– Она вам такое сказала?.. – каким-то странным голосом начал Ройс. – Что еще она вам наплела?
Я молчала. Стыдно было невыносимо.
– Белла!
– Она сказала, что я увела у нее жениха! Что мои отношения с человеком, к которому я неравнодушна, грязные и неприемлемые. Вам обязательно было это вытаскивать из меня? Мало мне унижений?
Ройс круглыми глазами смотрел на мою истерику. А она была совершенно безобразной. Адмирал Звездного флота со слезами на глазах, с криком призналась только что ему в любви. Я не представляла, что может быть хуже, чем сейчас?
Обогнув ракша, я вылетела из преподавательской и бросилась по коридору к ближайшему туалету. Никто не должен был видеть меня в подобном состоянии. Умываясь холодной водой и понимая, до какого абсурда дошла ситуация, я решилась открыто переговорить с Ройсом при первой возможности и расставить все точки над «i». Так больше продолжаться не может. Мои чувства вскрылись, и если я продолжу бегать от него, унижение лишь усугубится.
В коридор я выглянула с опаской, боясь встретить Рейнола, но вокруг не было ни души. На пропускном пункте меня поприветствовал младший по званию, и, едва я вышла на улицу, пиликнул коммуникатор.
Рейнол: «В ближайшее время все решу».
О нет. Я не переживу. Завтра надо в первую очередь все с ним обговорить и решить. И попросить при встрече не разговаривать со мной на тему наших отношений. Вообще больше ни на какую тему не говорить.
Новое сообщение, пришедшее следом, открывать не хотелось. Но пришлось.
Ремарк: «Жду вас завтра у себя в семь утра».
Неспроста это, ох неспроста.
Я всегда гордилась тем, что у меня хорошая сила воли, и только теперь, войдя в кабинет генерал-адмирала, я поняла насколько. Ибо я спокойно взглянула на Рейнола, который со скрытой тревогой всматривался в мое лицо. А еще он был зол.
Я поприветствовала Ремарка.
– Садитесь, адмирал Эрум. У меня есть для вас задание, – сообщил командир.
– Конечно, сэр, – кивнула я, опускаясь в кресло.
– После вашего аналитического заключения и расследования адмирала Ройса мы долго прорабатывали план. Важно было выбрать вариант, при котором мы сможем максимально широко раскрыть перед Советом заговор против академии, чтобы у Леверсонов не было и шанса отвертеться. В итоге мы пришли к выводу, что не сможем обойтись в поимке предателей без вас.
– Это связано с моими отношениями с Роу? – вскинула я брови.
– Безусловно.
Это был приказ, и я не имела ничего против него, но вот Рейнол явно был недоволен.
– Сейчас начнется совещание Совета, поэтому остальное вам расскажет адмирал Ройс. И я вас обоих очень прошу – разберитесь уже в своих отношениях!
Ремарк вышел, а я прикрыла глаза. Когда командир в курсе твоей личной жизни…
– Пойдемте, Белла, в мой кабинет. Нужно многое обсудить.
Рейнолу всегда удавалось вывести меня из равновесия. Будем ли мы сейчас говорить только о делах или коснемся и личных вопросов? Пребывая в смятении, я вошла в кабинет Ройса.
Мне жестом предложили расположиться не около стола, а в одном из кресел. Обстановка была неформальной, а если еще вспомнить, что произошло между нами вчера… Что же он задумал?
– Предлагаю начать с начала, а именно: с вашего аналитического доклада. Желательно поэтапно все проработать.
С моего доклада? Его что-то смущает? Но я готова ответить на любые вопросы. Главное – выдержать спокойствие.
– Если вам угодно.
И мы начали. Два часа подробнейшей проработки моего анализа, с уточняющими вопросами, рассмотрением разных вариантов и проверкой фактов. К концу я ненавидела Ройса, ибо он был дотошнее любой плотоядной лианы.
– Думаю, это все. После нашей дискуссии я удостоверился, что дедушка не зря так высоко ценил ваши аналитические способности. Пожалуй, при этом же количестве данных я бы не смог определить предателя. А опыт в этом есть.
– Вы излишне добры, – пробормотала я, удивленная таким резким переходом от излишней въедливости к доброжелательности.
– Как часто вы общаетесь с Роу?
Пошел допрос.
– Помимо работы примерно раз в две недели.
– Этого мало, – намекнул мне Ройс.
– Понимаю. Насколько частыми должны быть встречи?
– Примерно раз в три-четыре дня. И помните о рамках приличий. Если он позволит себе нечто большее дружеских отношений, я хочу, чтобы вы сразу сказали об этом мне.
Почему его так волнует невинность нашего с Кросом общения? Ревнует? Или просьба продиктована желанием завершить дело без афиширования личных связей? О приятельских отношениях Совету можно и не сообщать.
С другой стороны, такая позиция устраивала и меня.
– Хорошо.
– А теперь обсудим план нашей работы.
И потянулся еще час проработки всех подробностей. Я уже отринула все мысли о своих страхах и наших отношениях и хотела просто выбраться из этого кабинета.
Вот тогда Ройс и преподнес сюрприз, спросив:
– Иван говорил сегодня с вами?
Я замерла.
– Нет.
– А Вероника?
Он издевается? Мне прошлого раза хватило.
– Нет.
– Тогда я подожду.
– Чего? – настороженно поинтересовалась я.
Но в ответ – тишина.
И когда я встала и направилась к выходу, Ройс добавил:
– Вам нужно лучше заботиться о безопасности своего бокса и квартиры.
– Уверяю вас, они надежно защищены.
– Настолько надежны, что вы беседуете с Кирой Ли, не ставя глушилок, и раздеваетесь в общих комнатах бокса, не задумываясь, что кто-то может увидеть? Лично или дистанционно.
У меня от его слов перехватило дыхание. Адмирал Ройс только что признался, что проник в мою квартиру. А если учесть, что мои препараты тоже исчезли, то минимум два раза. А может, и больше.
Было желание сорваться, накричать на него, а еще лучше – как следует врезать. Но я понимала, почему он это сказал. Нет сомнений, Рейнол за меня беспокоится, переживает. Иначе бы промолчал, позаботившись в первую очередь о своих интересах.
Ройс внимательно следил за моей реакцией, и я, поджав губы, поблагодарила:
– Спасибо, буду иметь это в виду и приму дополнительные меры безопасности.
Адмирал чуть улыбнулся.
– Чем больше я за вами наблюдаю, тем больше понимаю – вы прекрасны, Белла. И не только обликом.
А вот это было уже выше моих сил, и я выбежала прочь.
