— А мне Глафира велела быть осторожней. Как ты думаешь, что она под этим имела в виду?
Аня считала, что пророчествам Глафиры верить вообще не стоит. Но с другой стороны, Славкину смерть она ведь предсказала? Так что совсем не верить Глафире тоже было нельзя. И все-таки Аня полагала, что слова гадалки надо воспринимать в переносном смысле.
— Тебе нужно быть осторожней в выборе слов, в поступках, — объяснила она Лидусе. — Вот что значит ходить и оглядываться. Ты бываешь слишком импульсивна. Порой можешь обидеть человека, не разобравшись до конца в ситуации.
Но Лидуся считала, что нужно следовать предостережению гадалки буквально. И у нее появилась привычка нервно оглядываться чуть ли не каждые пять минут, что очень веселило других воспитателей. Над Лидусей посмеивались все, кроме Олега. Как ни странно, этот вечный зубоскал относился к ее странности с пониманием. И даже ругал других, кто на его глазах смел потешаться над новой привычкой девушки.
После смерти племянника Лариса Дмитриевна еще больше стала тянуться к родне. Не только Ефимыча она теперь привечала, стала привечать и Славкиных родителей. То и дело им звонила.
— Домик у вас сгорел?
— Сгорел.
— Денег на строительство нового пока что нет?
— Что ты, Лариса, нет у нас денег. Где и взять такую сумму, ума не приложим. Все лето копить будем, авось чего и подкопим. До осени и думать нечего о том, чтобы новое строительство начинать.
— Вот и я говорю! А лето вам где-то перекантоваться все же надо?
— Надо.
— Не в городской же квартире все лето гарью с улицы дышать.
— О таком страшно и подумать.
— Снимать дачу не захотите.
— Что ты! Где же деньги взять?
— Так поживите у меня в центре, — предложила наконец Лариса. — Жилье я вам предоставлю бесплатно, кормежку тоже. Чем не отдых?
— Скучно так сидеть. Не привыкли мы с мужем без работы.
— Хотите, можете и грядки вскопать, аптекарский огородик разбить, календулу с мятой на них посадить. Детям даже полезно будет посмотреть, как лекарственные травы выглядят. А я вас на ставку садовника и его помощника возьму. Есть у меня такие две ставки, никем не занятые. Заодно к осени и денег на новый домик подкопите.
Так и вышло, что уже на следующий день после того, как они получили это предложение, Славкины родители перебрались в центр под крылышко к Ларисе Дмитриевне. Людьми они оказались тихими, спокойными и доброжелательными, так что коллектив их быстро принял.
— Хоть бы этим все и закончилось!
Эту общую мысль в разговоре с Аней выразила Тамара Васильевна.
— У нас-то на кухне теперь тишь да благодать, ничего не пропадает, не портится, и дети не травятся.
— Думаете, это как-то было связано с тем, что случилось?
— Небось эта медсестриха и пакостила. Хотя и странно, в тот день, когда тесак у нас с кухни пропал, ее тут и не наблюдалось вовсе. Она в больнице была, бумаги какие-то заполняла. Как с утра уехала, так лишь к ужину и вернулась. А тесак-то в середине дня пропал. Как же она его взяла?
— Вернулась из больницы.
— Ну, да все равно уже, — отозвалась Тамара Васильевна. — Она померла, и все закончилось. Благодать теперь у нас на кухне, полный порядок.
И, немного подумав, нерешительно протянула:
— Да нет, она этот тесак взяла, больше некому. И знаешь, девочка, у меня ведь к ней сразу какая-то неприязнь появилась. Я вообще-то полных людей люблю, располагают они меня к себе. Такие люди обычно добродушным характером отличаются, к таким я тянусь. А эту толстуху почему-то невзлюбила. И сколько себе ни твердила, что она хорошая, никакая ее толщина тут мне не помогла. Тело-то сдобное, а глазки маленькие да злобные.
И повариха закончила с уверенностью:
— Она это пакостила, больше некому. Небось Ларисе за ее доброту навредить хотела. А может, в голове держала вообще тут все со временем к своим рукам прибрать.
— Это как же?
— А случись что с Ларисой, кто бы наследником всему стал?
И так как Аня ошеломленно молчала, повариха наставительно произнесла:
— То-то и оно, что получил бы все горячо любимый племянник — Славка. Мигом из нищего студента в богатого жениха превратился бы.
Слова Тамары Васильевны заставили Аню зашевелить мозгами.
— Так ведь делать Славу богатым — это самой невесте было невыгодно.
— Почему это? — удивилась повариха.
— Так Славка мог бы и передумать на Ане жениться. Зачем ему богатая невеста, если он и сам стал бы богат?
— Не говори так. Не знаешь ты людей, девонька. Деньги-то они к деньгам тянутся. Денег много никогда не бывает. Анька эта очень расчетливая была. Небось прикинула, что и Славка в будущем бедствовать не будет. Это он сейчас голодранцем бегал, а как в возраст бы вошел да наследство от тетки получил, тут бы и в господа вышел.
И, горестно вздохнув, повариха поднялась с такими словами:
— О-хо-хо, надо идти за дело приниматься. Никто за меня мою работу не сделает. Это тем людям хорошо, у кого родители богатые, они детям своим гладкую дорожку в жизни пробить могут. А мои старики в деревне весь век мыкались, курочки да хрюшка, с них да с огорода и кормились. Где уж тут о золотых горах мечтать, свинья бы не издохла, только о том Бога и просили.
И приунывшая Тамара Васильевна вернулась к своим кастрюлям. Аня же отправилась к Лидусе, чтобы посоветоваться с ней, принимать или не принимать ей Юркино предложение. С одной стороны, жених, причем богатый, а с другой…
Но Лидусе было не до терзаний подруги. Лидуся была в компании Олега. Последние дни он все время отирался возле нее. И отношения у них стали куда более дружескими, чем вначале, когда Олег постоянно задирал Лидусю, а та в ответ шипела, словно раскаленная сковорода, когда на нее случайно попадет капля холодной воды.
Но теперь они умудрялись разговаривать вполне мирно.
Увидев подругу, Лидуся замахала ей рукой:
— Иди сюда!
А когда Аня подошла ближе, зашептала ей на ухо:
— Олег был сегодня у следователя.
— Зачем?
— Хотел спросить, можно ли ему съездить по делам в город.
— Разве мы должны спрашивать разрешения у полиции?
Лидуся вытаращила на нее глаза:
— Ты что, не помнишь? Мы все подписывали бумагу, в которой обязались не отлучаться дальше чем на десять-двадцать километров от нашего центра! А Олегу понадобилось в город. Так следователь ему отказал!
— На каком основании?
Лидуся взглянула на приятеля и скомандовала:
— Расскажи ей!
