Он все еще не освободил меня из захвата, и это добавляло ситуации еще больше пикантности. Словно услышав мои мысли, Ройс подхватил меня на руки, заставив непроизвольно обхватить себя ногами, и понес в спальню.
Наш первый раз был на курортной планете, в первом попавшемся отеле, где мы уединились, поддавшись страсти. Второй раз будет в преподавательском боксе академии? Да, именно в боксе!
Опустив меня на двуспальную кровать и склонившись, Рей скользнул пальцами вдоль пуговиц моего кителя вверх. Взгляд мужчины стал безумным от желания и немного пугающим. Но я не боялась, я предвкушала. Восторженный вздох вырвался непроизвольно, когда ракш, применив силу, разорвал одним движением крепления на кителе и распахнул его. Обняв Рея за шею, я притянула его к себе, жадно целуя, и осмысленный мир для нас померк. Остались только инстинкты и любовь.
Впервые за все время преподавания я не явилась на экзамен. Утром невозможно было подняться с кровати. Даже привыкшее к физическим нагрузкам тело ломило после ночи, полной страсти. Единственное, на что меня хватило, это перебросить материалы экзамена Айсире, которая прибыла на Нарию с супругом.
Спасибо ей, она ничего не спросила, но вырвала у меня обещание встретиться до того, как они покинут планету. Фактически именно благодаря Руденко я не получила выговор от Ремарка и могла позволить себе нежиться в объятиях Рея.
– Надеюсь, это был не специальный ход, чтобы отвлечь меня от экзаменов любимой группы? Знай, я не позволю тебе отчислить Ивана, – пробормотала я, удобно устроившись на груди мужчины.
– Что за странная идея? – рассмеялся Рей. – Даже не думай о таком. После произошедшего ночью тебе не удастся от меня улизнуть. Моя, и точка.
– Ну не знаю… С тобой еще не все ясно, – пробормотала я, поддразнивая.
В итоге меня перевернули на спину и грозно надо мной нависли.
– Тогда давай выясним. Есть вопросы? – вскинул брови Рей.
– Есть, – подтвердила я. – Наша встреча на курортной планете была случайностью?
Ройс странно на меня посмотрел.
– А как лучший аналитик считает? – и, не дождавшись от меня ответа, вздохнул. – Говорят, случайностей не бывает, но я не был организатором, если ты об этом.
– «А боги смеялись все утро и вечер. Смешила их фраза: “Случайная встреча”, – процитировала я.
– Как-то так. Несмотря на наш век технологий, я готов поверить: то, что наши дорожки пересекутся, было предопределено. С того момента я продолжил жить обычной жизнью, но тебя забыть не смог. И было странное чувство одиночества, словно чего-то не хватает.
– Вот и у меня так же, – вздохнула я. – Кстати, не ожидала от тебя сейчас такого романтичного признания.
– Мне приятно, что я им порадовал тебя, но это еще и правда. Какой смысл скрывать?
– Как всегда, коварен и разумен. Но скажи мне еще вот что… Ты тогда в отеле знал, кто я? Что я преподаю в академии?
– Нет. Я полагал, что ты живешь на той планете, где мы встретились. Лишь когда увидел тебя в зале на балконе, узнал, что ты адмирал и преподаватель. И уже тогда понял, что пропал. Одно дело незнакомка, которую не можешь забыть, и совсем другое – конкретный человек, тем более с которым тебе дальше придется общаться.
– Да и для меня встретить тебя на том мероприятии было приятной неожиданностью. Даже уволиться хотела, но Ремарк не дал.
– Это ничего бы не решило. Итог все равно был бы один.
– Раз ты так быстро понял свои чувства, то почему не сказал мне прямо? Из-за брата?
– Все не так просто, как ты думаешь. Да, я понял, что у меня привязка, и чем больше общался с тобой, тем больше меня затягивало в омут. Но я не был уверен, какие чувства ты ко мне питаешь. Прежде чем совершить столь ответственный шаг и поговорить с тобой прямо, стоило позаботиться о взаимности.
– Ты! Ты просто… У меня нет слов, – воскликнула я, приподнявшись на локотке.
Вот же интриган! Коварный и несносный.
– На первом совещании преподавателей ты сидела вся такая невозмутимая, недоступная, даже несколько высокомерная. И чем дольше я смотрел на тебя, тем менее приличные желания ты во мне вызывала. Но я не мог поддаться им. Следовало проявить терпение, выдержку и разузнать о тебе все, что только можно, и потом начинать осаду.
– Что-то мне слабо верится в это. На первом совещании тебя поздравили с помолвкой, а ты не предпринял ничего, чтобы как-то дать мне понять, что на самом деле все не так, – вздохнула я с легкой обидой.
– Помолвка была затеяна для того, чтобы я получил назначение в Звездную академию. Потом мы что-нибудь бы придумали. Но как только я увидел тебя, то смысл что-либо менять вообще отпал. Невестой была ты, хоть пока и не знала об этом.
– Я тебя убью.
– Не убьешь, ты меня любишь. И сама провоцировала меня дольше сохранять тайну, оставаясь холодна ко мне, увеличивая вероятность того, что не ответишь взаимностью. Тогда как надо мной инстинкты уже взяли верх. Постарайся понять, я не мог рассказать тебе о своем истинном статусе по двум причинам: расследование и моя любовь.
– Пока не прослеживаю логическую связь со второй причиной, – мрачно заметила я.
– Я планировал вызывать у тебя эмоции по отношению к себе для образования или усиления привязки. Чтобы провоцировать тебя на действия и понять, как именно ты ко мне относишься. В любви и на войне все средства хороши. И я никогда не врал тебе, Белла. Ни разу.
Мне кажется, или за его словами скрывается какой-то намек? Надо будет вспомнить, что именно он мне говорил.
– К тому же ты очень красивая женщина, и мужчины, кружившие вокруг тебя, не добавляли спокойствия.
– Ты ревновал? – вновь удивилась я.
– Поначалу меня нервировали Крос и брат. Но потом первый меня разочаровал, его сложно стало воспринимать как соперника. Ты бы никогда в такое ничтожество не влюбилась. Со вторым я поговорил, и мы поняли друг друга.
– Как-то нехорошо это прозвучало.
– Однако согласись, пару раз я заставал вас с братом в весьма неоднозначных ситуациях, которые можно истолковать по-разному. Кто на первом совещании сказал, что хочет моего брата? Весьма недвусмысленное заявление. Непросто было держать себя в руках. Инстинкты так и норовили взять верх. Тем более что обстоятельства и новая информация о тебе только толкали привязку вперед. Ты оказалась завораживающей, практически идеальной. Окончательно решило мою судьбу то, что Ремарк сообщил мне, что у тебя кто-то был в отпуске, после чего ты изменилась, перестала общаться с мужчинами. Сопоставить даты не составило труда.
– Предатель, – буркнула я.
– Но и после этого у меня имелись сильные сомнения. И в дальнейшем я постоянно использовал любую возможность, чтобы проверить, как ты ко мне относишься. Но ты, кроме волнения или гнева, ничего не показывала. Хотя даже эти эмоции меня радовали.
