— Так это по твоей наводке всех троих задержали?
— Мне кажется, что у следователя уже были свои догадки. Но видео он оставил себе. Сказал, что оно тоже пойдет в качестве вещественного доказательства.
Если речь пошла о доказательствах, значит, дело против троих родственников директрисы уже заведено. И выходит, задержание их никакая не случайность, а четкая закономерность.
— А где они сейчас? — изнывая от любопытства, спросила Аня. — Ты их видела?
— Они там, — кивнула Лидуся в сторону кабинетов. — Их сейчас допрашивают.
— А что они говорят?
— Не знаю, — с досадой отозвалась подруга. — Отсюда ничего не слышно. И ближе не подойти, дежурный не пускает.
Дежурный и впрямь то и дело бдительно поглядывал в их сторону. И стоило Лидусе встать со своего стула, как он поднял голову и не отвел взгляда, пока девушка не приземлилась обратно.
— Видели? — прошептала она. — Прямо гестапо какое-то. Я уже пыталась поближе подобраться, чтобы подслушать, но не получается.
Друзья провели в отделении еще несколько часов, но им даже не удалось повидать следователя. И никакой информации наружу из его кабинета не просачивалось. Просто хоть вой от отчаяния.
Глава 15
Ответ на мучившую друзей загадку они узнали лишь спустя несколько дней, когда следствие по серии убийств в центре опережающего развития «Маленькие гении» было закончено. Всем задержанным были предъявлены обвинения в совершении того или иного злодеяния, а их дела переданы в суд.
— Все задержанные останутся под арестом вплоть до судебного слушания.
Так решил прокурор. И хотя адвокаты подавали прошения об избрании для своих подзащитных более мягкой меры, ничего у них не получилось.
Прокурор в ответ на их требования лишь возмутился:
— Три убийства! Пять покушений на жизни людей! Два поджога! Да вы что, шутите? Даже и говорить тут не о чем! В СИЗО их, и точка!
Рассказать, как и чем закончилась эта история, друзьям согласился майор Жигулин. Он был куда мягче своих коллег, а к ребятам испытывал нечто вроде сочувствия. Еще бы, столько страшных событий завертелось вокруг них! А ведь никого из них не готовили к такому. Немудрено было и голову потерять.
— Но вы держались очень хорошо, — заметил майор. — Молодцы! Я ценю вашу помощь следствию. И поэтому я вам расскажу, что кроме задержанных нами троих родственников вашей директрисы обвинение было предъявлено еще двум людям.
— Кому же?
Разговор происходил в столовой, куда майор разрешил пригласить всех работников детского центра и вообще всех желающих. Народу собралось порядочно. Всем хотелось своими собственными ушами услышать, что же произошло у них в центре.
— Понятно, что против вашей бывшей медсестры Анны Савельевны дело прекращено в связи со смертью самой подозреваемой. А вот со второй подозреваемой все не так однозначно.
— И кто эта вторая? — спросила Аня.
— Нет, — перебила подругу Лидуся. — Сначала скажите, что именно наша медсестра натворила? Хочу знать, кого именно она все-таки убила?
— В письме все сказано! — раздался голос откуда-то с задних рядов. — Чего воду в ступе толочь?
На этого типа зашикали. А майор пояснил:
— Письмо подделано.
— Тогда кого она прикончила? Антона? Славку? Ромку?
— Да, покушение на Антона и убийство Ромы произошло в точности, как это было описано в предсмертном послании, написанном якобы самой подозреваемой.
— Что значит якобы? Разве не медсестра его написала? А кто тогда?
— Как вы помните, ее письмо было отпечатано на принтере. Это мог сделать любой.
— Но там стояла ее подпись.
— Подпись и правда ее, это наши графологи подтвердили.
— Вот видите! И нечего тогда тень на плетень наводить!
— Но дело в том, — терпеливо продолжал майор, стараясь не раздражаться на крикуна, — что подпись эта изначально была поставлена на чистом листе, на котором впоследствии планировалось написать заявление о внеочередном отпуске, который понадобился Анне Савельевне в связи с ее личными проблемами. Этот лист лежал себе до поры до времени чистеньким, пока не был использован несколько по иному назначению, чем планировалось вначале.
— Но кто мог подделать предсмертное письмо преступницы? Да еще так, что оно частично оказалось правдой. Кто знал о том, что она натворила?
— Тот, кто сам ее на это надоумил. Тот, кто старательно науськивал влюбленную женщину, сознательно вызывал в ней ревность, унижал ее и пестовал в ней мысль о необходимости совершения убийства.
— Что-то я ничего уже не понимаю, — пробормотала Лидуся. — Кто науськивал? И кого? Анне Савельевне кто-то советовал убить Славку?
— Не так прямо, конечно. Скажи влюбленной невесте прямо в лоб, мол, убей своего жениха, что бы она ответила этому человеку?
— Послала бы куда подальше. А то и засветила бы за такой совет.
— Но если ту же невесту старательно подготавливать к мысли, что убийство неизбежно, что жених — изменщик, что он не только изменяет, но и хочет жениться на другой женщине, тогда невеста и сама придет к мысли, что он другой участи и не заслуживает. И может так получиться, что рано или поздно невеста сама для себя решит: все, хватит, сил моих терпеть дальше этого обманщика нету, покончу с ним раз и навсегда! Может такое быть?
— Да, наверное, такое возможно. Смотря что за человек, конечно, эта невеста.
— Анна Савельевна, о которой пойдет у нас с вами речь, от рождения никакими особыми умственными способностями обременена не была. Училась в школе она плохо. С горем пополам закончила девять классов, а потом по блату поступила в училище в Краснодаре и выучилась там на фармацевта. Но в дипломе у нее стоят сплошные тройки, даже по великому блату и за деньги педагоги не решались ставить этой студентке оценки выше «удовлетворительно». Единственной ее целью было выйти замуж. Встречаются еще такие женщины, которые не мыслят себя иначе, как замужней женщиной. Что же за человек была наша с вами Анна Савельевна? А вот такой человек, каких миллионы по всему земному шару. Жила ради того, чтобы вкусно есть, мягко спать. Ну, и еще муж чтобы обязательно был. Как же без мужа-то? Скучно без мужа, неинтересно. Иных интересов в жизни Аня не имела. Читать она не любила. По телевизору смотрела преимущественно развлекательные телешоу. В общем, обычная среднестатистическая домохозяйка, занятая исключительно своими собственными семейными делами и, конечно, мужем. И наверное, попадись ей в женихи другой мужчина, все могло бы сложиться иначе. Но так уж получилось, что в женихи ей достался Слава. А при всей своей внешней красоте он особыми моральными принципами не обладал. И обманывал он свою тяжелую на подъем невесту часто и со вкусом. Невеста, если о чем и догадывалась, все равно считала себя самой счастливой женщиной на свете, потому что жениться-то Слава в любом случае должен был именно на ней. С этой приятной мыслью она и готовилась потихоньку к свадьбе. Такое незамутненное состояние счастья длилось у Анны Савельевны до тех пор, пока ей не открыли глаза на истинное положение дел. Пока ей не объяснили, что Слава ее просто использует, а жениться собирается совсем на другой женщине.
