, и она клянется, что видела, как к соседнему дому подходил мальчик, очень похожий на Джеймса Хэллоуэла. Я пыталась сказать ей, что она сошла с ума, но она теперь точно что- то подозревает. На твоем месте я бы сделала вид, что ничего не знаю.
Мое оцепенение сменяется взрывом радости, и я хватаю Кэролайн за плечи:
— Джеймс? У соседнего дома?
— Ну-ну. Так себя и веди! — кричит она мне вслед, когда я выбегаю в заднюю дверь и несусь через лужайку.
Глава пятнадцатая
Я барабаню в заднюю дверь дома Джеймса и, когда это не дает никаких результатов, начинаю одновременно пинать ее ногой. Это уже не вежливый стук, а какая-то какофония, и я не успокаиваюсь, пока дверь наконец не распахивается.
— Что... — начинает Джеймс и замолкает, когда я обнимаю его так, словно меня только что выпустили из психиатрической больницы для маньяков с навязчивой идеей объятий, и то только потому, что там было перенаселение.
— Ты жив, — бормочу я, уткнувшись в его шею.
— По-моему, ты меня сейчас задушишь.
— Ты же не дышишь.
— Верно подмечено.
Помедлив немного, он обнимает меня, просунув пальцы в петельки на поясе моих джинсов. Это довольно бесцеремонный и интимный жест, но мне он нравится. Я позволяю себе на пару секунд раствориться в этом счастье, а потом начинаю рассказывать о новой ситуации с Владом.
Джеймс, нахмурив брови, отстраняется.
— Какая еще ситуация с... — начинает он, но тут я ударяю его по плечу.
— Почему ты не дал мне знать, что с тобой все хорошо?
— Я пытался!
— Когда?
— Я бросал камешки в твое окно, как только мы вернулись.
— Мы? — переспрашиваю я и тут только замечаю в соседней комнате Виолетту, одетую в футболку, которая ей велика, и тренировочные штаны, закатанные снизу, так что видна их пушистая подкладка. Ее волосы, как обычно, зачесаны назад, но из-за уха выбивается несколько локонов. На перилах висит простыня в цветочек.
— Марисабель тоже здесь, — быстро говорит Джеймс.
— Это что, оправдание?
Он широко раскрывает глаза.
— Нет! Я хочу сказать, Марисабель и Невилл. — Он взъерошивает свои волосы. — Возможно, о нем мне стоило рассказать в первую очередь.
— Ты не говорил, что у вас тут пижамная вечеринка, — замечаю я, но, прежде чем он успевает ответить, к нам подскакивает Виолетта.
— Ах нет, здесь нет ничего веселого, — говорит она. — Влад выгнал нас и порвал мой наряд.
