— А как же задание, товарищ капитан?! — невинным голосом поинтересовался Максим.
— Уноси ноги подальше, а там решим. Главное, не останавливайся.
— Логично, — согласился Максим. — Но не рванёшь же ты прямо с этого места домой в Москву. Начальство нас не поймет.
— Я этого и не говорил. Уносить ноги — не значит «улетать». Ты шагай, шагай быстрее! Отсидимся где-нибудь на окраине, подумаем… У тебя есть план?
— А мой план не меняется: всё равно переговоры. Надо переправиться на левый берег — сегодня все будут там — и попробовать ближе к вечеру войти в контакт с визирем Аи. Только с его помощью у нас есть шанс организовать серьезную встречу с этой троицей хитрецов. Расскажем Аи, кто на самом деле похитил зеркало, вот тогда и начнём снова диктовать им свои условия.
— Как-то у тебя всё очень сложно получается, — проворчал Булаев, — я уже не верю, что из этого выйдет толк.
— Но пробовать-то надо! Тем более что у нас есть большое преимущество в сравнении с этими самодеятельными артистами. Мы можем покинуть прошлое в любой момент. Главное не отходить друг от друга и всегда держать прибор наготове.
— Это я помню, — буркнул Сергей. — Пошли быстрее. Мне кажется, кто-то уже пытается увязаться за нами.
Свернув в боковую улочку, они прибавили шагу, едва не переходя на бег.
Глава 53
ПРОВОДЫ В ЦАРСТВО ВЕЧНОСТИ
Рядом с храмом Амона в небольшом здании, называемом павильоном смерти, жрецы-бальзамировщики в течение семидесяти дней тщательно подготавливали тело умершего фараона к загробной жизни. Все внутренности были вынуты, забальзамированы и уложены в специальные сосуды — канопы. Лишь сердце оставалось в теле владыки. Именно оно должно было решить судьбу правителя в Царстве мёртвых перед судом Осириса. Если сердце окажется неотягощённым грехами, оно будет легче страусового пёрышка богини истины Маат, и тогда почивший фараон смело вступит в Царство мёртвых, где нет горестей и печалей — только бесконечная радость вечного существования.
Мумию правителя завернули в льняные пелёны, пропитанные камедью и смолами. Сто сорок два предмета были проложены между слоями бинтов. Это были кольца, амулеты, броши, нагрудные украшения, пояса, цепочки, ожерелья. На каждой вещи было выгравировано имя умершего, чтобы при переходе в иной мир он мог легко узнать её. Все предметы имели особый смысл.
Так называемый сердечный скарабей — защищал сердце. Браслеты и ожерелья в виде змеи и коршуна — говорили о том, что перед судом Осириса предстанет великий владыка. Украшения с Глазом Хора, сделанные из чистого голубого лазурита или красной яшмы и оправленные в золото — помогали усопшему беспрепятственно взойти на солнечную ладью бога Ра и путешествовать на ней по загробному миру вместе с другими богами. Амулет в виде колонны Джед — связывал усопшего с Осирисом, а амулет с изображением Анубиса — давал почившему человеку покровительство могущественного бога мёртвых. Анубис помогал пройти все испытания, перед тем как предстать перед судом Осириса.
Были среди предметов и два кинжала в золотых ножнах: у одного лезвие золотое, у другого — железное. С помощью этих кинжалов умерший мог поразить всех демонов на своём пути. Кинжал, сделанный целиком из золота, лежал вдоль правого бедра мумии, а другой, бесценный, с железным лезвием и набалдашником из горного хрусталя был заткнут за пояс, тоже золотой. Ножны тоже изготовили из золота — в виде изящного пальмового листа.
Ещё один очень важный атрибут положили у ног мумии, прежде чем завёрнуть её в льняные пелёны, — «Книгу мёртвых», где были написаны все заклинания и молитвы, открывающие двери подземного царства и помогающие преодолевать опасности на пути к палате Двух Истин.
Завернув мумию в пелёны и поместив обереги между бинтами, жрецы обернули её ещё раз в большое льняное полотно, на голову надели колпак, имитирующий головной убор Осириса, а затем медленно и осторожно опустили на лицо золотую маску, повторяющую черты усопшего фараона. Брови и веки на золотой маске были выполнены из тёмно-синего стекла, белки глаз — из светлого полупрозрачного алебастра, зрачки — из чёрного обсидиана. Полосатый платок-немес — царский головной убор — на золотой маске был украшен вставками из голубого стекла, а коршун и кобра на лбу — символы царской власти — лазуритом, обсидианом и яшмой. Оканчивалась маска широким воротником в виде нагрудного ожерелья из цельного листа золота, украшенного разноцветными камнями: кварцем, лазуритом, полевым шпатом, а на плече оно крепилось застёжкой, в виде головы сокола. Золотая маска и нагрудное ожерелье были сделаны настолько искусно, что в первый момент казалось: на золочёном ложе лежит живой фараон. Лицо его выражало полное спокойствие и умиротворение, будто правитель без тени горести отправляется в Царство мёртвых, обретая долгожданную вечную жизнь среди богов.
Надев на мумию золотую маску и ожерелье, жрецы приступили к другой, не менее важной работе. На льняную ткань, в которую было завёрнуто тело, они пришили символ царской власти — две золотые руки, сложенные на груди и держащие посох и цеп Осириса, ведь фараон являлся при жизни божественным созданием а, следовательно, после смерти становился Осирисом. Рядом жрецы прикрепили пектораль, где изображалась птица-душа Ка с распростёртыми крыльями и головой человека. Наконец, всё тело мумии они обложили тяжёлыми золотыми полосами с религиозными надписями из «Книги мёртвых», посвящёнными возрождению царя, и скрепили их между собой нитками из бус.
Итак, тело фараона было подготовлено. Жрецы аккуратно перевезли мумию в царский дворец и возложили на золотое ложе, чтобы вдова совершила последний обряд оплакивания перед погребением.
В своём большом дворце на левом берегу безутешная Анхесенамон оплакивала усопшего мужа. Целый день и всю ночь просидела она в ногах мумии правителя, плача и произнося молитвы о воскрешении фараона в загробном мире. Она исполняла роль Исиды у тела Осириса. Другая представительница царской семьи стояла в изголовье золочёного ложа, на котором покоилась мумия, и воплощала собой Нефтиду, сестру Осириса.
На рассвете в день похорон в комнату оплакивания вошли жрецы, неся на плечах три саркофага, по форме напоминающих тело человека с лицом почившего правителя. Со скорбными песнями и молитвами они уложили мумию сначала в саркофаг, сделанный из чистого золота, затем поместили его в другой, из позолоченного дерева, а тот, в свою очередь, в самый больший саркофаг — тоже из дерева с золотой инкрустацией. Анхесенамон во время этого ритуала громко плакала, припадая к ногам умершего мужа. Лицо её выражало безутешное горе и скорбь, ведь она в последний раз разговаривала с Тутанхамоном, который, увы, уже не слышал её:
«Я — твоя жена, о, Великий Владыка, не покидай меня! О, мой брат, о, мой супруг, о мой друг, не уходи, останься на месте своём! Не удаляйся от меня! Ты, любивший меня, почему ты ушёл так рано? Почему ты молчишь и не говоришь ни слова?..»
Жрецы, выражая величественное смирение, продолжали делать своё дело и, казалось, совсем не обращали внимания на стенания вдовы. Они вынесли тройной саркофаг и поместили его на похоронные дроги в форме ладьи под огромным балдахином. Ладья стояла на салазках, и два буйвола под заунывное пение и чтение молитв повезли салазки к заупокойному храму. Группа из двенадцати человек, наиболее близких к царю и называемых друзьями владыки, подталкивали салазки. Впереди шли жрецы, а позади саней следовала многолюдная процессия, которая несла погребальную утварь, еду для трапезы и четыре канопа с внутренностями фараона. Анхесенамон вместе с другими женщинами, приближёнными царской супруги, следовала отдельно. Завершали процессию вельможи и знатные сановники, среди которых был и Джедхор, а с ним Апуи, Саша, Аня и Ваня.
