Потом в зал под звуки гимна вышел президент и порадовал нас десятиминутной речью о том, как нам сейчас тяжело, но мы не сдаемся и делаем все возможное в тылу и на фронте, чтобы не только не допустить наглого агрессора вглубь территории Федерации, но и ответить ударом на удар и дать врагу понять, что он нигде не может чувствовать себя уверенно, даже на своих исконных планетах. Последнее утверждение было достаточно свежим для подобных речей, на что, судя по лицам присутствующих, обратил внимание не только я.
Церемония мало отличалась от той, в которой я участвовал при награждении Золотой Звездой. Все так же выходили из строя названные помощником президента офицеры, звучали поздравления с присвоением генеральских и адмиральских званий и назначениями на новые должности. Иногда при этом еще и вручались награды.
Я окинул взглядом зал и среди приглашенных гостей обнаружил дочь президента Викторию, чему совершенно не удивился, но когда мой взгляд скользнул дальше, я чуть не выпал из строя без всякого вызова. С соседнего с Викой кресла нахально мне улыбалась капитан Инга Котова. И ведь ничего не сказала, конспираторша. Ну, ничего, доберусь я до тебя…
Закончить мысль о способах мести коварной подруге мне не дали, настал мой черед выходить к президентской трибуне.
Тобольский встретил меня легкой улыбкой. Обычно заслуги и достижения награждаемого офицера оглашал помощник президента, а сам маршал лишь вручал награду, жал руку и иногда добавлял пару слов от себя, но тут главнокомандующий остановил помощника жестом руки.
– Майор Лавров, – подобающим моменту голосом произнес президент, – за храбрость и стратегические таланты, проявленные вами в сражении за систему звезды Грумбридж, за высокий личный вклад в уничтожение более чем тридцати тяжелых кораблей врага и спасение почти трехсот миллионов граждан Земной Федерации, совместным решением правительства и генерального штаба вы награждаетесь Орденом Полумесяца. Кроме того, за особые заслуги перед армией и флотом персональным указом президента вам присвоено звание контр-адмирала. Придется вам все же сменить цвет мундира, Игорь Яковлевич, – неожиданно назвал меня Тобольский по имени и отчеству.
* * *
В качестве первой цели мы выбрали систему Дельты Треугольника. Именно там, еще в первом разведывательном рейде, мы с Юн Гао обнаружили крейсер кваргов, поврежденный неизвестным оружием. Однако, кроме крейсера, имелось в этой системе и много еще интересных объектов, например, комплекс верфей и несколько пустотных заводов по переработке сырья, добываемого в поясе астероидов и на спутниках впечатляющего газового гиганта, пятой планеты системы. Вот за ними-то мы сюда и пришли.
Путь к Дельте Треугольника был нам уже более-менее знаком, именно этой дорогой мы с Юн Гао возвращались домой из рейда в подконтрольный кваргам космос. Тем не менее, неприятных неожиданностей мы все же опасались, поэтому двигались довольно медленно, высылая вперед перед каждым прыжком несколько малых разведчиков и лишь потом, после их доклада, прыгая вслед за ними. Пару раз мы ловили якорные сигналы гипермаяков, оставленных Юн Гао и Мбиа на пути их движения к дальней границе владений кваргов, но наш путь лежал несколько в стороне от маршрута разведчиков, и сигналы маяков едва различались на фоне естественных шумов.
Три недели пути сильно нас вымотали, но любое ожидание рано или поздно заканчивается. Мы прибыли. Разведчики, совершившие прыжок на окраину системы, обнаружили значительные изменения в промышленной инфраструктуре кваргов, произошедшие с того времени, когда сюда наведывались мы с Юн Гао. На орбите газового гиганта добавилось пустотных доков и в двух из них, особо выделявшихся размерами, строились знакомые нам гигантские линкоры. Две населенные кваргами планеты обзавелись дополнительными системами обороны. Орбитальных крепостей у каждой осталось по четыре, но к ним добавились десятки мониторов, таких же, какими противник пытался защитить низкие орбиты Лейтена-5. Меня это насторожило. Обычно мониторы использовались только для быстрого создания орбитальной обороны недавно захваченных планет, где еще не имелось орбитальных крепостей.
Эскадра прикрытия оказалась более чем внушительной. Десять линкоров, один из которых класса Титан, два авианосца, четыре крейсера и эсминцы с корветами в изрядном количестве. Но самым неприятным стало то, что появление нашей эскадры кварги обнаружили сразу, несмотря на то, что я не стал вводить в последний прыжок крейсера и эсминцы, ограничившись только Невидимками. После нашего выхода из гипера в районе орбиты восьмой планеты силы кваргов сразу пришли в движение, но в нашу сторону устремилась не вся их эскадра, а лишь три десятка эсминцев и корветов, сопровождаемых массой каких-то более мелких кораблей явно внутрисистемного класса.
– Странная реакция, – произнес я вслух посетившую меня мысль, – они, похоже, нас не видят, но каким-то образом узнали о том, что мы здесь, причем даже как-то вычислили примерный район нашего выхода из гипера.
– Может быть нам сменить курс, господин контр-адмирал? – предложил командир Невидимок, капитан первого ранга Эверс, – сразу станет понятно, на что способны эти их новые системы контроля пространства.
Я нашел идею здравой, и все тридцать Невидимок, сохраняя строй, совершили поворот на девяносто градусов, двигаясь теперь вдоль орбиты восьмой планеты. Минут через двадцать стало понятно, что наш маневр противник засек, его корабли изменили курс, вновь нацеливаясь на нашу эскадру.
Мы явно столкнулись с чем-то новым, с какой-то технологией, которую кварги раньше не применяли. Лезть в таких условиях в центр системы я считал неоправданным риском, но собрать максимум сведений о новом оружии врага было необходимо. Пока в действиях противника я не видел ничего опасного для нас. К нам приближалось почти семь десятков кораблей, но самыми крупными среди них были эсминцы, а на самые мелкие даже дрон-торпеды тратить не хотелось.
– Противник отреагировал на смену курса нашей эскадрой с запозданием в семнадцать минут, – сообщил мне Эверс, – я не знаю, что они используют, но это что-то не слишком точное и быстрое.
– Господин контр-адмирал, разрешите обратиться, – развернулся ко мне оператор контроля пространства.
– Я вас слушаю, лейтенант.
– Судя по времени реакции и отсутствию точного захвата цели, противник использует сеть масс-детекторов, вот только чтобы это хоть как-то работало, детекторов нужно много, а разрешающая способность у них должна быть на два порядка выше, чем у наших лучших образцов. Нас учили, что этот метод когда-то рассматривался в качестве альтернативы широкополосным сканерам, но так и не был принят на вооружение из-за низкой точности и высокой стоимости.
– Ну да, – задумчиво произнес Эверс, – было такое. Дорого, неточно, но зато полностью игнорирует наши средства РЭБ. Меня другое интересует, почему именно здесь? Они развернули дорогую и явно новейшую свою разработку в тыловой системе, пригнали сюда мониторы и усилили ими оборону планет. Кварги боятся, что система Дельты Треугольника подвергнется атаке, но они не могли узнать о наших планах, никак не могли, а значит, они ждут не нас.
