– Не без этого, но если брать эту тройку, то я больше симпатизирую Марку.
– Он в этой компании «стоп-кран» и голос разума. А еще у него невероятные способности по тактике. Просто невероятные. И я собираюсь предложить ему дополнительные занятия.
– Что мешает? Предлагай, – улыбнулась я.
– Любовь, – пояснил Саймак.
– А? – непонимающе взглянула я на мужчину, и тот покачал головой.
– Белла, ну как можно быть такой невнимательной? Прежде не замечал за тобой подобного. В Марка влюблена его одногруппница.
– Рейза Дювин?!
– Тише ты. Нет, я говорю не об этой занозе, а о Симоне Юр из расы шак.
Я перевела взгляд на неброскую блондинку с чешуйками на шее под цвет кожи, присущими всем представителям этой расы, и раздвоенным языком. В остальном они не сильно отличаются от землян.
С ними трудно работать, и непонятно, как со своей прямотой и открытостью, привычкой ничего не скрывать, конфликтностью они чаще всего добиваются высокого положения.
Впрочем, они также умеют хорошо себя подать, знают свои недостатки и хорошо скрывают их. А может, из-за того, что поступки этой расы сложно предсказать, их душевное состояние и настроение могут часто меняться, а от этого и последующие решения.
– Симона редко обращает на себя мое внимание. Однако если она сможет заполучить Марка, то ему придется нелегко. Представители этой расы открыто высказываются, не скрывают эмоций и идут на конфликт. У них непредсказуемое поведение, а еще они жесткие, бескомпромиссные и злопамятные. Я ничего не упустила?
– Ревность, – хмыкнул Саймак.
– Точно. Но она присуща нам всем, в той или иной степени. Впрочем, если Марк терпит этих сумасшедших, своих побратимов, то и с Симоной справится. Чувства девушки взаимны?
– Полагаю, да. Вот и беспокоюсь, как бы он не загубил свои таланты, позарившись на красивые формы.
Я стукнула Саймака по руке.
– Что за шовинистские замечания? Сам нашел свое счастье с возрастом, так завидуй молча. А я, пожалуй, при случае помогу им обрести друг друга, – прищурилась я и хищно взглянула на будущую парочку.
– Не устаю постоянно повторять: нет никого коварнее женщины!
– Да, да. Жене своей тоже повторяешь?
– Я что, самоубийца?
Практика подходила к концу. Илья победил в сражении, и уже тренировалась следующая пара студентов, когда в зал с противоположной стороны зашли Ремарк и Ройс, о чем-то жарко споря. Оба мужчины матерые, холодные и уверенные в себе. Бр-р…
– Так… Мне пора. Где тут у тебя черный ход? – повертела я головой, спрятавшись за колонной.
– Белла, ты чего?
– Не хочу, чтобы Ройс и генерал-адмирал меня видели, – пробормотала я, прикидывая пути отхода.
– Мимо следующей колонны и направо, – помог мне Саймак.
– Ты золото, а не мужик! – пискнула я, сбегая.
– Имей в виду, я все узнаю, – полетело мне вслед.
Однако сейчас самое важное было сбежать, а потом что-нибудь придумаю. Фиса, ну где же ты?!
– Как же я рада тебя видеть! – крикнула я, влетая в медицинский бокс.
– Еще немного, и ты по накалу эмоций переплюнешь Нарана, – улыбнулась Феоктиста, восседая за столом и что-то набирая в истории болезни. – Что случилось?
– Мне нужен подавляющий эмоции препарат для ракши и татуировка-проявитель.
Вот теперь Фиса уже очень серьезно посмотрела на меня.
– А ну-ка, рассказывай, что случилось?
– Только если ты поклянешься ни с кем это не обсуждать!
– Не доверяешь мне?
Я в ответ лишь угрюмо молчала. С Айсирой у нас уже имелась такая клятва, поэтому я беспрепятственно поделилась. Думаю, Олег тоже не выдаст, понимая клятву жены. Но сейчас…
– Хорошо, клянусь ни с кем не обсуждать твою личную жизнь, – сложила на груди руки подруга.
Я глубоко вздохнула и заходила взад-вперед. Не так это просто – решиться раскрыть свою слабость. Если до Ройса дойдет, я же со стыда сгорю.
– Белла!
Вздохнув, я выпалила:
– Рейнол Ройс – мужчина, которого я встретила в отпуске.
– Это тогда, когда ты изме…
– Да. И я с ним тогда переспала.
– А сейчас вы вместе работаете, – понимающе протянула Феоктиста. – Но для чего тебе подавление эмоций? Один раз не означает…
– Чтобы я не выдала своего желания переспать с ним снова. И снова, и… Да и других желаний тоже.
– Белла, – не смогла скрыть ноток жалости Фиса.
– Не надо! – мотнула я головой, крепко сжимая кулаки. – Не нужно меня жалеть. Видимо, это рок, судьба. Я была пай-девочкой, делала все зависящее от меня, чтобы не реагировать на него, не испытывать к нему эмоций, не привязываться. Но я не могу. Едва вижу Рейнола, чувства вырываются из-под контроля, словно ураган, и я тянусь к нему, как мотылек на огонь, хотя знаю, что сгорю.
– Я не знаю, что сказать. Он ведь…
– Занят. Да. И помимо этого есть еще ряд факторов, препятствующих нашему сближению. Фиса, у меня важное задание, помоги мне дотянуть до его завершения.
– Да, конечно, – тихо и удрученно ответила землянка.
Проведя некоторые анализы, Феоктиста подобрала мне подавляющий эмоции препарат, который нужно было колоть хотя бы раз в день. И еще на руке у меня появилась татуировка, которая отслеживает стадии моей привязки. Если перестану колоть лекарство, она автоматически исчезнет.
Я, словно загипнотизированная, смотрела на запястье. До второй стадии мне осталось совсем немного. А потом обратной дороги уже не будет.
– Феоктиста, я…
Мы с Фисой обернулись и узрели вошедшего Ремарка. Тот, увидев нас, явно говорящих не о работе, застыл на пороге. Я поприветствовала старшего по званию, в то время как подруга подошла поцеловать мужа.
– Я помешал? – поинтересовался генерал-адмирал, обнимая супругу за талию.
– Не думаю… – неуверенно начала она.
– Простите, сэр, я уже ухожу, – я слегка улыбнулась и направилась на выход.
А мой командир, нахмурившись, проводил меня взглядом. Неудачно он зашел, но ничего. Подруга сдержит слово, а большего мне и не надо.
Феоктиста Ремарк
– Фиса, ты очень бледная, и я требую, чтобы ты сказала, что тебя беспокоит!
– Не могу, – мотнула я головой.
Супруг положил ладонь на мой живот.
– В твоем положении нельзя волноваться.
Я с укором посмотрела на Нарана.
– Не переживай, нашему ребенку ничто не угрожает.
