В общем, в моем распоряжении было много дорогих и очень эффектных игрушек. Любовь к ним я всячески прививала и своим студентам. Причем этот предмет я также вела и у потока выпускников, которые сейчас уже ушли на диплом.
Что они все еще делают в академии? Просто у некоторых дипломные работы связаны с лечением боевых ран, и ребята вместо практики оказывали помощь младшим курсам.
На свои занятия я всегда выбирала суженую Козеро, как ее называл весь преподавательский состав. Отношения Юрия и Серы Маркевич никак не продвигались, и это всех уже начало беспокоить. Козеро являлся авито и привязки не имел. Может, и зря. Например, у Ремарка из-за расы в свое время не было выбора.
Фиса землянка, а они необыкновенно выносливы, непревзойденно приспосабливаются и адаптируются. В эмоциональном и умственном плане они отличаются инертностью, непостоянством и непредсказуемостью. Единственная раса из всех, имеющая возможность переносить вирусы, не болея ими.
Однако вирус любви поражает абсолютно всех, и чем больше упрямишься, тем хуже последствия. Сера сидела сбоку от полигона и наблюдала за тренировкой, как и два ее одногруппника. Я уверена, единственная причина, по которой она пошла на военное отделение, это Козеро. И если костоправ в ближайшее время не ответит девушке взаимностью, ее уведет кто-нибудь другой.
– За выделенные нам часы я должна рассказать вам обо всех видах оружия: переносимых и стационарных. А также о взрывных устройствах, средствах слежения и другой разнообразной полезной технике. Ну и, конечно, на последних курсах вы столкнетесь с оружием класса «А», и не только. Будут испытания на местности, – поясняла я, пока группа внимала мне, готовясь к тренировке.
Как и ожидалось, самое опасное вооружение, наносящее непоправимый вред, вызвало у моих балбесов бурный восторг. Ну, это пока они сами вплотную не столкнулись с ним. Потом оно вызывает бурю совсем других эмоций.
– Вопросы?
Руку подняла Дейзи. Я кивнула.
– Насколько понимаю, применение оружия – это часть нашей профессии. Но неужели придется часто применять и оружие класса «А»?
Оу! Никак голос разума прорезался в этой группе?
– Что сказать… Меня радует, что хоть кому-то среди присутствующих претит использование самой разрушительной силы, что была создана гуманоидами… Однако все по порядку. Оружие вам может пригодиться не только на службе, но и в повседневной жизни. Может, даже в личной…
Я встретилась взглядом с Серой и нашла в нем солидарность с моим высказыванием.
– По поводу использования оружия во время обучения… Будете применять его с корабля, в дальнем секторе. Туда для вашей практики будут доставлены биомиры с искусственно выведенной флорой и фауной. Конечно, они больше двух часов с момента активации не проживут, но вам и этого должно хватить. А то, как часто придется это делать на службе, зависит от вас и ваших решений, поступков.
Группа притихла.
– В будущем за каждое применение вооружения класса «А» вы будете нести ответственность. Цель академии – дать вам необходимые знания и навыки, чтобы вы, оперативники, смогли сделать верный выбор и кому-то из командования не пришлось писать вам некрологи.
– Мэм, разве об этом можно рассказывать так… открыто? – спросил Ройс.
– Вы дали обязательство о неразглашении сведений об академии, туда входила и вся информация, получаемая вами на лекциях. При обнародовании этих сведений вас посадят так надолго и так далеко, что про свое нормальное существование можете забыть. И у нас имеются возможности проверить вашу неболтливость, – подмигнула я им.
Группа совсем приуныла. Надо их расшевелить!
– Помните! Космос – это смерть во мраке и тишине. А теперь за оружие и на тренировку. А то что-то медики у нас просиживают.
На столь оптимистичной ноте мои студенты бросились в атаку на тренажеры. Полигон наполнился звуками ударов, стонами и криками.
Почему командиры всегда вызывают к себе поздно вечером, когда валишься с ног от усталости, а тут срочное совещание, на котором непременно надо быть. После занятий со старшими групп решала краеугольные вопросы по учебе и дисциплине студентов, потом анализировала новую информацию, а теперь добавляла недостающие кусочки к картине расследования, словно собирала пазл.
И тут, стоило мне углубиться в дело, вызов от Ремарка. Вот как он хочет, чтобы я быстрее завершила расследование, если постоянно дергает меня?
Пройдя в холле мимо роботизированного секретаря, я, постучав, вошла.
– Сэр, вызывали?
– Эрум? Садитесь.
Ремарк показал на одно из кресел напротив его стола, в соседнем восседал Джордано. Более того, удобно разместившись, я заметила голограмму адмирала Гера. Ого, какие люди. Три побратима генерал-адмирала и я. Значит, будут пытать насчет хода расследования.
– Привет нашему аналитику! – отвесил шутовской поклон Гер. – Есть ли новости о том, что происходит в академии?
– Есть, – спокойно отозвалась я. – Но вам не скажу. Кроме генерал-адмирала Ремарка ваши имена все еще в списке.
– А меня, значит, исключили? – вскинул брови мой командир.
– По вам, сэр, я провела анализ в первую очередь. Надо же кому-то докладывать и просить о дополнительных ресурсах.
– Все женщины коварны, – вздохнул Гер. – Но коварнее этой никого нет!
– Не льсти мне.
– Когда же все это закончится? – простонал Джордано.
– Ты погоди, вот скоро поступят твои дети в академию, тогда ты завоешь. А пока не ной.
– Кстати, что там произошло с тремя вашими студентами? – спросил меня Ремарк.
– Только не говорите, что Илья что-то снова учудил, – простонал старший Гер.
Прищурившись, я обратилась к генерал-адмиралу:
– Сэр, я прошу урезать полномочия одного из преподавателей. Тот использует их в личных целях.
Ремарк улыбнулся уголками губ и прямо спросил:
– Вы намекаете на то, что Ройс пытается отчислить своего брата из Звездной академии?
– Именно так. И нахожу это возмутительным, – нахмурилась я.
– Эрум, но ты же понимаешь, что кому-то придется стать наследником, – заметил Джордано.
Эх, как мы заговорили. А в свое время едва не поседел от подобной перспективы.
– Вот пусть Ройс-старший сам этим наследником и становится. Тем более, он скоро женится. Прекрасный кандидат. Или пусть разбираются с наследованием после того, как Иван закончит академию. Тогда это никак не будет меня касаться. Но использовать вот такие бесчестные методы… Я не допущу.
– А вы уверены, что ваши студенты здесь ни при чем? – вскинул бровь Ремарк.
– Конечно. Они у меня все пусечки и не способны на такие подлые и топорные выходки. А эта троица вообще мои любимчики и очень перспективные ребята. Я, несомненно, проведу расследование и подам рапорт о компенсации им морального вреда. Бедняжки теперь ночами не будут спать от переживаний. И, конечно, я ходатайствую, чтобы и речи не было ни о каком наказании.
