Эдита пробралась к дежурной сестре и попросила:
— Нам нужен Игорь Корольков.
Девушка посмотрела в компьютер и сказала:
— У нас в отделении такого нет.
Эдита удивилась:
— А в справочном сказали, что он тут.
Девушка строго на нее взглянула и повторила:
— Я же вам сказала, что его у нас нет.
— А где он?
— Я вам не справочная.
— Но в справочной нас как раз и послали к вам.
— Это безобразие какое-то! Вы мне мешаете работать! Уходите!
Немножко покричав на Эдиту и поняв, что та все равно не уйдет, девушка снова полезла в компьютер.
— Не понимаю, нигде ни в одном отделении нашей больницы вашего Королькова нет.
— Что? — У Эдиты даже дыхание перехватило. — Как нету?
— Вы уверены, что его именно к нам привезли?
— Да. Врач на «Скорой» сказал, что место дала ваша больница.
— Не понимаю. Идите в приемный покой, разбирайтесь там.
Говоря это, девушка достала журнал, полистала его и вдруг заявила:
— Вот, нашла! Вот в чем причина. Ваш Игорь сегодня утром переведен в реанимацию, а в компьютер мы эту информацию занести еще не успели.
— Как в реанимацию? Почему?
— Наверное, ему стало хуже.
— А где у вас тут реанимация?
— Там, — равнодушно кивнула девушка. — За углом. Увидите дверь, спросите у врача.
За углом было несколько дверей, среди которых нашлась и с нужной табличкой. В реанимацию друзей, ясное дело, не пустили. Не такое это место, чтобы туда соваться всем подряд. Тут на друзей снова немножко накричали, что они суются, куда не следует и отрывают занятых людей от их дел, а потом все же помогли.
— Кто у нас тут Корольков?
Упитанный белесый мужчина лет пятидесяти поднял руку.
— Я! Корольков — это я!
— К вам тут девушка пришла, — сказал врач. — Нервничает сильно. Зачем это вы ей так нужны, хотел бы я знать. Я вот помоложе, а за мной девушки что-то не бегают.
Врач шутил. А вот мужчина с недоумением посмотрел на Эдиту. Она, в свою очередь, смотрела на него с не меньшим удивлением.
А потом сказала:
— Это не мой Игорь.
— А я и не Игорь вовсе, — обиделся мужчина. — Я — Борис.
— Это не он!
— Ну, других у нас нет, — отрезал врач и отошел по своим делам.
Вид у него был недовольный. Мол, берите, гражданочка, что вам дают. Капризничает она еще тут. Нашел ей такого отличного Королькова, а она фордыбачится!
Возникла пауза. Ребята молча стояли у постели больного, а мужчина испуганно смотрел на них, безуспешно пытаясь повыше подтянуть одеяло, чтобы прикрыть волосатую грудь.
— А что с вами случилось? — спросил Саша у Королькова.
Не то чтобы его это особо интересовало, но надо же было как-то прервать неловкую паузу. Уйти, не выяснив, где же их Игорь, они не могли. А врач отвлекся на других пациентов и к ним подходить совсем не торопился.
Но толстяк на больничной койке неожиданно охотно разговорился. Наверное, ему осточертело лежать в больнице, и он был рад возможности поболтать со случайными знакомыми.
— Удивительное кино! — воскликнул он. — Я уже, почитай, совсем шел на поправку, выписываться сегодня хотел, и вдруг скрутило меня. И главное дело, удушьем никогда не страдал, а тут скрутило!
— Удушье? — переспросил Саша. — В смысле? Задыхаться стали?
— Ну да! На ровном месте скрутило. Только что чай с конфетами пил, а вдруг чувствую, задыхаюсь.
— Чай… — задумчиво повторил Саша, — чай с конфетами… А конфеты откуда взяли?
— Передали их мне.
— Кто?
— Жена передала.
— Заботливая какая у вас жена!
— А то! — хвастливо откликнулся толстяк. — Хотя вообще-то странно, конечно. То она мне твердит, что шоколад для сосудов — это смерть. А то сама целую коробку шоколадных конфет присылает. Да еще не признается.
— Не признается, что прислала вам конфеты?
— Ну, я ее отругал, конечно, что она такие дорогие конфеты купила. Мы обычно наш шоколад покупаем, отечественный. Это и патриотично, и для семейного кармана не так затратно. А тут она на бельгийский черный шоколад расщедрилась. Я из интереса посмотрел в Интернете, сколько такая коробка стоит. Так глазам своим не поверил. Не хило, думаю, моя шикует. Или подарил ей кто? А? Как ты думаешь?
Саша, который углубился в свои мысли, даже не понял вопроса.
— Говорю, подарил моей бабе эту коробку кто-то. Не иначе. Сама бы она нипочем столько денег на ветер не выкинула. Пока я тут валяюсь, ей там какой-то гад коробки шоколада таскает. Вод подлюга! Ну, выпишусь, мало ей не покажется.
— Подождите, а если не жена, тогда кто вам эту коробку мог передать?
— Санитарка сегодня утром притащила. Берите, говорит, ваша жена вам передает. Сама зайти не может, на работу опаздывает. А вы кушайте.
— И вы покушали?
— Конечно. Не пропадать же добру.
— Один конфеты ели?
— Мои конфеты, сам и ел.
— Никого не угощали?
— С какой это радости? Было бы еще барахло какое, может, и угостил бы. А такими дорогущими конфетами — ни за что!
— Это сегодня утром было?
— Часиков в десять, если точно.
— А какая именно санитарка вам коробку принесла?
— Да я их в лицо не запоминаю.
— Ну, хотя бы молодая она была или старая.
— Они тут все, знаешь ли, не первой молодости.
— Низкая или высокая?
— Скорее низкая. Такая компактная тетенька вроде как тумбочка.
— А волосы? Светлые или темные?
— Светлые. Стрижка короткая. Да чего вы спрашиваете?
— А потому и спрашиваю, что эти конфеты не вам предназначались.
— А кому? Ваши, что ли, конфеты?
— Нет, не мои.
— Ну а раз не ваши, так и нечего к ним примазываться. Выйду из реанимации, все их доем.
— И снова задыхаться начнете.
— С чего вдруг? — угрюмо осведомился мужчина.
— Это такие конфеты, что кто их ни поест, сразу задыхаться начинает. И мой вам совет, не ешьте вы ничего, кроме больничной стряпни. — И, покосившись на внушительных размеров брюхо мужика, Саша добавил: — А лучше так и ее не ешьте.
И прежде чем изумленный толстяк успел что-либо спросить, Саша схватил Светку с Эдитой и потащил их к выходу. Оказавшись в коридоре, он велел им ждать, а сам побежал на поиски санитарки, чьи приметы вызнал у толстяка. Нужная санитарка нашлась быстро. Она трудолюбиво терла пол, правда, все время в одном месте, но зато безостановочно.
