Пленника посадили за руль, руки и ноги, ему развязал. В водительском кресле его зафиксировали ремнем безопасности, защелку которого, замотали изолентой, чтобы нельзя было быстро отстегнуть ремень. Еще одной веревкой, я его перехватил в районе пояса, затянув так, чтобы парень мог только слегка ерзать в кресле, ну, и уже дежурно, накинул ему петлю на шею, зафиксировав второй конец за подголовник, петля была не самозатягивающая, всего лишь кольца наподобие ошейника.
Второе переднее сиденье открутили и сняли, чтобы не мешало. Я, Валя и Гриша, разместились в салоне. На всякий случай, я вышел в эфир и несколько раз громко кричал и сокрушался по поводу того, что пленник сбежал на нашем «Соболе» и мы никак не смогли его догнать, и вот теперь, придется удирать отсюда как можно скорее обратно в Сосновск. Помогло это или нет, не знаю, может кто-то из бандосов слушал нашу волну, а может и все мои потуги не имели никакого смысла.
Распрощались с остальными Сиротиными и укатили вдоль по грунтовке. Иван с остальными членами семьи уехал в другую сторону. На перекрестке остался сиротливо осевший на пробитых скатах «уазик». «Нивы» Витек отогнал в сторону и спрятал за одним из холмов, с дороги их не видно, может они и дождутся нас.
Проезжая мимо того холмика, где прятался радист, остановились, и быстренько сбегал, чтобы осмотреться на месте. Надеялся, что третий, в панике бросил рацию. Фиг тебе, а не рация. Нашел только кусок брезента на котором было разложено десятка два толовых шашек весом по четыреста грамм каждая. Брать их с собой не стал, так как взрывателей рядом не было. Свернул шашки в брезент, и затолкал в ближайшие кусты. Еще заметил множество собачьих следов на песке. Значит Смерта верно идет по следу.
– Звать то тебя как? – спросил я у пленника, когда вернулся обратно в машину.
– Илья.
– А в этот мир тебя брат «за что» пристроил? – спросил я.
– Можно я не буду отвечать?
– Нельзя.
– ДТП устроил со смертельным исходом. А брат хоть и адвокат, но никак не получалось на «условку» перевести. Слишком уж большой общественный резонанс получился.
– А чего за границу не свалил?
– Да, блин, загранпаспорт куда-то делся. Так бы, я, конечно, лучше в теплые страны укатил, деньги то у семьи есть, к мамке в Италию можно было бы. Но, ничего, годик – другой здесь перетусуюсь, да и вернусь обратно, Леха, говорит, что к тому времени все уляжется, он сделает мне новый паспорт и я смогу вернуться.
– Ты, собираешься, вернуться назад? – недоуменно, переспросил я.
– Да, а что? – удивился паренек.
– Нет, ничего, – тут же отозвался я, показав глазами, что Сиротины молчали, как рыбы об лед. Судя по открывшему рот Грише, он как раз собирался прокомментировать слова Ильи.
– А у тебя брательник, случаем не на «Тахо» ездит, а? И звать его не Алексей Викторович, тридцати трех лет отроду, но выглядит на двадцать?
– Он самый, – подтвердил Илья. – А вы его знаете?
– Знаю, – подтвердил я, поняв, кого мне напоминает этот паренек, адвоката, который был связан с Ольгой, устроившей меня в этот мир. – Вот только не рад я этому знакомству, ой как не рад.
– Почему? – переспросил Илья.
– По кочану! – передразнил я. – Если все закончиться благополучно, то я тебе расскажу. А жизнь твоя теперь вдвойне ценнее. Так, что гляди в оба и помогай нам из-за всех сил, тебе это в первую очередь выгодно.
– Странно! – удивился парень. – Вы бы хоть намекнули.
– Если коротко, то думается мне, что твой брательник смерти твой хочет. И пропажа твоего загранпаспорта – его рук дело. Но, это так, мысли вслух, выживем, я тебе кое-что интересное расскажу про этот мир и про брата твоего, и даже про то, как я сюда попал. До вашего гадюшника далеко? – перевел я разговор в деловое русло.
– Нет, минут двадцать и будет видно поселок, – задумчиво ответил Илья.
– Так, дорогие мои, – обратился я к Валентине и Грише, – нам надо срочно придумать позывные, а то во время переговоров по рации, называть друг друга настоящими именами, это сущее неподобство. Ты, – ткнул я пальцем в сторону Гриши, – будешь Асланом. Ну, а вы Валентина батьковна, будете – Магомед, можно сокращенно – Мага, ну, а меня, зовите Русланом, – закончил я.
– А почему так? – подозрительно посмотрел на меня Гриша.
– Военная хитрость, – лаконично ответил я.
– Не, ну, а чо сразу чуркистанские клички брать? Нельзя что ли нормальные позывные выбрать? Злой, Свирепый, Резкий – чем тебе такие имена плохи? – обиженно спросил Гриша.
– Всем, – отрезал я. – К примеру, резким бывает еще и понос. Не спорь с командиром.
– Точно! Это все из-за мамкиного наследства. От сука! – неожиданно выдал, молчавший до этого Илья.
– Ты это о чем? – тут же спросил я.
– О брате. Ему выгодна моя смерть, потому что тогда все мамкино наследство достанется ему одному.
– Что сильно богатая у вас родительница? – поинтересовался я.
– Ей от её итальянского хахаля, достался дом и квартира, ну и на счетах, что-то около двухсот тысяч евро. А если дом продать, то, в общей сумме «лям евриков» наберется.
– Шикарно! Илюха, ты не бзди, поможешь нам это осиное гнездо выжечь, и мы твоего брата заставим раскошелиться на твою долю, еще до того, как придется делить наследство вашей маменьки. Связи в старом мире есть!
«Соболь» перевалил через небольшую сопку и перед нами открылся шикарный вид на несколько километров вперед. Дорога петляла змеей по склону вниз, огибая островки густых кустов, и небольших корявых деревьев, а где-то там внизу, блестела лента широкого ручья, на противоположном берегу ручья угадывалась полоса вырубки леса, среди которой стояло несколько модульных домиков, вагончиков на колесах и деревянных сараев с навесами. Взглянув в бинокль, я даже заметил разномастные машины, спрятанные среди деревьев. До цели оставалось чуть больше километра.
– Илья, давай, по медленней, мне надо подумать, – приказал я. Потом передал бинокль Валентине: – Что скажешь?
Женщина всматривалась несколько минут, потом машина резко затормозила и мы все повалились на пол. Первым делом я схватился за пистолет, почуяв неладное.
– Извиняюсь, – прохрипел Илья. Удавка на шее резко натянулась, едва не задушив его. – Тут полно карстовых расщелин и вымоин. Чуть в одну не угодили.
Выглянув, я убедился, что парень не врет. Действительно чем ниже по склону мы спускались, тем четче было видно, что многочисленные ручьи, образовавшиеся при таянье снега, стекали к речушке, проделывая в земле глубокие трещины и овраги.
– Давай еще метров пятьсот вперед, и когда я скажу – притормози. Значит, так, слушаем меня сюда, братцы – кролики, – обратился я к своим бойцам: – Как только скажу, Валентина десантируешься через заднюю дверь и тут же в сторону, там заросли кустов, уйдешь по ним и займешь позицию. Спустимся ниже, я тоже выпрыгну, но поближе, мне все-таки из гранатометов работать. Ну, а вы спускаетесь вниз как можно медленнее, и где-то вон там, – я указал на большую поляну в низине, метрах в пятидесяти от ручья отделявшего нас от поселения. – Разворачиваетесь, и ты Гриша начинаешь работать из «ручника» по поселку. Твоя цель – морды машин и добротные домики, по сараям не работая, там, скорее всего пленники. Отдельных людей не выцеливай, на ходу, да еще с такого расстояния все равно не попадешь, разве, что только случайно. Деревянные сараи не трогай, там содержать пленных, – еще раз напомнил я. – Валя, а вот твоя цель, как раз отдельные личности при оружии. На обратном пути, заберете Валю. Подниметесь наверх, перевалите через бугор и ждите меня.
