По стеклу средней створки разбежалась паутина трещин, расходившихся от неровного отверстия в центре. За выступы стекла что-то зацепилось. Волосы?
Изодранные занавеси отчаянно махали, отталкивая, отгоняя ее. Но ноги Элси двигались сами, против ее воли. Они тащили ее через всю комнату, по ковру, по хрустящим стеклам, к окну, где ветер мог ударить ей в лицо.
Десятки Элси смотрели на нее из осколков разбитого окна, и все разные. Вытянутые, сплющенные, без ртов, с перекошенным, словно тающим лицом. Потом она увидела, что края трещин покрыты кровью.
Судорожно вздохнув, она посмотрела вниз, перегнувшись через подоконник.
Ее Джолион, ее мальчик, лежал на гравии ничком, изогнув шею под неестественным углом. Мертвый.
Занавески обвились вокруг нее, обнимая, когда она закричала.
* * *
Однажды, когда она была совсем ребенком, Па повредил Элси барабанную перепонку. Из-за этого сперва возник шум, такой громкий, что это было больше, чем звук – в нем тонуло все, и слышен был только этот непрерывный звон.
Вслед за шумом пришла нестерпимая боль. Боль вбуравливалась ей в голову, от этого Элси мутило, у нее немело лицо. Она чувствовала все – и не чувствовала ничего.
Должно быть, сейчас это повторилось, потому что Элси ничего не видела и не слышала. Время текло мимо, как будто она больше не принадлежала этому миру.
Пришла в себя она внезапно, обнаружив, что сидит за столом, в остатках разорванного кожаного кресла. Из разрезов торчал конский волос, жесткий и колкий, он царапал ей нежную кожу.
Слева от нее стояла Сара, помахивая перед ней флаконом с нюхательной солью. Справа была миссис Холт.
– Еще один трагический несчастный случай? – говорила она. – Я все вижу! Это все она, глупая вы девчонка. Она повредилась умом. Я иду в полицию.
– Это сделали компаньоны, миссис Холт! Элси только выходила из своей комнаты, я видела, как открывалась ее дверь. Немыслимо, чтобы она могла оказаться здесь и… – заметив, что Элси возвращается к жизни, Сара опустила нюхательные соли.
– Я так думаю, что мистер Ливингстон кое-что не учел, когда писал эту телеграмму, – пробормотала экономка. – Нужно было вызвать доктора для вас обеих.
Даже звук его имени был как удар под дых. Не было больше мистера Ливингстона, горюй не горюй; только лежали на гравии искореженные останки красивого молодого человека, как подстреленная птица. «Мое дитя, – выговорили ее онемевшие губы. – Дорогой мой мальчик».
– Видите? – дернула головой миссис Холт. – У нее заскоки. – Экономка наклонилась так близко, что Элси увидела сетку морщинок у нее вокруг глаз и почуяла едкий запах ее старческого дыхания. – Вы, конечно, потеряли ребенка, мадам, но разве это может сравниться с тем, чтобы потерять взрослую дочку, надежду всей жизни. Чтобы увидеть ее искалеченной, как кусок мяса на вертеле! – Лицо миссис Холт, перекошенное и залитое слезами, внушало страх. – Бог свидетель, я должна бы пожалеть вас, потому что вы больны, но не могу. Не могу. Я только хочу увидеть, как вам воздастся за то, что вы с ней сделали.
В любое другое время ее разум без труда сложил бы фрагменты головоломки. Но сейчас Элси глядела на миссис Холт с таким же недоумением, что и Сара.
– О чем вы говорите? Какая дочь?
Миссис Холт провела рукой по искаженному лицу.
– Думаю, теперь уже не нужно держать это в секрете. Мистер Бейнбридж не без причины звал меня своим ангелом. И не без причины я приехала сюда откуда ни возьмись.
– Ах! – выдохнула Сара. – Вы носили под сердцем его ребенка.
Экономка закрыла глаза и кивнула.
– Да, это так. Видите ли, моя госпожа так хворала, а ему требовалось… Он не был дурным человеком. Он хотел добра нам обеим.
– И потому привез вас сюда. Дал вам дом, где вас не станут донимать сплетнями.
– Сначала я прятала ребенка. А потом стала постепенно приучать делать работу по дому. Я ведь не дура и никогда не рассчитывала, что Хелен будут воспитывать вместе с мистером Рупертом.
– Хелен. Хелен была вашей дочерью? И, следовательно… – Сара прижала к груди руку, – моей кузиной?
– Именно так. Эта испорченная женщина, что сидит перед нами, и вас лишила семьи, мисс Сара. Вы должны позволить мне пойти за полицией.
Элси не была страшна ярость миссис Холт. Ей хотелось прильнуть к ней – той, что пережила такую же боль и осталась жива. Хотя полно – осталась ли? Женщина, которая увещевала сейчас Сару, не была той самой миссис Холт, встретившей ее здесь в первый вечер. Эта была другая – очерствевшая, с ожесточенным сердцем, словно выкованная из железа.
– Ступайте, – сказала Элси. – Пожалуйста. Идите за полицией.
Миссис Холт непонимающе мигнула водянистыми глазами.
– Нет, – зарыдала Сара. – Нет, Элси, вы не понимаете, что говорите. Вам нужно уйти отсюда раньше, чем явятся те, из больницы и…
– Пусть являются. Какая теперь разница?
– Для меня разница есть! Вы нужны мне!
Элси откинула голову на спинку кресла.
– Я не покину Джолиона. Не допущу, чтобы его обмывали и одевали чужие руки. Я буду здесь, когда его предадут земле, как была рядом, когда он родился.
Сара выдохнула, понурилась, уныло сгорбила плечи.
– Тогда, по-видимому… миссис Холт права. Мы должны сами обратиться в полицию, иначе люди из лечебницы вызовут ее, как только приедут. Если так случится, это будет хуже для нас всех.
– Три трупа в доме, – вставила миссис Холт. – Три.
– Один из них снаружи. Вот что, нужно внести его в дом, прежде чем я отправлюсь за констеблем.
– Вы? – возмутилась миссис Холт. – С чего это я должна доверить вам поход в полицию? Это же вы нынче вечером пытались выпустить ее на свободу!
Сара положила руку на плечо экономке и отвела ее от Элси, поближе к камину.
– Путь до Торбери Сент-Джуд неблизкий. А вы сегодня уже ездили туда и обратно.
– Но вы не обманете… – она внезапно оборвала себя на полуслове. Что-то изменилось в ее взгляде, в выражении лица. – Это вы сделали? – прошипела она.
– Сделала что?
– Вот это! – миссис Холт взмахнула рукой в сторону очага. – Вы или она?
– Я не понимаю.
Зато Элси поняла. Она тоже увидела изменение, происшедшее, пока они втроем разговаривали, отвернувшись от камина.
– Этого не было, когда я вошла в библиотеку. Смотрите!
На дереве появились беспорядочные белые линии. Глубокие борозды.
У мальчика-цыгана были выцарапаны глаза.
* * *
В открытую дверь вонзались иглы дождя. Послеполуденный воздух пах как-то странно. Элси постаралась сосредоточиться на этом густом, торфянистом запахе, потеряться в нем – что угодно, лишь бы отвлечься от стоящей у нее перед глазами кошмарной картины.
